II
править1926
правитьА. А. Бестужев-Марлинский в Якутске.
правитьВ Якутске А. А. Бестужев прожил полтора года (с 31 декабря 1827 г. по июнь 1829 г.), когда был переведен рядовым на Кавказ.
М. И. Семевский пребывание Бестужева в Якутске считает «однимъ изъ самыхъ мрачныхъ періодовъ его кратковременной жизни».[1] Но, несомненно, Семевский в этом случае ошибся. Сам Бестужев в письме к Н. А. Полевому из Дербента, от 29 января 1831 г., говорил, вспоминая о Якутске: «Тамъ я отдохнулъ душой, ожилъ новою жизнью. Все краткое лѣто провелъ я на воздухъ, рыща на конѣ по полю, скитаясь съ ружьемъ по полямъ».[2] В письмах к матери и родным, писанных вскоре после приезда на Кавказ, не оправдавший возлагавшихся на него Бестужевым надежд, А. А. не раз говорит о том, что почел бы за счастие разрешение вернуться в Сибирь.
Помимо того, что Бестужев в Якутске занят был «свободою дышать чистымъ воздухомъ», он использовал свободное время там для пополнения образования и, прежде всего, для знакомства с некоторыми западно-европейскими и древними классиками. Уже в письме от 10 апреля 1828 г. к брату Павлу он писал: «Живу уединенно и болѣе всего съ неизмѣнными друзьями — съ книгами, и нерѣдко съ Анакреонъ-Муромъ летаю въ Индію и Америку».[3] В июне 1828 г. Бестужев получил[4] немецких и латинских классиков,[5] июль — август же он читает только Байрона.[6] В конце 1828 года Бестужев с головою уходит в немецкую литературу, читает Шиллера и Гете.[7] Читает он не только поэтические произведения, но и статьи по словесности и, нужно думать, статьи по эстетике Шиллера, в результате чего слагается окончательно его взгляд на романтизм и классицизм, о чем так много писали в то время.[8]
Что касается собственных литературных работ и, в частности, поэтического творчества, то им очень мешает развившаяся у Бестужева, по его собственным признаниям, лень.[9] Тем не менее «стихотворствует» он много,[10] но опытам этим придает столь малое значение, что без сожаления закуривает ими свои трубки «въ примененіи къ домашней экономіи».[11] Прозой Бестужев, как видно из его письма к братьям от 25 января 1829 г., не пишет ничего, так как «для серіозныхъ предметовъ не имѣетъ довольно источниковъ и основаній, а для сантиментальныхъ статеекъ онъ сталъ слишкомъ серьезенъ».[12]
Однако, якутский период не был потерею для Бестужева в отношении творчества: за чтением, которое всегда было для Бестужева, по его словам, воспламенителем собственного творческого воображения, крепли, ширились и росли его собственные силы, проявившиеся уже в кавказский период. Бестужев чувствует сам это накопление сил и их рост, ощущает в себе способность к творчеству в стиле Вальтер-Скотта[13] и подчас сознает себя в состоянии писать стихи и прозу «аршинами». Именно из Якутска Бестужев посылает сестре Елене для напечатания свои стихотворения, именно из Якутска он шлет в Петербург предложение единолично написать целый альманах (об этом см. ниже), наконец, в Якутске уже у него явилась мысль об издании своих сочинений, за осуществление которой взялась его сестра Елена Александровна. В 1828 году она обратилась с просьбою о разрешении к А. X. Бенкендорфу, последний представил ее прошение, с отрицательным отзывом, императору Николаю, и в просьбе было отказано. Приводим в извлечении этот небезынтересный отзыв Бенкендорфа об Александре Бестужеве:
«Сестра осужденныхъ Верховнымъ Уголовнымъ Судомъ Бестужевыхъ, описывая въ умилительнѣйшихъ выраженіяхъ безпредѣльную свою благодарность за Монаршій милости, всемилостивѣйше оказанныя ей и несчастной ея матери, проситъ дозволенія на изданіе въ свѣтъ собранія напечатанныхъ въ разныхъ книгахъ сочиненій и переводовъ ея брата Александра, для употребленія денегъ, которыя она надѣется выручить продажею сихъ сочиненій, въ пользу братьевъ, нуждающихся въ вспоможеніи, какого она не въ состояніи имъ доставить.
Сіи сочиненія и переводы Александра Бестужева извѣстны всей читающей публикѣ и не содержатъ въ себѣ отнюдь ничего предосудительнаго, но полагая, что изданіе въ свѣтъ полнаго собранія оныхъ нынѣ, когда имя сочинитёля пребываетъ еще у всѣхъ въ столь свѣжей памяти, можетъ произвести неблагопріятное вліяніе въ публикѣ, предъ которою цѣль сего изданія, конечно, не останется скрытою, я осмѣливаюсь всеподданнѣйше представить: не соизволите ли Ваше Императорское Величество, отказавъ госпожѣ Бестужевой въ сей ея просьбѣ, всемилостивѣйше вознаградить ее за сіе денежнымъ вспоможеніемъ».
Попытка Елены Бестужевой кончилась, таким образом, неудачей. Издание сочинений Марлинского смогло осуществиться лишь четыре года спустя, в 1832 г., когда Бестужев был уже на Кавказе.
Жизнь Бестужева в Якутске довольно хорошо и подробно описана им в его письмах к родным. Многие из этих писем, и в частности, к братьям Николаю и Михаилу, опубликованы были М. И. Семевским в его статье: «Александръ Бестужевъ въ Якутскѣ. Неизданныя письма его къ роднымъ, 1827—1829».[14] Однако, Семевский опубликовал очень мало писем Бестужева к матери и к сестре Елене — писем, имеющих большой интерес, в частности, литературный. Ниже мы печатаем 14 писем Бестужева к матери и сестрам.
Первое публикуемое письмо писано Бестужевым к матери еще из Иркутска перед отправлением в Якутск.
1.
А. А. Бестужев — матери.1
править
Съ великою радостію, любезная матушка, пользуюсь позволеніемъ писать къ вамъ — равно чтобъ самому отвести сердце и вамъ доставить о себѣ вѣсточку. Я, покинувъ окрестности Петербурга 6-го октября, въ 22 дня доѣхалъ до Тобольска и потомъ въ 25-ть до Иркутска. Позднее время года не очень благопріятствовало дорогѣ, но самое путешествіе было весьма благополучно. Я здоровъ тѣломъ и духомъ. Братья, оставившіе Иркутскъ 24-го ноября, тоже. Братьямъ напутствуетъ Богъ и, вѣрно, мои и ваши молитвы черезъ подъоблачный хребетъ Хамаръ-Дабахъ, по берегу Байкала. Объемля сестрицъ отъ глубины сердца и посылая братьямъ Петру и Павлу душевный привѣтъ мой, я прошу благословенія матерняго на мирную жизнь и занятія полезныя. Отнынѣ дни мои посвящены благодарности къ милости Всевышняго и великодушію Монарха. Будьте щастливы и здоровы — вотъ единственное желаніе и искренняя мольба любящаго васъ сына
P. S. Если будете писать ко мнѣ или пересылать деньги или вещи, то адресуйте: Господину Иркутскому Гражданскому Губернатору Его Превосходительству Ивану Богдановичу Цейдлеру, съ припискою: а васъ покорнѣйше прошу переслать такому-то. Что касается до платья, то я думаю нестоитъ его пересылать, ибо сукно здесь хотя и дороже, но шьютъ весьма недурно. Я же имѣю позволеніе начальства для надобностей своихъ относится въ Иркутскъ. Сегодня отправляюсь къ мѣсту назначенія, и для обращика морозъ градусовъ болѣе 30, — но это еще цвѣтки. Еще разъ обнимаю сестеръ. Прощайте.
На обороте 2-го листа надписано: Ея высокородію Милостивой Государынѣ Парасковьѣ Михайловнѣ Бестужевой. Въ Санктъ-Петербургѣ, на Васильевскомъ Острову въ 15-й линіи, на углу Большаго Проспекта, въ домѣ купца Штильцова.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 19—20.
2.
