АГРАРНАЯ ИСТОРИЯ ДРЕВНОСТИ. В социально-экономической истории древности аграрный вопрос играет огромную, часто решающую роль. Так как, в общем, главным источником народно-хозяйственных доходов в государствах древности являлось земледелие и связанные с ним занятия (длительное и широкое развитие торговли и промышленности, определяющее всю экономику, наблюдается лишь на ограниченной территории главным обр. в береговых общинах Греции и Сирии), то проблема распределения земли имела исключительное значение, и вопрос о политической власти часто сводился к вопросу об обладании землей.
 |
Текст этого раздела (автор: Георгий Михайлович Пригоровский) является несвободным и в настоящее время не может быть помещен в Викитеку. В соответствии со статьёй 1281 ГК РФ, текст перейдёт в общественное достояние 1 января 2027 года. См. сканированный текст по ссылке в заголовке страницы.
|
В Риме аграрные отношения явились определяющим фактором социально-политической истории; борьба классов в значит, степени сводилась к борьбе за землю. Даже в период распространения Римского государства на все Средиземноморье, торговля и промышленность самой Италии играли второстепенную роль. Агр. отношения в Риме развивались от преобладания свободного мелкого и среднего землевладения к преобладанию крупного, с крепостным населением. Они прошли через ряд промежуточных форм. Приблизительно до конца 3 и начала 2вв. до хр. э. господствующей формой была первая из названных. С начала 2 в. до хр. э. идет процесс разорения крестьянства и возникновения крупн. землевладения с рабским трудом, к-рое решительно преобладает с последнего века республики приблизительно до половины 2 в. хр. э. Затем эксплоатация крупных имений самими владельцами начинает уступать форме эксплоатации их при помощи свободной аренды (гл. обр. мелкой). Приблизительно, с середины 3 века свободная аренда начинает переходить в форму крепостных отношений арендатора-крестьянина к помещику; в начале 4 века крепостное право устанавливается и государственной властью. Эта схема дает смену форм, бывших в тот или иной период господствующими в агр. отношениях, очень пестрых в Риме, о чем особенно следует помнить при обзоре периодов последнего столетия республики и империи, когда Римское государство обнимало ряд стран, стоявших на очень различных стадиях хозяйственного развития.
Древнейшие агр. отношения в Риме мало известны. Можно лишь предположить, что со времени образования римского государства существовала разница в землепользовании между патрициями (см.) и плебеями (см.). Плебеи владели землей подворно; патриции же имели в наследственном владении лишь усадьбы с садом и огородом, в размере 2 югеров (около 1/2 га). Остальная земля принадлежала всей патрицианской общине (государственная земля—ager publicus); из нее каждый патриций мог захватить (occupatio) столько, сколько считал нужным для земледелия и скотоводства; но, в случае необходимости, оккупированная земля подлежала возвращению общине. Несомненно, что особенной разницы в размерах землевладения между отдельными семьями не существовало. Дальнейшая эволюция агр. отношений в первые века республики, к сожалению, почти неизвестна. Несомненно, что за этот период успело образоваться значит. неравенство среди землевладельцев. Беднейшие слои попали в экономическую зависимость к более крупным хозяевам как патрицианским, так и плебейским. Во 2-й трети 4 в. до хр. э., с одной стороны, исчезла разница между патрицианским и плебейским землевладением, а с другой, вышло из кризиса и укрепилось крестьянство и мелкое землевладение. Причиной второго из указанных фактов было постоянное значит. увеличение государственной территории в результате ряда победоносных войн с соседями в Италии (см. Рим, история). В эту эпоху строй Рима носит черты военно-землевладельческого государства. Только землевладелец является гражданином; он пользуется всеми правами, но обязан военной службой. Каждый имеет право на земельный участок (обычно 7 югеров) и, являясь полным его собственником, имеет право продавать его, дробить и т. д. Кроме земли, находившейся в личной собственности, значительн. доля полезной площади оставалась за государством (ager publicus). Граждане имели право оккупации на ager publicus (законная норма в 500 югеров на деле не соблюдалась), но занятые участки были обложены налогами в 1/10 урожая злаков, 1/5 плодов и вина и податью за пользование пастбищами. В описываемый период среднее и мелкое землевладение являлось