АКАДЕМИЧЕСКИЙ ПРОФЕССОРСКИЙ СОЮЗ, организация либеральной профессуры в эпоху первой русской революции 1905—06. В среду профессоров общественное движение начала 20 в. стало проникать с наступлением буржуазной «весны», в 1904, когда и возникла (летом 1904) мысль о создании А. с.—на собрании киевских профессоров; 20 дек. того же года состоялось совещание по организации Союза в Петербурге, а затем вопрос подвергся обсуждению на страницах широкой прессы в статьях видных либеральных профессоров, как В. И. Вернадский, К. А. Тимирязев, И. М. Гревс и др. После Кровавого воскресенья 9 янв. 1905 была опубликована 12 янв. записка 342 ученых о нуждах русской школы, к-рая послужила первоначальной программой для А. с., собрав до 1.430 подписей. Эта записка не выставляла конкретных требований, а лишь выражала солидарность с постановлением ноябрьского (1904) съезда земских деятелей с их ограниченным и робким заявлением об «активном участии народных представителей в законодательстве». 25—28 марта 1905 состоялся в Петербурге 1 Всероссийский делегатский съезд А. с., на к-ром присутствовало более 170 представителей из различных университетских городов. Этот съезд выработал платформу и план организации союза. Задачи объединения были на нем формулированы так: «Союз имеет целью объединить деятельность ученых и высших учебных учреждений, в видах достижения и обеспечения нормального устройства академического быта на началах академической свободы и автономии». Эта «академическая свобода» и «автономия» понималась съехавшимися профессорами,—среди к-рых мы встречаем имена В. И. Вернадского, П. И. Новгородцева и Н. А. Каблукова (Москва), В. М. Бехтерева, В. М. Гессена, И. М. Гревса, Д. Д. Гримма, Л. И. Петражицкого и И. И. Иванюкова (Петербург), С. Н. Булгакова и Евг. Трубецкого (Киев), Д. И. Багалея и Н. А. Гредескула (Харьков), Е. Н. Щепкина (Одесса) и др.,—как обеспечение кастовых привилегий профессоров: себе—розы самоуправления, другим—их колючки. Ясно сказалось это в постановлении 2-го съезда А. с. (25 августа того же года в Москве), касавшемся университетской автономии и требовавшем,«чтобы новый академический закон, прежде внесения его в Гос. думу или Гос. совет, был представлен на обсуждение профессорских коллегий».
Резолюция о Гос. думе (по учр. Г. д. 6 авг.) вновь дала повод профессорам заявить о своей солидарности с крупной буржуазией и крупным землевладением. «Разделяя со всеми прогрессивными элементами русского общества чувство глубокой неудовлетворенности учреждением Государственной думы,—говорилось в резолюции 2 Съезда,—съезд полагает, однако, что бойкот в отношении к Государственной думе не может быть признан правильным... ни один наш голос не может быть потерян».
При таком классовом устремлении А. с., естественно, превращался в боевой союз против движения демократии, в частности—против революционного студенчества. «Ни для кого не секрет, что и теперь главною понудительною причиною предпринятой университетской реформы является волнение молодежи», писал академик Фаминцын,—и ее волнения «грозят свести к нулю высшее образование».
Рост классового сознания и оформление политических группировок сделали ненужным А. с.; его члены разбились по политическим партиям. В момент завершения своей организации А. с. насчитывал 1.544 члена и имел 13 отделений в следующих городах: Петербурге (550 ч.), Москве (400 ч.), Киеве (111 ч.), Харькове (112 ч.), Одессе (72 ч.), Казани (57 ч.), Юрьеве (49 ч.), Варшаве (41 ч.), Томске (100 ч.), Екатеринославе (16 ч.), Новой Александрии (22 ч.), Ярославле (11 ч.), Нежине (3 ч.). После Февральской революции 1917 были попытки возрождения А. с., окончившиеся, однако, неудачей.