А. А. Бестужев — матери.1
править
Наконецъ, любезная матушка, наканунѣ новаго года я достигъ пристанища, но известность судьбы моей не утѣшаетъ меня въ неизвѣстности вашей, и сколько сомнѣній протечетъ еще черезъ сердце мое, покуда почта совершитъ четырехъ-месячный кругъ свой! Не имѣя о васъ столь долгое время никакихъ извѣстій, я подобенъ теперь пловцу, выброшенному на берегъ бурею; оцъ благодаритъ Бога за спасенье, но видитъ свое имущество въ обломкахъ и себя безъ помощи и безъ средствъ. Бѣлье и платье мое, почти неношенное, сотлѣло; остальные немногіе денги взяла дорога, и я долженъ обзаводится хозяйствомъ и одеждою, не имѣя къ тому иной дороги, кромѣ необходимости. Я не сомнѣваюсь, что если вы можете, то поспѣшите помочь такому непріятному положенію, тѣмъ болѣе, что дороговизна предмѣтовъ не только роскоши, но и самой жизни здѣсь весьма ощутительна. Единственная эпоха покупокъ есть время ярмонкн (въ Іюнѣ); пропустивши ее, или нельзя многаго достать вовсе, или надо платить втридорога. Тогда то надѣюсь я вооружится мѣхомъ противъ лютыхъ морозовъ здѣшнихъ, хотя сей родъ товаровъ, здѣсь въ средоточіи ихъ, дороже московскаго. Я буду просить васъ, добрая матушка, когда можно прислать однобортной чернаго цвѣта сертучокъ, матерію на желетку, шейный платокъ, нѣсколько паръ цвѣтныхъ перчатокъ, столовую и чайную ложку и полдюжины бумажныхъ чулковъ для лѣта. Здѣсь сего рода товары ужасно дороги. Также пару бритвъ съ приборомъ и двѣ головныя щетки. На щетъ умственнаго занятія, столь же необходимаго моему одиночеству, какъ воздухъ моему существованію, на первой случай, много меня одолжите, доставивъ лексиконъ нѣмецкій (ручной); французскій же (Dict[ionnire] de Boïste) и итальянскій перешлете по времени. Изъ книгъ--какія нибудь изъ твореній Шиллера (кромѣ 30-лѣтней войны, которая со мною) и Гетева Фауста. А для полезнаго — прошу васъ купить, если возможно, Агрономію Тера (ибо я, какъ говорятъ французы, je veux planter mes choux, чтобы не остатся на будущую зиму безъ горячаго).
Впрочемъ, это будетъ здесь редкостью, ибо всѣ огородныя овощи привозятся въ Якутскъ даже изъ за двухъ тысячъ верстъ, и жители по небреженію очень мало занимаются садоводствомъ. Добрыхъ, милыхъ сестеръ тысячу разъ обнимаю. Я нерѣдко на крыльяхъ сна ношусь въ лоно семейства. Кавказскому и Черноморскому 2 братьямъ щастія желаетъ братъ искренно ихъ любящій — но только первому отличія, а второму истиннаго просвѣщенія и опытности. Да будетъ сей новый годъ новымъ залогомъ любви, да будетъ онъ столь же изобиленъ для васъ, добрая, почтенная матушка, истинными благами, какъ для меня надеждами на спокойствіе. Будьте столь же щастливы, какъ добросердечны, что болѣе можетъ пожелать сынъ искренно и горячо васъ любящій. Еще однажды мыслію прижимаю къ сердцу милыхъ сестеръ, и да сохранитъ Богъ здоровье ваше, какъ онъ сохранилъ мое. Прощайте, обнимите за меня всѣхъ домашнихъ и обѣихъ тетушекъ. Сынъ вашъ нетерпѣливо ожидающій отвѣта
На обороте второго листа: Парасковьѣ Михайловнѣ Бестужевой. Въ Санктъ-Петербургъ, на Васильевскомъ островѣ.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 21—22.
2 Братья Петр и Павел.
3.
А. А. Бестужев — матери и сестрам.1
править
Только сердце родныхъ могло бы измѣрить или вообразить радость, съ которою получилъ я первое письмо ваше, любезная матушка! Признаюсь вамъ, я почти вовсе отчаялся въ существованіи вашемъ, и теперь мнѣ кажется, что я вновь одаренъ матерью — вы для меня воскресли! Теперь снова спокойствіе духа возвратится въ давнозабытое имъ жилище, и чорныя мысли покинутъ меня надолго. Здоровье братьевъ, о которыхъ я былъ вовсе неизвестенъ и много печалился, радуетъ меня столько же. И такъ, братъ Петръ окурился порохомъ и прошелъ черезъ карантинъ болезни!.. Сколько уроковъ для человѣка и солдата, какая земля для воображенія! Право, я думаю, что если пословица «будто нельзя быть поэтомъ, не видя горъ» справедлива, то, видя Кавказъ, ему и нехотя придется быть имъ. Жаль, очень жаль, что Павелъ не поспѣлъ подъ градъ картечь и долженъ любоваться только чужими лаврами; но вся жизнь еще передъ нимъ. Какъ судьба разнесла насъ! Они въ отчизнѣ розъ — я въ царствѣ хлада! Но покои обитаетъ во всѣхъ климатахъ, и я не знаю того уголка земли, гдѣ бы человѣкъ мыслящій не могъ найти пріятныхъ минутъ. Правда, ихъ не много, но кто и въ самую пору (какъ называютъ) щастія могъ похвалиться, что былъ богатъ ими? Впрочемъ, мнится, и самый климатъ здѣшній мнѣ улыбается; природа оживаетъ вмѣстѣ со мною, и якутскіе старожилы не запомнятъ столь ранней весны въ награду за столь жестокую минувшую зиму. По улицамъ почти сухо, но рѣка еще кроется подъ ледянымъ покровомъ. Положеніе Якутска самое невыгодное и самое неживописное: онъ стоитъ въ лощинѣ, но Лена отъ него полторы версты; дремучій протокъ пересекаетъ часть города, но, говорятъ, лѣтомъ заражаетъ воздухъ своею болотностію. Кругомъ вовсе нѣтъ лѣсу. Темной тальникъ (родъ кустарника) одѣваетъ скудно далекій яръ. Какая разница съ верхними берегами Лены! Тамъ природа является въ дикомъ величіи, здѣсь въ какой-то болезненной наготѣ. Лена есть пловучая дорога лѣтомъ и единственный путь зимою; она Волга восточной Сибири. Я не разъ былъ изумленъ громадами ея береговъ, которыя то стоятъ отрубомъ и угловатостію своею образуютъ бастіоны, то возвышаются подобно минаретамъ или тѣсному кладбищу, гдѣ тысячи разновидныхъ памятниковъ встаютъ одинъ изъ за другого. Это, отраженное въ стеклѣ рѣки лѣтомъ, должно быть очаровательно! Кедры и лиственицы вѣнчаютъ круть; частые острова подернуты тальникомъ или изрѣдка соснами. Но вообще рѣка рѣдко разширяется въ обзорѣ болѣе 2 вер[стъ], хотя съ рукавами ея она, противъ Якутска разлився, простирается на 7 верстъ, но скрытая въ островахъ.