господствующим; сравнительно крупные поместья были редким исключением. Поэтому политика государства носит крестьянский характер. Для предупреждения дробления наделов и земельного голода систематически устраиваются на завоеванных землях колонии, в которых нарезываются достаточные земельные владения. Так как крестьянин является, прежде всего, солдатом, то из отобранных у неприятеля земель под наделы предоставлялась лишь обработанная земля, притом не тронутая войной; таким обр. крестьянину-солдату облегчалось устройство и ведение хозяйства. Земли же неразработанные или пострадавшие от военных действий, поскольку они отбирались у побежденных, обращались в ager publicus, который захватывался б. ч. лицами более крепкими в хозяйственном отношении. Постоянный прирост государств. территории, очень слабо развитое денежное хозяйство и почти полное отсутствие сколько-нибудь значит. торговли — делали описанные агр. отношения очень устойчивыми.— Изменения в этих отношениях наступили лишь в 3 в. до хр. э. Во-первых, с завоеванием Римом Италии начинают уменьшаться возможности прироста новых территорий; во-вторых, с половины столетия начинает развиваться денежное хозяйство (поскольку в состав государства вошли некоторые области с значит. развитием торгового капитала: Сицилия, города Ю. Италии). Большую роль сыграла и вторая Пуническая война (218—201). Длительная война с Аннибалом на территории Италии разорила ряд областей, подорвав хозяйственные возможности их крестьянства. Значительно поднялись в хозяйственном отношении области, незатронутые военными действиями, благодаря повышению спроса и цен на с.-х. продукты, ослаблению конкуренции в вывозе хлеба и крупным казенным поставкам. Этим создалось значит. неравенство в хозяйственном развитии различных областей. Победоносное окончание войны дало многочисл. кадры рабов, к-рые в это время впервые появляются в большом количестве в сельском хозяйстве. Война принесла также расширение территории государства, т. к. ряд земель был отобран у италийских союзников, перешедших на сторону Аннибала. Но лишь незначительная часть новых земель пошла под крестьянские наделы и на вывод колоний; большая часть осталась за государством как ager publicus.—В первой половине 2 века до хр. э. Рим выходит на путь завоевательной политики на Востоке; при чрезвычайно быстрых успехах ее, получился колоссальный приток военной добычи как в виде денежного капитала, так и рабов. Совершился быстрый переворот в нормальном ходе экономического развития Рима. И то и другое способствовало образованию крупных земельных владений (латифундий). Денежный капитал, оказавшийся в руках групп аристократии, нажившихся в восточных войнах, мог быть вложен только в землю, так как в Риме не существовало сколько-нибудь значит. торговли и тем более промышленности. Прежде всего капитал обратился к ager publicus, где впервые и сложилось крупное землевладение. Начался в широких размерах процесс оккупации ager publicus, главн. обр., в целях ведения крупного скотоводства и культивирования более ценных хозяйственных растений и деревьев. Ager publicus и прежде занимали более зажиточные землевладельцы, теперь же он попадает почти исключительно в руки владельцев капитала. Огромную роль сыграли здесь и рабы. При чрезвычайно низкой технике римского земледелия (деревянный плуг в первоначальном виде сохранился и в эпоху империи), хозяйство могло вестись лишь экстенсивное; доходное хозяйство требовало больших земельных пространств и очень значительного приложения рабочей силы. Такой рабочей силой являлись рабы. Они были гораздо дешевле свободного рабочего и, являясь полной собственностью хозяина, могли подвергаться самой жестокой эксплоатации. Мелкое землевладение не могло конкурировать с крупным, и начался быстрый процесс обеднения крестьянства. Крестьянские участки стали в большом количестве скупаться крупными землевладельцами. Часть крестьян, не будучи в состоянии поддерживать себя одним только наделом, работала в крупных имениях в качестве батраков или являлась арендаторами мелких участков в крупных имениях. Во всяком случае, к последней трети столетия положение крестьянства почти во всей Италии было чрезвычайно тяжелым. Теперь господствующей формой землепользования стали крупные латифундии или средние поместья. Типичное хозяйство среднего помещика описывает Катон Старший в книге «О земледелии». Имение Манлия, к-рому, посвящается книга, состоит из двух усадеб (villa); одна (100 югеров) была под виноградниками, другая (240 юг.)