Что касается до нрава жителей, то я поговорю о томъ когда нибудь попространнѣе. Вообще они, какъ обыкновенно случается съ дикими народами, приняли у Рускихъ всѣ пороки, и почти ни одного добраго качества. Любопытны, какъ французы, и въ этомъ они вовсе далеки отъ рускихъ, которые меньше всего на свѣтѣ занимаются тѣмъ, чего имъ знать нѣтъ необходимости. Ябѣдникн въ высочайшей степени. Неопрятны такъ, что, конечно, воображеніе городскаго жителя не могло бы постигнуть ихъ грязности. Иной не умывался съ роду, и каждой носитъ платье до тѣхъ поръ, покуда оно не спадетъ лоскутками. Мущины и женщины одѣваются одинаково, почти всегда въ заячьи мѣха или въ оленьи шкуры. Прилагаемый при семъ виньетъ изображаетъ якута въ праздничномъ платьѣ. Я рисовалъ его наскоро и самодѣльною кистью; извините, что плохо. Въ слѣдующихъ письмахъ буду посылать ихъ въ разныхъ видахъ. Впрочемъ, якуты весьма понятны въ рукодѣльяхъ и не лишены способностей умственныхъ. Языкъ ихъ не только бѣденъ, но нищъ. Я удивляюсь, какъ могли они такъ забыть или исказить первородный свой татарской языкъ, который цвѣтетъ всѣми цвѣтами Востока. Образъ ихъ жизни полукочевой; жилища холодны и грязны. Дневной свѣтъ едва проникаетъ сквозь льдяные окна юртъ (это и въ городѣ обыкновенная вещь), но за то вѣчной огонь тлѣетъ въ каминѣ, и это только немного разрѣжаетъ воздухъ, пресыщенный испареніями людей и животныхъ. Вообще, бѣдны отъ того, что лѣнивы; перевозка провіанта въ Охотскъ доставляетъ имъ единственное средство къ уплатѣ повинностей, ибо охота есть дѣло случая. Въ пищу употребляютъ весьма рѣдко мучную болтушку; рыба и вспѣненное молоко составляютъ всегдашнее ихъ скудное пропитаніе. Невѣроятно до какой степѣни они воздержны въ случаѣ недостатка и сколь прожорливы, когда можно. Мнѣ показывали якута, который за одинъ присѣстъ выпиваетъ 30 фунтовъ топленаго масла!2
Но полно о чуждыхъ; поговоримте о близкихъ сердцу: всѣ ли живы добрые мои знакомые? Здоровы ли обѣ тетушки? Поклонитесь имъ. Не забудьте и домашнихъ. Что касается до меня, я, благодаря Провиденіе, доселе жилъ безбѣдно, хоть немнояисо и позанялся. Деньги 200 рубл. пришли очень кстати; не знаю, вздумаете ли вы сдѣлать мнѣ тамъ сертукъ [приписка, внизy страницы: ради Бога хорошаго шитья. Рускія платья мнѣ доказали дружбу: все разпалось въ лоскутки], какъ я просилъ васъ, а это было бы не лишнее. Въ такомъ случаѣ прошу вспомнить, что во мнѣ 2 арш. и 7 1/2 верш. росту, и что я широкъ въ плечахъ. Если бы я былъ побогатѣе, то рѣшился бы выстроить себѣ домикъ, ибо платить за квартиру не очень выгодно; но въ первой годъ и безъ того жить трудно, тѣмъ болѣе, что я долженъ заводится хозяйствомъ и платьемъ. Живу я очень скромно, но чисто и уютно. Теперь сажу цвѣты, а скоро примусь и за гряды. О, какъ бы я былъ щастливъ, еслибы имѣлъ кого нибудь изъ родныхъ подлѣ себя! — Будьте покойны и щастливы; живите для насъ — ваша жизнь и здравіе необходимы для жизни и здравія любящихъ васъ дѣтей и покорнаго сына
Я былъ восхищенъ, мои милыя и добрыя сестры, получивъ послѣ столь долгаго молчанія ваши строки. Ольга пишетъ, что я не хотѣлъ бы читать грустнаго — нѣтъ, я бы хотѣлъ, чтобъ она не грустила только; я не слѣдствіе, а причину желалъ бы знать удаленною. — Очень радъ, что ты, милая Марія, находишь отраду въ вѣрѣ; это одинъ долгъ, который приноситъ выгоду и выгоду неоцѣненную — покой души и твердое упованіе на милость Всевышняго. Конечно, философія есть такъ сказать вѣра избранныхъ, но она есть удѣлъ немногихъ, между тѣмъ какъ вѣра есть философія цѣлыхъ народовъ — и всѣхъ сословій и всѣхъ возрастовъ каждаго народа — какая величественная мысль! и она воплотилась духомъ Божіимъ въ лицѣ Спасителя. И блаженъ тотъ, кто пьетъ изъ чистаго ея источника. Гдѣ бы были мы, еслибы она не скрѣпила душъ нашихъ? — Благодарю Елену Александровну за всѣ заботы, ибо я увѣренъ что это она всѣмъ распоряжается, избавивъ отъ хлопотъ матушку. Съ нетерпѣніемъ жду посылки; посмотрю выборъ книгъ и бумаги. Есть ли цвѣтная коричневая? Это одна бумага, къ которой привыкъ я въ рисовкѣ (papier bistré). Теперь скоро у насъ будетъ ярмонка, единственное время для покупки. Пишите чаще, ибо почта ходитъ сюда дважды въ мѣсяцъ. Поцѣлуйте, любезныя сестры, руку у матушки. Я васъ тысячу разъ обнимаю въ мысляхъ. При семъ письма братьямъ Павлу и Петру на Кавказъ.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 26—27.
2 Об этом Бестужев рассказывает в очерке «Сибирскіе нравы Исыхъ»; см. Сочинения, ч. ІѴ-я, стр. 263—268.
4.
А. А. Бестужев — матери.1
править
Въ то время, когда строки сіи достигнутъ до васъ, почтенная и любимая матушка, вѣроятно, вы уже будете въ деревнѣ и въ самомъ сердцѣ лета. Столь дальнее разстояніе скучно тѣмъ, что отвѣты приходятъ черезъ четыре мѣсяца по крайнѣй мѣрѣ, и нерѣдко тогда, когда уже самый вопросъ вышелъ изъ памяти. Это же самое заставляетъ наскучивать въ письмахъ безполезными повтореніями и нерѣдко возбуждаетъ пустыя сомнѣнія или неправые укоры. Человѣкъ--барометръ обстоятельствъ: внѣшніе предметы впечатлѣваютъ на его душѣ свои виды или по крайнѣй мѣрѣ наводятъ свои тѣни. Впрочемъ, погода еще, слава Богу, не измѣняетъ моего духа: онъ не принимаетъ еще на себя угрюмости облаковъ, и только нравственныя представленія веселятъ или печалятъ его поперемѣнно. Въ первомъ письмѣ я горячо хвалился, что примусь за занятія полезныя, но успѣхъ еще не соответствуем намѣренію. Правда, меня отбиваетъ отъ работы недостатокъ въ источникахъ, ибо здѣсь решительно нѣтъ ни одной классической книги, но, конечно, и лѣнь, вкорененная долгою отвычкою отъ занятій, прикладываетъ къ тому свой вѣсъ. Винюсь и самъ себѣ обѣщаю исправиться; но занятый свободой дышать чистымъ воздухомъ, какъ обновкой, я больше гуляю, чѣмъ читаю, и даю времени направить меня въ колѣю ученья. Между гѣмъ часы идутъ, и незаметныя дни уходятъ невозвратно. Говорю незаметные, ибо съ этихъ даже поръ двѣ зари начинаютъ сходится, и скоро вечерняя будетъ утренней. Въ концѣ іюня начнется ярмонка, и Якутскъ оживится. Здѣсь, какъ и въ Неаполѣ, въ то время всѣ работы и прогулки происходятъ ночью, ибо жаръ въ дни бываетъ нестерпимой. Время жаровъ сихъ недаромъ называютъ страдою; но я не знаю, почему и зиму не окрестятъ этимъ же именемъ: она заставляетъ здѣсь страдать гораздо болѣе, чѣмъ лѣто. Рѣка еще стоитъ; зелени нѣтъ, но кругомъ сухо, и всѣ здѣшніе дивятся такой ранней и чистой веснѣ. Городъ нашъ весь деревянной, только одинъ каменный домъ бѣлѣетъ. Домы старинной постройки и необшиты снаружи, а про внутреннее расположеніе и говорить нѣчего: вездѣ окна или двери или печи. Тамъ пѣчотъ, здѣсь дуетъ--и я, право, не знаю, какой изобрѣтательной геній умудрился такъ искусно изрѣзать стѣны, что въ большомъ домѣ не найдете мѣстечка усѣется. Впрочемъ, вновь строимые домы по плану и гораздо удобнѣе. Улицы широки и прямятся. Церквей 6. Незавидной архитектуры. Жители богомольны, но нравственностью не лучше другихъ. Гостннный дворъ — обширный квадратъ. Лавокъ много, товаровъ мало. Купцы здѣшніе не имѣютъ понятія о торговлѣ. Все ихъ правило состоитъ въ томъ, чтобы купить подешевле, а продать втридорога, но какъ нынѣ суздальскіе купцы подрываютъ ихъ умѣренными цѣнами, то они жалуются на торговлю, вмѣсто того что бы пѣнять на свою тупость. Современемъ, если они не возмутся за умъ, рускіе взорвутъ ихъ на воздухъ, ибо трижды въ годъ обращаютъ капиталы на ярмонкахъ Макарьевской, Ирбитской и Кяхтинской, а здѣшніе хотятъ брать по 30 проц., сидя на мѣстѣ. Въ примѣръ ихъ понятія объ оборотѣ приведу, что здѣсь многіе не спущаютъ цѣну съ гніющихъ суконъ отъ того, что они купили ихъ въ дорогое время, не замѣчая того, что ежегодно на эти сукна они теряютъ по 10 процентовъ, и наконецъ потеряютъ и капиталъ отъ истребленія молью.
Но входя въ эти, для васъ вѣроятно мало занимательныя, дѣла, я было забылъ спросить о драгоцѣнномъ для меня здравіи вашемъ и увѣдомить о равномѣрности своего. Сестрицъ каждую особо и всѣхъ вмѣстѣ прижимаю къ сердцу. Братьямъ на Этотъ разъ только заочной привѣтъ — у нихъ, слава Богу, опять потѣха. Будьте здоровы и щастливы. Спѣшу на почту. Искренно любящій васъ сынъ и братъ
P. S. Нельзя ли при случаѣ прислать 3, 4 и 5 главы Онѣгина и всѣ замѣчательныя словесныя новинки.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 28—29.
5.А. А. Бестужев — сестре Е. А. Бестужевой.1
правитьПисьмо ваше, любезная сестрица Елена Александровна, писанное 8 марта, получилъ я наканунѣ Вашихъ имянинъ, съ которыми сердечно теперь поздравляю, и въ тотъ день молился въ монастырѣ здѣшнемъ. Вы еще не получали ни одного изъ моихъ писемъ, отселѣ писанныхъ, но какъ первое изъ нихъ пущено отъ 10 января, слѣдовательно вы и должны его получить около половины марта, ибо для совершенія пути съ разными роздыхами необходимо 2 м[ѣся]ца. Непостоянность здравія матушки очень меня огорчаетъ, но я полагаю надежду на всеблагое Провндѣніе, которое не оставляетъ нещастныхъ, и конечно васъ не оставитъ. Весьма радъ, что братья Павелъ и Петръ свидѣлись, — это кладъ въ жизни. На щетъ же затрудненій вашихъ о пересылкѣ книгъ и другихъ вещей я не очень понимаю, въ чемъ онѣ могутъ состоять. Сколько мнѣ извѣстно, для сего постановлены общія правила, о коихъ вы легче и скорѣе всего можете узнать въ самомъ Петербургѣ. Если что позволено, то, вѣроятно, не откажутъ и вамъ. Но если для сего нужно особое ходатайство, то я, признаюсь, не желалъ бы быть тѣмъ оному обязаннымъ, ибо одолжаться, не бывъ въ состояніи заплатить равнымъ, довольно тяжело. Впрочемъ, всѣ посылки проходятъ чрезъ руки Господина Гражданскаго Иркутскаго Губернатора, и слѣдственно вещи сомнительныя не могутъ до меня проникнуть. [Сноска внизу страницы: Мнѣ забавно было прочесть, что вы мнѣ хотите послать бумаги для письма! — Здѣсь её вдоволь и не очень дорога, только рисовальной бумаги нѣтъ]. — Я принужденъ былъ здѣсь дѣлать себѣ все платье и часть бѣлья, и это стало мнѣ недешево, равно какъ и обзаведеніе хозяйствомъ. Непримѣтныя вещицы, какъ то: сита и чашки и плошки и пузырьки унесли не мало. Теперь ждемъ ярмонки, которая начинается с 1-го іюня и продлится ровно м[ѣся]цъ. Говорятъ, въ это время привозные товары будутъ довольно дешевы, но я не знаю, буду ли въ состояніи этимъ воспользоваться, хотя мнѣ еще необходимо сдѣлать вседневной сертукъ и купить сукна на крышку шубы, ибо ватная шенель не сестра здѣшнимъ морозамъ. Предъ симъ съ недѣлю стояли дни даже жаркіе, но зелени почти вовсе нѣтъ доселѣ. Теперь снова поднялись вихри, и я съ нетерпѣніемъ жду дождя на свои гряды, а то земля до сихъ поръ не протаяла полуаршина. Цвѣты мои (горшковъ 8-мъ) вышли, но за недостаткомъ солнца, ибо я живу на западъ, худо поднимаются. Весна нанесла сюда лихорадку, и во всякомъ домѣ куча больныхъ. Меня самаго Богъ миловалъ, но мальчикъ, которой у меня живетъ, одержимъ ею. Я лечу его и довольно успѣшно. Имѣя средство пользоваться медицинскими книгами, я теперь пристально читаю физіологію, терапію и хирургію, не для практики, конечно, а для науки, и съ каждьшъ листомъ увѣряюсь болѣе и болѣе, сколь ничтожное и ломкое созданіе человѣкъ по своей физикѣ; но за то сколь великое по духу и разуму!
«In his apprehensions how like God»! Какъ говоритъ всеобъемлющій Шекспиръ. Къ стати о Шекспирѣ. Мнѣ бы желалось имѣть нѣсколько его пьэсъ, напр., TheTempest, The Henry VII etc. Изъ нѣмцовъ у меня только Шиллерова 30-лѣтняя война. Изъ итальянцовъ Метастазіо, изъ англичанъ кое-что изъ Байрона и Муръ (кромѣ The love of angels, которую я жажду имѣть). Что же касается до соотечественниковъ, то ровно ни одного. Читалъ я альманахи на 27-й годъ. Разгадайте, что значитъ Эйзенъ? Какъ онъ залетѣлъ къ Аладышу? 2 --Читалъ 2-ю главу Онѣгина — нельзя ли остальныхъ 4-хъ достать? Вы говорите о Бардинскомъ3 поэтѣ, сомнѣваюсь въ его достоинствѣ, но у васъ есть Языковъ, 4 Хомяковъ5 и еще новичокъ Муравьевъ,6 которые будутъ истиными геніями, если не покинутъ сего поприща. Забавенъ ли и медоточивъ ли улей Булгарина?7 — Телеграфъ8 поправляется, но щепетильныя изданія Бориса9 доказываютъ только его оборотливость. О Свиньинѣ10 ни слуху ни духу не имѣю; каковы то его подѣлки? Да и А. Измайлова 11 знаю теперь только по баснословію, ибо газеты запружены извѣстіями о его апологахъ. Пожалуйте, не оставляйте меня подобными извѣстіями; вы не повѣрите, какъ забавно читать за 9 тысячъ верстъ о вашихъ новинкахъ.
Но уже время на почту. Будьте спокойны и здоровы, — вотъ щастіе, котораго въ положеніи нашемъ зюжемъ мы желать и надѣятся отъ Бога. Успѣху въ дѣлахъ, совершенія желаній и защиты отъ горестей желаетъ вамъ нѣжно любящій
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 30—31.
2 «Замокъ Эйзенъ» — повесть Бестужева, напечатанная в невышедшем альманахе Бестужева и Рылеева «Звѣздочка» на 1826 г. под заглавием: «Кровь за кровь». Корректурные листы повести сохранились у Ор. Сомова, от которого они попали к Аладышу, напечатавшему их в «Невскомъ альманахѣ» на 1827 год.
3 Повидимому, имеется в виду И. Бартдинский, издавший позднее, в 1846 г., свои «Опыты въ стихахъ».
4 Ник. Мих. Языков (1803—1846).
5 Алексей Степ. Хомяков (1804—1860).
6 Андрей Ник. Муравьев (1806—1874), известный в свое время писатель; в 1827 г. он выпустил в свет сборник своих стихов под заглавием «Таврида».
7 Т. е., издаваемая им «Сѣверная Пчела».
8 «Московскій Телеграфъ», издававшийся в 1825—1834 гг. братьями Полевыми. Бестужев до 1825 г. относился и к Полевым, и к «Телеграфу» отрицательно. В Сибири он начинает менять свое отношение к ним, а на Кавказе делается самым преданным другом братьев Полевых.