—под культурой олив; в обеих усадьбах производился посев кормовых трав и были луга и выгоны (последние сдавались в аренду). Особенно крупные хозяйства были в Юж. Италии и Сицилии, где они существовали еще до присоединения к Риму. В это время в ряде областей вспыхивают восстания рабов (приблизит., 144—100); одно из них, во главе с рабом Евном, в Сицилии (140—132) отдало в руки восставших значит. часть острова и было с трудом подавлено. На упадок крестьянства указывает и агр. революция, происшедшая в 30-х годах, стремившаяся положить предел развитию крупного землевладения, расширить и укрепить землевладение крестьянина. Результатом революции под руководством Тиберия Гракха (см. Гракхи) явилось ограничение оккупации ager publicus: 500 югеров для главы семейства, 250 юг. для каждого взрослого сына, с тем, однако, чтобы семья в целом не владела больше, чем 1.000 югеров. Излишки были отобраны у владельцев, а оставшееся становилось их частной собственностью. Отобранные земли вместе с остатками свободного ager publicus распределялись между крестьянами по 30 югеров и эти участки становились неотчуждаемыми. Революция укрепила известную часть крестьянства, но не смогла остановить дальнейшего его обезземеливания и развития крупного землевладения: для прежней крестьянской политики не было основания в существующих экономических отношениях. Вскоре произошла реакция; сперва приостановилась дальнейшая экспроприация крупных землевладельцев; за крестьянами, правда, были оставлены их новые владения, но уничтожена неотчуждаемость последних. Попытка второй революции, предпринятая Гаем Гракхом, кончилась неудачей. Таким обр., с конца 2 в. уже без задержки идет разорение крестьянства и рост крупного землевладения. Свободных земель, на которые происходил прежде отлив крестьян, почти не оставалось (крестьянские колонии вне Италии, как правило, не основывались). Чтобы нарезать наделы для своих ветеранов, Сулла (80-ые годы) прибег к конфискации земель у ряда общин; аграрный законопроект Рулла (60-ые годы) уже предполагает покупку со стороны государства земель для наделов. Наполняющая 1 в. до хр. э. борьба в среде господствующих классов, принявшая форму гражданских войн и сопровождавшаяся рядом земельных конфискаций, делала и агр. отношения в высшей степени неустойчивыми. Однако, вопрос о проведении крестьянской аграрн. политики—больше не ставился. Почти все конфискованные в это время крупные поместья не выходили из круга своего класса. Количество крупных имений, перешедших во владение крестьянства в качестве наделов ветеранам, было очень незначительно. Во время больших наделений ветеранов триумвирами (в 41) произошла лишь смена хозяев, а не расширение крестьянского землевладения. Тогда именно пострадала часть крестьянства, т.к. было конфисковано значительн. количество земли именно у крестьянства, особенно в сев. Италии в долине р. По, где крестьянское хозяйство держалось еще крепко, благодаря плодородию почвы и отсутствию заметной конкуренции крупного землевладения. С окончанием гражданских войн и победой, в лице Октавиана, крупного капитала и крупного землевладения, с окончательным упрочением за помещиками их социального господства,—начинается эпоха полного преобладания крупного землевладения, ведущего хозяйство при помощи рабов (собств. латифундии). Мелкое и среднее землевладение и теперь не исчезло окончательно, но оно не играло сколько-нибудь видной роли в экономической и социальной жизни империи. Характер хозяйства латифундий уже вполне сложился к 1 веку, т. к. период их образования относится еще ко времени республики. Латифундии стремятся к использованию рабского труда не только в сельском хозяйстве, но и в тех отраслях промышленности (ремесленной), к-рые с ним связаны; целью хозяйства латифундии было удовлетворение собственными средствами всех внутренних потребностей. Конечно, это далеко не значило, что владелец латифундии ничего не покупал для ведения своего хозяйства. Что касается сельского хозяйства в тесном смысле, то латифундии стремились представить все его виды—как растительные культуры, так и скотоводство; в имениях находились, кроме усадьбы и садов, охотничьи парки, рыбные садки и проч. В больших имениях, по соседству проезжих трактов или оживленных сел и городов, часто бывали трактиры и гостиницы, а также базары. Последнее служит одним из доказательств совершенной неправильности представления о латифундии, как о самодовлеющем организме («ойкос» Бюхера), вполне отрезанном от окружающей среды. Владельцу, обыкновенно живущему в столице или провинциальном центре, латифундии приносили крупный денежный доход, на который он часто вел другие хозяйственные операции. С другой стороны, города, с разорением свободной деревни, стали более многолюдными и начали поглощать большие количества с.