9 Имеется в виду Борис М. Федоров, литератор, бездарный поэт и издатель альманахов.
10 Павел Петрович Свиньин (1788—1839), писатель и издатель «Отечественныхъ Записокъ» 1820—1839 гг. На него А. Е. Измаилов написал басню «Лгунъ», а Пушкин сказку «Маленькій лжецъ».
11 Александр Ефимович Измайлов (1779—1831), писатель и издатель «Благонамѣреннаго» и др. журналов. Начиная с 1814 г., издавал басни и сказки.
6.
А. А. Бестужев — матери и сестрам.1
править
Съ чувствомъ сердечнаго умиленія, съ чувствомъ благодарности получилъ я письма ваши отъ 16-го марта и 3-го апрѣля, со вложеніемъ трехъ сотъ рублей. Мнѣ прискорбно, почтенная матушка, что вы лишаете себя нужнаго, дабы помоществовать нещастнымъ сыновьямъ вашимъ. Все, что я говорилъ въ письмахъ о нуждахъ своихъ, не воображалъ я имѣть вдругъ, но по времени; и теперь ясно чувствую, сколь отяготительно должно это быть для васъ. Посылокъ еще не получалъ и не знаю почему, но, вѣроятно, они не утратятся, и я уже заранѣ благодарю любезнаго моего Ф. В.2 за доставленіе книгъ: онѣ первѣйшее утѣшеніе въ бѣдствіи, равно какъ лучшее занятіе въ щастьѣ. Впрочемъ, я теперь, получивъ извѣстіе о вашемъ быту, сталъ спокоенъ и равнодушенъ; знаю, это положеніе ваше очень незавидно; по крайнѣй мѣрѣ, я уверенъ, что вы есть — и это утѣшаетъ меня. Одна смерть не допускаетъ никакихъ улучшеній въ судьбѣ, никакихъ надеждъ въ воображеніе, но все другое можетъ перемѣниться на лучшее, и кто въ мірѣ дерзнетъ сказать: «это будетъ, или этаго не будетъ вѣчно!»
У насъ лѣто. Нѣсколько дней стояли жары. За то за три дни передъ симъ холодъ по знакомой тропѣ посѣтилъ окрестности, и я крѣпко боюсь за свою гряду съ огурцами. Не знаю, наведетъ ли недавній дождь зелень на поля наши; а то до сихъ поръ жалко было смотрѣть на нихъ: все желто и обнажено. Лена збыла, и только острова и побережья ея, покидаемыя водой, теперь зеленѣютъ. Якутскъ оживился: паузки и барки приплываютъ съ пѣснями; народъ толпится на берегу встрѣчать родныхъ и знакомыхъ или предлагать услуги въ наемъ; якуты катаютъ бревна и перегружаютъ суда, главная работа идетъ ночью, и солнце на одинъ мигъ уходитъ за Кангаласкій камень (т. е. хребетъ). Впрочемъ, не воображайте, что это похоже на кронштатскую гавань. Городокъ нашъ не многолюденъ, и когда увидишь вмѣстѣ съ дюжину людей, то невольно по старой привычкѣ говоришь: народъ толпится. Поздравляю васъ, милая матушка, съ заключеніемъ мира съ Персіею; это но крайней мѣрѣ помиритъ васъ нѣсколько съ судьбою закавказских!« д ѣтей, — они уже внѣ опасности, и когда вы обнимите ихъ, то грудь ихъ украшена будетъ воспоминаніемъ славнаго похода, а умъ новою опытностію. Сестра Елена пишетъ, что вы плакали, видя выступленіе гвардіи, сожалѣя, что мы не будемъ дѣлить новой славы будущей войны, — это но спартански! Чтожъ делать! Бездѣйствіе грызетъ меня, я чувствую, что мой элементъ — пороховой дымъ. Но судьбы не перемѣнить желаніями, и я стараюсь окаменить свое сердце отъ зависти.
Прошу васъ, любезная матушка, не изнурять себя посылками; теперь я надолго обезцѣненъ бѣльемъ и платьемъ, ибо и здѣсь его шилъ. Ярмонка снабдитъ провіантомъ и сахаромъ и другими по хозяйству нужными вещами. Снова благодаря за ваше неусыпное родительское попеченіе и нѣжную любовь вашу, прошу благословенія и съ онымъ остаюсь многолюбящій васъ покорный сынъ
Здравствуйте, любезная сестрица Елена Александровна! Вы меня нерѣдко въ старину бранивали за мою вѣтреность, и я очень радъ, что нашелъ теперь случай заплатить вамъ тою же монетою: вы посылаете сукно и не говорите какого оно цвѣта и качества; въ книгахъ та же неакуратность: нигдѣ не упомянуто, сколько чего томовъ. Развѣ забыли вы, что всѣ посылки сюда переходятъ черезъ девять тысячъ верстъ и тридевять мытарствъ, а потому, прося пояснить о посланномъ, прошу и впредь, ежели когда случится выставлять на посылкахъ знаки свои, и мнѣ сообщать ихъ номера.
Теперь я брожу нерѣдко около города, но до сихъ поръ не нашелъ гробовъ Войнаровскаго3 и нещастной родственницы нашей Бестужевой,4 которая умерла здѣсь. Есть еще старухи, которыя ее помнятъ; сказываютъ, она была необыкновенной красоты, но всегда ходила подъ покрываломъ. Вамъ извѣстно, я думаю, что у ней отрѣзанъ былъ языкъ, отъ чего она говорила невнятно и едва слышно. Она жила у церкви Богоматери, весьма уединенно, ходила ежедневно слушать службу Божію, много раздавала бѣднымъ и вообще оставила по себѣ сожалѣніе и добрую память. Ее (хотя и несправедливо) называли здѣсь графинею и совершенно не знали причину ссылки. Вамъ не должна она быть незнакома. Въ бумагахъ моихъ хранился указъ Императрицы Елизаветы о семъ дѣлѣ, изъ котораго видно, что она была въ связи (кажется, сердечной, а не политической) съ докторомъ Лестокомъ, обвиненномъ въ оскорбленіи Величества. Такъ когда нибудь станутъ искать и моего праха, занесеннаго бурею въ хладныя тундры Сибири!
Въ газетахъ московскихъ я прочиталъ съ немалымъ изумленіемъ о появленіи въ свѣтъ стихотворной повѣсти „Андрей, князь Переяславскій“. Прошу безъ замедленія послать ее ко мнѣ, и въ то же время написать къ книгопродавцу Ширяеву вопросъ, по какому праву напечаталъ онъ сію пьэсу? Имѣетъ ли онъ отъ сочинителя на то позволеніе, и если имѣетъ, то кто выдаетъ себя за автора оной? Я право не знаю, въ какомъ вѣкѣ мы живемъ? Печатать вещь полную историческихъ и всякихъ ошибокъ, недокончанную, неполную, во многихъ мѣстахъ безъ связи, однимъ словомъ, матеріалъ чего то, а не сочиненіе — значитъ смѣяться надъ сочинителемъ и обманывать публику. Если это спекуляція, то она самая презрительная и вредная; если же услуга неудачныхъ доброхотовъ, то къ ней прекрасно примѣнить стихъ Крылова: „Услужливой дуракъ опаснѣе врага“.5
Прошу васъ поскорѣе разсѣять на этотъ щетъ мои сомнѣнія. Признаюсь вамъ, мнѣ бы крѣпко хотѣлось имѣть сочиненія Пушкина. Адресуйтесь къ нему просто — это не будетъ для меня подаркомъ. Я купилъ у него за триста рублей отрывокъ изъ Онѣгина для печати въ Звѣздѣ п неуспѣлъ ее выдать. Конечно, онъ не виноватъ тѣмъ, что я не воспользовался его стихами, но зато ему ничего не стоитъ дать экземпляръ въ замѣну потери.6 Первыя 2 главы Онѣгина здѣсь есть, и я знаю уже ихъ наизусть, хотя вовсе не завидую герою романа. Это какой то ненатуральный отваръ 18-го вѣка съ байроновщпною.
Вы мнѣ задаете описать здѣшнія танцы, напримѣръ, восмерку; я не видалъ ихъ, ибо не посѣщаю никакихъ собраній. По слуху судя, кажется, здѣсь очень жалуютъ тампетъ; и право этотъ танецъ долженъ по здѣшнему климату быть національнымъ.
Будьте покойны и молитесь Богу за здоровье любезной матушки. Я объемлю васъ душой.
P. S. Вскрываю письмо. Сюда на житье прибылъ Чернышевъ.7 Одиночество мое кончилось, теперь довольно будетъ книгъ и разсѣянія.
Я такъ записался, милая моя Оличка, что для тебя остался небольшой уголокъ бумаги, но въ сердцѣ для всѣхъ васъ, мои милыя, равныя у меня участки. Ты называешь меня Діогеномъ, — чтожъ дѣлать, бѣды у кого не изотрутъ епанчи. Впрочемъ, я теперь, еслибъ былъ съ вами, готовъ бы былъ смѣяться и смѣшить, несмотря на пасмурную погоду. Да будетъ же всегда ясно у тебя на сердцѣ, чтобъ ты такъ же переносила свое горе, какъ истинно тебя любящій братъ и другъ Александръ.
Поклонъ домашнимъ и знакомымъ.
P. S. При семъ приписка къ кузинѣ Еленѣ Ивановнѣ и сестрѣ Маріи, и письмо на Кавказъ.
Что же касается до посылаемыхъ теперь стиховъ, они довольно звучны, но Черепъ8 я думаю найдетъ немногихъ читателей: этотъ родъ размышленій требуетъ и въ самомъ чтецѣ особое расположеніе къ глубокомыслію и особенное просвѣщеніе, ибо отвлеченные предметы ловятся не ушами, но душой. Къ тому же надобенъ и приученный къ романтизму вкусъ, котораго вовсе не замѣчаю я въ рускихъ, потому что Пушкинъ, богъ моды настоящаго, весьма мало имѣетъ въ себѣ идеальнаго, т. е. романтическаго. Всѣ толкуютъ, всѣ превозносятъ романтизмъ, и никто еще не далъ себѣ труда спросить, что это за звѣрь! Розовое масло французовъ еще по сю пору предпочитаютъ дыханію живыхъ розъ; еще по сю пору увѣряютъ всѣ, что грекъ пищитъ лучше по поросячьи, чѣмъ самъ поросенокъ; а время идетъ впередъ гигантскими шагами, и это поколѣніе устарѣетъ въ ребячествѣ. Такова судьба всѣхъ, которые остановятся на бѣгу, чтобъ поднимать золотыя, яблоки Аталанты — часа. Теперь уже не время равняться въ косу Екатерининскихъ временъ, теперь должно пристроиваться плѣчомъ къ вѣку и не прозѣвать, куда его дирекція. Не ищите въ стихахъ моихъ вдохновенія Якутска. Все, что я нынѣ пишу, заброшено было въ душу случаями, и напослѣдокъ оно выходитъ почками и листками. Пользуйтесь ими въ ожиданіи цвѣтовъ. Въ письмахъ своихъ будьте порегулярнѣе, назначая въ каждомъ, что мои письма отъ такого то и такого числа получены — а то, не Зная, достигли ли онѣ васъ, я нерѣдко повторять долженъ вздорныя вещи. Будьте щастливы, моя милая сестра и другъ. Я здоровъ памятью о васъ.
Александръ.
Въ разсѣяніи прошлую почту я напоролъ вамъ, мои милыя сестрицы Марія и Ольга, Богъ знаетъ какого вздору; да какъ и не запишешься, писавъ такъ часто, не имѣя вовсе о чемъ писать. Поѣздъ нашъ по Ленѣ пришлю по времени, теперь нѣкогда, а ранѣе сего было лѣнь — моя старшая сестра; какъ не уважать ее? Что касается до сновъ, то и самъ Гомеръ говоритъ: „сны иногда низсылаются Зевсомъ!“, но которые и какіе? Вотъ въ чемъ задача. Къ братьямъ въ Чету пишу немного, но довольно часто. Думаю о нихъ много и часто, равно какъ о васъ. Напомните Ліошинькѣ9 о портретахъ матушки и батюшки — мнѣ бы они были драгоцѣнны. Объемлю васъ, милыя.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 34—36.
2 Фаддей Венедиктович Булгарин.
3 Андрей Войнаровский, племянник Мазепы, сосланный в Якутск и умерший там в 1740 г.; герой одноименной поэмы Рылеева (1825), к которой Бестужев приложил написанное им жизнеописание Войнаровского.
4 Ср. ниже, письмо 9-е. Гр. Анна Гавриловна Бестужева-Рюмина.
5 Виновником напечатания „Андрея“ был А. А. Ивановский, служивший при Бенкендорфе и имевший возможность использовать некоторые из материалов государственной полиции; им, напр., напечатаны (несколько смягченные ради цензуры) стихи Рылеева на смерть Байрона. — См. у Якушкина, Къ литературной и общественной исторіи 1820—30 г. — „Рус. Стар.“ 1888, окт., стр. 153. — Из поэмы Бестужева была напечатана лишь первая глава (М. 1828, ценз. разр. 20 февраля 1828 г.), без имени автора и издателя, но с ложным заявлением: „всѣ пропуска въ семъ сочиненіи сдѣланы самимъ авторомъ“.
6 Пушкин, в начале 1827 г., по собственному почину вернул полученный им гонорар семьям Рылеева и Бестужева. См. письма О. М. Сомова к H. М. Рылеевой в І-м выпуске настоящего сборника.
7 Декабрист гр. Захар Григорьевич Чернышев (1797—1862) прожил около года в Якутске вместе с Бестужевым, после чего был переведен на Кавказ.
8 „Черепъ“ — Сочинения, ч. XI, стр. 125.
9 Елене Александровне Бестужевой.
7.
А. А. Бестужев — матери.1
править
Спѣшу увѣдомить васъ, почтеннѣйшая .матушка, что всѣ посылки ваши получилъ два дни послѣ отправленія письма, и весьма сожалѣю, что на двѣ недѣли навелъ вамъ безпокойства. Благодарю премного за сукно, а за книги еще болѣе. Выпишите, что первое можетъ быть не понравится, потому что оно не того цвѣта, какого желалъ я; это напрасно, равно какъ и обѣщаніе прислать мнѣ чернаго. Черный цвѣтъ есть конечно самый сообразный съ нашимъ положеніемъ, но и сѣрый не прочь отъ онаго; а потозіу прошу васъ, не безпокоиться и не баловать меня, тѣмъ болѣе, что я здѣсь сшилъ себѣ сертукъ ночнаго цвѣта и теперь очень надолго богатъ платьемъ. Присланное вами сукно весьма добротно. Рубашекъ получилъ я 5-ть, а не 4, какъ стоитъ въ спискѣ. Шиллеровыхъ сочиненій (мѣлкихъ) одна
1-я часть. Etui [?] bibliothèque 7 тетрадокъ. Всѣ прочія вещи и книги — какъ въ переписи. За латынь примусь зимой. Въ 26-мъ году я страстно желалъ заняться этимъ языкомъ, читалъ Саллуста съ французскимъ переводомъ „en regard“ и перевелъ съ подлинника Катилину почти всего. Но какъ тогда не было у меня никакихъ къ тому средствъ, то по времени утихла къ ученью охота, и теперь нужно будетъ подогрѣть ее. Въ послѣднемъ письмѣ я, кажется, извѣщалъ о прибытіи сюда Захара Григорьевича Чернышева; теперь увѣдомляю, что мы живемъ почти вмѣстѣ, по крайнѣй мѣрѣ, въ одномъ дому. Хозяйство общее. Можете вообразить, любезная матушка, что товарищество еще болѣе освѣжитъ мои мысли; которыя начинали было ржавѣть отъ одинокой жизни. Теперь есть съ кѣмъ потолковать о старинѣ, о Петербургѣ, о словесности, тѣмъ бодѣе, что и онъ страстной до нее охотникъ; много читалъ и теперь только этимъ и занимается. Книгъ у насъ куча, времени хоть мостъ мости — была бы охота учиться. Я возобновляю английской разговоръ, которой начиналъ было изглаживаться изъ памяти, напечатленъ на ней будучи слегка. Кстати о языкахъ. Очень обязанъ за присылку Боссета, хотя вы и не напомнили о немъ въ реэстрѣ. Это драгоцѣнная вещь, и право, если Богъ поможетъ сбыть мнѣ съ плѣчь лѣнь мою, мнѣ хочется сдѣлать въ подражаніе его руской. Трудъ великъ, но горшки обжигаютъ не боги. Я читалъ въ Телеграфѣ критику на князя Переяславскаго — она стоитъ Полевого. 2 Въ ней столько же логики, какъ и вкуса; онъ цѣнитъ лошадь по сѣдлу, и не понимая ни чувства, ни мысли, занимается бирюльками, т. е. отдѣлкою стиховъ. Впрочемъ, замѣчаніе о планѣ справедливо. Но можно ли судить о планѣ, по виньеткамъ сшитымъ бѣлыми нитками? Притомъ есть разныя средства достигать цѣли. Есть пьэсы, гдѣ главное состоитъ въ ходѣ дѣйствія; есть другія, Воторыя требуютъ только убѣжденія въ мысли, которую авторъ хочетъ доказать — таковы пьэсы Шекспира. У него нѣтъ ни единства лицъ, ни единства дѣйствія, но единство мысли въ высшей степѣни. Это не всѣ понимаютъ, потому что всѣ могутъ судить о наружности, немногіе о чувствѣ и умѣ; но тѣмъ не менѣе — это есть, и трогаетъ и поражаетъ насъ невольно.