-х. продуктов. Латифундии сильно колебались в размерах, но преобладал тип очень крупных имений. Напр., при императоре Нероне (середина 1 в.) половина провинции Африки принадлежала шести сенаторам; еще в 1 в. до хр. э. Домиций Агенобарб владел в Италии, приблизительно, 15 т. га. Хозяйство латифундий было организовано при помощи строго регламентированного рабского труда. Во главе поместья стоял управляющий-раб (villicus). Все рабы делились на десятки—декурии (по специальностям и личным способностям); во главе каждой декурии стоял раб-надсмотрщик (декурион). Весь хозяйственный распорядок, разделение рабов по профессиям и рабочему качеству, технические приемы труда, время отдыха и работы, наказания провинившихся и поощрение старательных рабов, пища и самая одежда рабов—все было установлено особыми правилами. Штрафованные рабы работали в специальных тюрьмах; вообще эксплоатация раба была доведена до пределов возможного; раб должен «работать и спать» и был только instrumentum vocale (говорящее орудие). Количество рабов насчитывалось часто тысячами. — Несмотря на то, что рабский труд играл главную роль в латифундиях, последние не обходились и без свободного труда наемного рабочего. Свободный труд прилагался ими в виде найма поденщиков или в виде сдачи отдельных участков в аренду (арендная форма землепользования носила название колоната—colonatus). Контингент свободных рабочих для латифундий поставляло малоземельное и безземельное крестьянство. Аренде-колонату пришлось в дальнейшем сыграть роль господствующей формы землепользования в Римской империи, сменить крупные землевладения с хозяйством, основанным на применении рабского труда. Отсталая агр. техника Рима, как сказано выше, требовала приложения значительн. количества рабочей силы. Однако, уже со 2 в. приток рабов в империю пошел на убыль, сведясь в конце столетия к небольшому количеству, не удовлетворявшему потребностям рабовладельческого хозяйства. С другой стороны, экстенсивное хозяйство при плохом качестве раба, как рабочей силы, привело к регрессу в области сел. х-ва (урожайность земли сильно понизилась уже в 1 в.). Т. обр., рабское хозяйство в земледелии, как и в других областях хозяйственной деятельности в античном мире, не могло явиться фактором экономического прогресса (см. Рабство). Повидимому, уже во 2 веке рабский труд не оправдывал себя, а сокращение подвоза рабов мало-по-малу привело к отказу от самостоятельной эксплоатации имения владельцем. Сперва встречаются попытки сдачи всего владения в аренду одному лицу; но эта форма аренды не дала выхода из кризиса крупных хозяйств; арендатор (conductor) сталкивался с теми же трудностями в ведении хозяйства, что и владелец, т. к. он являлся лишь его заместителем. Поэтому на смену крупного рабовладельческого хозяйства явилась форма мелкого и среднего землепользования. Помещики стали сажать рабов на отдельные участки земли в качестве самостоятельных хозяев; с этим соединяется явление массового отпущения рабов на волю. Все имение теперь стало дробиться на участки, раздававшиеся в аренду малоземельным и обезземеленным крестьянам. Т. обр., арендная форма землепользования (особенно мелкая и средняя)—колонат—стала уже к концу 2 в. господствующей формой агр. отношений Римской империи. Аренда колонов была в двух формах—денежной и натуральной, при чем последняя, с развитием колоната, вытеснила первую. Высота арендной платы колебалась в зависимости от спроса на землю; напр., в провинции Африке, плодородной и густо населенной, арендаторы отдавали владельцам треть урожая; та же, приблизительно, плата была в Сев. Италии; в переживавшей значит. хозяйственный упадок Греции арендная плата была гораздо ниже; местами же колоны даже ничего не платили землевладельцу, так как последнему была выгодна хотя бы поддержка хозяйства в его владениях. Аренда обыкновенно была краткосрочной (обычно пять лет). Однако, отношения свободной аренды не удержались в Риме. При общем падении доходности земледелия, помещик старался извлечь возможно большие доходы из своих имений и поэтому требовал от арендатора значит. хозяйственного напряжения. Указанный выше характер