Въ Якутскѣ теперь первые жары, и даже я начинаю сознавать, что они сильны. Суда плывутъ со всѣхъ сторонъ. Съ перваго іюня начинается ярмонка и продолжится до августа. Теперь другаго роду ярмонка идетъ на границахъ Турецкихъ; щастіе держитъ вѣсы, но смерть, какъ вѣчный маклеръ войны, беретъ съ обѣихъ сторонъ вѣрные барыши. Я не сомнѣваюсь, что теперь, когда я нишу эти строки, рускіе орлы уже точатъ клювы на скалахъ Балкарія [?], и знамена Николая шумятъ въ сердцѣ Турціи. Богъ да поможетъ святому дѣлу! Долго, слишкомъ долго Рускіе играли въ поддавки съ Мусульманами, и воюя двѣсти лѣтъ, утучнили только своими тѣлами поля ихъ, даромъ лили кровь и золото! Теперь не то. Крѣпка была всегда сталь русскихъ; нынѣ есть воля, которая крѣпче стали, и я увѣренъ что съ нею руской мечь начертитъ на развалинахъ Стамбула: „fuit!“, и это будетъ священнѣйшая побѣда всѣхъ временъ, побѣда просвѣщенія надъ варварствомъ.
Я здоровъ, любезнѣйшая матушка, и желалъ бы, чтобы здоровье мое перетекло къ вамъ, какъ эти чернила. Обнимите милыхъ сестеръ; нынѣ не пишу къ нимъ: опоздалъ на почту. Привѣтъ всѣмъ домашнимъ, благо[слов]еніе отлученнымъ отъ васъ. Цѣлую руки ваши, желая душевнаго покоя. Истинно любящій васъ сынъ
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 37—38.
2 „Московскій Телеграфъ“ 1828, часть XX, № 5 (март), стр. 83—88.
8.
А. А. Бестужев — матери и сестрам.1
править
Пишу къ вамъ, любезнѣйшая матушка, едва ли не на закатѣ здѣшняго лѣта. Еще стоитъ тепло, но жары миновали, и между красными днями бывали такіе, въ которые топленіе пѣчи было не лишнее. Климатъ Якутскій не хочетъ, чтобы и въ ведро забывали его. Впрочемъ, грозъ было лишь двѣ во все время, и я любовался ночью, какъ молніи пробѣгали по тучамъ, разскрывая небо. Въ это время я носился въ минувшемъ; я всегда такъ любилъ бурю! Многіе, многіе воспоминанія вспыхивали вмѣстѣ съ огнями небесъ, которые сверкали мнѣ, какъ маяки разныхъ періодовъ моей жизни-г-жизни, по наружности довольно единообразной, но самой романической въ сущности. Теперь, кажется, я уже при послѣдней главѣ моего романа — и вѣроятно, якутскій снѣгъ будетъ оберткою ему и мнѣ--и чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше. Сосѣдство полюса внушило мнѣ болѣе обыкновеннаго равнодушія къ жизни, „because“ какъ говорится, J am not thirsty of mere being, but of well being, т. е. я не жажду житія обнаженнаго, но благобытія. Не подумайте однакожъ, любезная матушка, что я скучаю жизнью, или что на меня напала модная болѣзнь всѣхъ печатныхъ листковъ--этотъ spleen изъ Байро — нова магазина, напротивъ, я считалъ бы грѣхомъ даже мысль о ропотѣ, ибо весьма чувствую, что благость Бога и Государя оградили меня отъ тысячи большихъ и заслуженныхъ непріятностей. Напротивъ, я даже бодро переношу судьбу свою, но долженъ признаться, что существованіе безъ цѣли и безъ пользы уменьшаетъ цѣну свою ежедневно. Такъ мудрое Провидѣніе, отъемля мало по малу наслажденія жизненные, приучаетъ насъ сперва не бояться, а потомъ и желать смерти. Я еще не достигъ до сего степѣни и вѣроятно не достигну его прежде срока, назначеннаго старостью или болѣзнію, но уже хладнокровно думаю о жизни. Правда, я и прежде не дорожилъ ею, но потому что я слишкомъ дорожилъ призракомъ славы. Тогда я былъ дерзокъ по чувству, теперь становлюсь безъ страха по разсужденію. Прежде я ставилъ на карту все, изъ надежды получить цѣнимое тогда мною — теперь я не желалъ бы даже ступить шага, ибо мнѣ нѣчего проигрывать. Дни приходятъ и уходятъ, не оставивъ по себѣ никакого слѣда, и я жду поры, когда потокъ времени, и еще того сильнѣйшія капли скуки, разбивающіе камень — душу, смоютъ меня въ океанъ забвенія. Но до тѣхъ поръ, какъ человѣкъ одаренный смысломъ, какъ человѣкъ, обязанный землѣ составомъ своимъ, я щитаю и не престану щитать священнѣйшимъ долгомъ имѣть попеченіе о томъ и о другомъ. Богъ далъ намъ плоды, но далъ и руки и чтобъ ихъ добывать и улучшать. Богъ далъ разумъ, но предоставилъ человѣку не затѣмнять, но просвѣщать его — иначе для чего бы насылалъ онъ на насъ опыты, для чего бы допускалъ долгую жизнь, еслибъ то и другая не давали средства исправить былое и приготовиться къ пришлому; качества человѣка: какъ сталь, свѣтлѣетъ отъ употребленія, до тѣхъ поръ, по крайнѣй мѣрѣ, покуда не сточится вовсе.
Иногда припоминая себѣ содержаніе своихъ писемъ (я не имѣю привычки перечитывать написаннаго), мнѣ приходитъ на мысль что подумаютъ обо мнѣ тѣ, коимъ поручено чтеніе оныхъ! Мое болтаніе, мои переходы отъ чорной грусти къ вздорнымъ разсказамъ, и все это смѣшеніе философіи и слабостей должно возбудить невыгодное обо мнѣ мнѣніе. Но съ другой стороны, я разсуждаю: мнѣ нѣчего краснѣть за мои чувства, ибо источникъ ихъ былъ всегда чистъ, хотя заблужденія и возмущали его. При томъ я привыкъ съ младенчества или ничего не говорить или говорить правду, и мнѣ бы тягостно, даже невозможно бъ было взять на себя лицемѣрную маску, говоря съ близкими сердцу. Я даже избѣгаю принужденія выравнивать свои періоды, хотя (въ этомъ можно мнѣ повѣрить) бы и могъ красно завить ихъ. Итакъ, пускай летятъ листки сіи по волѣ вѣтровъ; моя искренность не измѣнится отъ того, что обстоятельства измѣнились.