агр. техники делал мелкое хозяйство очень неустойчивым. Колоны быстро входили в долги помещикам. В обеспечение долга последний имел право залога на хозяйствен. инвентарь и вообще на собственность арендатора. Т. о., юридически свободные колоны, сплошь и рядом, фактически находились в экономической кабале у землевладельцев, т. к. весьма распространенным явлением была невозможность уплаты долгов. В такую экономическую зависимость от помещика попадали все более и более широкие слои колонов. Общая неустойчивость экономических отношений, в том числе и аграрных, приводит мало-по-малу правительство империи к юридическому закабалению колонов. Сперва следует юридическое прикрепление к земле, затем административное подчинение помещикам; процесс кончается и политическим подчинением колонов последним, т. е. крепостнические отношения вполне фиксируются законом. Последнее относится к 4 в., но корни крепостнических отношений идут значительно глубже этого времени. Полукрепостнические отношения наблюдаются в начале 3 в., на т. н. сальтусах (saltus): так назывались обширные незанятые пространства земли, к-рые лежали вне приписанных к городам территорий и были изъяты из ведения городской администрации. Здесь возникали латифундии; владельцы их ввозили сюда рабов, привлекали колонов. В виду положения сальтусов возникал вопрос об администрации внутри них. Экономическая мощь владельцев таких латифундий способствовала тому, что в их руки попадало управление, местная полиция и суд (низший) на территории сальтусов; такие отношения были узаконены государством. Т. обр., помещик становится посредником между населением латифундии-сальтуса, в том числе и свободными колонами, и государством. В конце 2 века появляются уже вполне крепостные отношения. Так, германцы, попавшие в плен во время войн императора Марка Аврелия с маркоманами, были поселены на запустелых земельных участках; эти так наз. лэты (laeti), или инквилины (inquilini), были лично свободны, но наследственно прикреплены к земле. Развитие крепости крестьян земле и землевладельцу нашло почву в общем кризисе империи в 3 веке, когда сплошь и рядом политическое единство империи на долгое время исчезало и, во всяком случае, центральная власть была бессильна. Единственным политическим хозяином крестьянина являлся его экономический хозяин — крупный землевладелец. Результатом кризиса 3 века была заметная убыль населения в ряде областей и запустение больших земельных пространств. Тяжелое материальное положение колонов, малая доходность земледельческого труда и, притом, обычная задолженность их землевладельцу, заставляли бросать арендованные участки и переходить на другие места, в надежде на лучшее. Между тем, крупные хозяйства могли держаться лишь при постоянном наличии достаточного количества рабочих рук. В устойчивости хозяйства было заинтересовано и государство: последнему неустойчивость рабочей силы в каждом округе и даже в каждом владении наносила значит. ущерб. Одной из основных статей римского государственного бюджета была аннона (annona), поземельная подать. Аннона взималась не только с участков земли, но исчислялась и с головы населения. Правительство с последних десятилетий 3 века все более затрудняет поэтому перемещение колона не только в пределах провинции, но и даже внутри владений одного и того же земельного магната. К 4 в. процесс превращения свободной аренды в крепостные отношения закончен. 30/IV 332 появляется конституция императора Константина Великого «О беглых колонах». Император закрепляет в законе результат процесса превращения свободной аренды в крепостные отношения. Конечно, и в 4 веке оставалось известное количество свободных средних и мелких собственников, в особенности в нек-рых из вост. провинций. Но, во всяком случае, крупное землевладение с крепостным крестьянским населением и с административной, судебной и политической властью помещика на территории владения — господствующая форма агр. отношений с конца 3 и начала 4 вв. Эта форма явилась той основой, на которой начали складываться соц.-эконом. отношения раннего средневековья.
Лит.: Вебep М., Агр. история древности, пер. с нем., М., 1925; Сальвиоли, Капитализм в древн. мире; Виппер Р. Ю., Очерки римск. империи, М., 1908; Петрушевский Д. М.. Очерки по истории средневекового государства и общества (особенно введение и первый очерк). Ряд отрывков из древних авторов, относящихся к аграрной истории Рима, см. у Кончаловского Д. П., Экономическая история Рима, Москва, 1925.