Ярмонка почти кончилась. Купцы ращитываются и зашиваютъ мѣха. Суда, на которыхъ отправляются отсюда торговые люди, готовы къ отплытію; это родъ нашихъ „Романовенъ“ съ палубами. Путь ихъ длится мѣсяца два, ибо ихъ бичевникомъ тянутъ барочники, которые продаютъ здесь за безцѣнокъ свои ящики (здѣшніе барки квадратны). Ржаная мука здѣсь была дешевле Петербургскаго: имянно 1 руб. Пшеничная, но только гораздо хуже нашей пеклеванной — 2 руб. пудъ. Крупчатка — отъ 20 до 28 р. Бѣлой медъ 22 р. пудъ. Чай хор[ошій] 7 и 6 1/2 и б, торговой (котораго не возятъ въ Петербургъ) отъ 4 до 4 1/2. — Сахаръ отъ 55 до 60 р., варенья по 2 р. ф. Фрукты (какъ то: коринка, изюмъ, черносл[ивъ], урюкъ и тому подобное) по 80 коп. ф. Кофе 2-50 к. Макароны (и онѣ сюда залетѣли!) 1-50 кон. Ситцы отъ 80 коп. до 2-50. Сукна отъ 22 р. до 1-70 коп. Но холстъ очень дорогъ, посуда, и то средняго разбора, тоже. Фарфоръ тоже. Свѣчи 12 р. пудъ. О другихъ вещахъ теперь неупомнется — и вообще надобно сказать, что цѣна всего зависѣла отъ количества, не отъ качества. Такъ что, напр., мы платили въ котлѣ за ф. мѣди 2-50, а въ самоварѣ 1-85 к. ф., въ топорѣ 25 к. ф., желѣзо въ листѣ 1 рубель и т. далѣе. При отъѣздѣ обыкновенно купцы здаютъ въ дома или на комиссію здѣшнимъ остальные товары, и отъ этаго теперь цѣна всѣхъ товаровъ едва уже не удвоилась.
Сердечно желая душевнаго спокойствія въ мирной, но едва ли спокойной деревушкѣ вашей, и дождей для хлѣба и ведра для сѣнокосовъ приволховскихъ, и щастія всѣму вашему дому, цѣлую благословляющую руку вашу. Любящій васъ сынъ
Воображая, какъ вы ходите прогуливаться, собирая цвѣты и ягоды и грибы, этихъ вѣстниковъ дождей и непогоды, мнѣ нерѣдко и самому думается подражать вамъ. Но здѣсь изъ цвѣтовъ первой — пострѣлъ (perce neige), еще блѣдныя незабудки и болотные колокольчики, изъ ягодъ: дикуша, изъ грибовъ груздь, которой скачетъ по ельничку, но такъ скоро, что рѣдко кто его ловитъ. Другихъ твердыхъ нѣтъ вовсе. Рѣка наша спряталась опять въ острова, оставя грязь въ воспоминаніе. Кулики летятъ на теплыя воды. Листъ шумитъ, какъ будто хочетъ падать; вѣтеръ дышетъ осенью — всё, всё отцвѣтаетъ, не разцвѣтя, какъ наша судьба. Молю ее, чтобъ она хоть невинныхъ не трогала своею костяною лапкою. Но и вы старайтесь задобрить ее терпѣніемъ и ласками — вы же такъ добры и милы, что я не сомнѣваюсь въ успѣхѣ! Благодарю за всю вашу любовь къ брату, которой навлекъ вамъ много горестей. Утѣшенный этой думою я становлюсь щастливѣе; будьте и вы такими жъ по отраженію. Обнимаю васъ стократно.
P. S. Всѣмъ знакомымъ и роднымъ искреное мое привѣтствіе. Тетушкамъ болѣе всѣхъ. Нельзя ли при случаѣ прислать Wallenroda Mickewicha на польскомъ? Другихъ книгъ у насъ tant et plus.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 39—40.
9.
А. А. Бестужев — матери и сестрам. 1
править
Письмо Ваше отъ Покрова получилъ и крайнѣ жалѣю о нещастномъ пожарѣ въ Красновѣ. Что дѣлать — бѣды посѣщаютъ всѣ состоянія, всѣ виды народа, но Богъ укрѣпляетъ каждаго и всѣхъ. Я испытывалъ много бѣдъ; чувствовалъ еще болѣе и терпѣлъ втрое отъ нравственныхъ, чѣмъ отъ вещественныхъ золъ. Но Провиденіе неожиданно даровало мнѣ облегченіе настоящаго, время сдѣлало драгоцѣннымъ, что было, и надежда возвратила мнѣ отъятое прежде, будущее. Конечно, я твердо знаю, что не быть прежнему снова (и слава Богу) — но чему быть впередъ, то будетъ въ минувшемъ, и тогда мы съ нимъ познакомимся покороче.
Благодаря Бога, температура моего духа и тѣла идетъ довольно мѣрными градусами — нуль еще далеко. Но состояніе вашего Здоровья, любезнѣйшая матушка, огорчаетъ меня. Впрочемъ, от — чаяваться въ этомъ отношеніи значило бы роптать на Творца, когда мы видимъ, что гораздо слабѣйшія сложенія волею Его переносятъ жесточайшія потрясенія и переживаютъ нещастья.
Можете вообразить себѣ, что новость для любопытства здѣсь трудно отыскать зимою, какъ цвѣтовъ лѣтомъ, и потому я повторю старую и тѣмъ не менѣе справедливую пѣсню: будьте щастливы.
Александръ Бестужевъ.
При семъ письмо къ Петру. Всѣ ли письма получили вы отъ меня? Я регулярно пишу каждое 10 и 25-е число.
Любезная сестрица Елена Александровна! Благодарю за разныя разности и за всегда одинаковую любовь ко мнѣ. Очень жалѣю объ изданіи Андрея — это отбиваетъ и впредь всякую охоту писать на вѣтеръ. Другіе будутъ пользоваться плодами моихъ трудовъ и можетъ расхищать зіеня стихъ по стиху, строку по строчкѣ, какъ это, вѣроятно, случилось со 2-ю пѣснею Андрея. Впрочемъ, это во всемъ моя участь.
Что сказать вамъ объ Якутскѣ? Я отыскалъ могилу графини Анны Гавриловны Бестужевой, урожденной графини Головкиной, родной сестры того Головкина, которой умеръ въ Колымѣ. — Она заросла травою, и крестъ сгнилъ и упалъ. Въ архивѣ здешнемъ хранились ея бумаги, и все что до нее касалось. Но какой то вандалъ во время оно употребилъ ихъ на обклѣйку свадебной спальни своей; довольно печальныя обои для такого веселаго предмета! Могила сея на лѣвой рукѣ у самаго шлагбаума подлѣ стариннаго мѣста Богородицкой церкви. Цѣлуя васъ, желаю спокойствія.
Chère Marie!
Итакъ, ты была нездорова, моя милая сестричка! Итакъ, ты не могла писать отъ слабости — между тѣмъ какъ я укорялъ тебя въ лѣни. Вотъ справедливость человѣческая! Но прошу не увеличивать моей вины, какъ я увеличиваю вещи въ описаніи. О критика, критика. Впрочемъ отъ чего жъ не вѣрить, что я скоро узнаю людей? Богъ даровалъ мнѣ чутье и пару глазъ, которые въ одинъ день увидятъ болѣе, чемъ иной въ мѣсяцъ, и сверхъ того сердце, которое любитъ и желаетъ тебѣ, душенька моя, всякаго щастья. Милую Олетту благодарю за живопись пожара — но я бы желалъ почащѣ видѣть въ своезгь Ватиканѣ картины съ произведенія въ болѣе радостномъ колоритѣ. — Обнимаю васъ трижды тридесять. Пишите, пишите къ своему затворнику брату.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, л. 51— 55.
10.
А. А. Бестужев — матери и сестрам. 1
править
Уже двѣ почты не получаю писемъ вашихъ, любезная матушка. Здоровы ли вы тѣломъ и духомъ? Что до меня, я поправился; зубы мои замолкли, но боясь разгнѣвать ихъ снова, сижу безвыходно дома и съ утра до поздняго вечера читаю Шиллера и Гете. Съ первымъ чувствую, съ другимъ ммшлю. Я до сихъ поръ не зналъ довольно основательно нѣмецкаго языка. чтобъ понимать высокой слогъ; и теперь мнТ) открылось въ немъ новое наслажденіе, новый міръ душѣ. Я давно собирался впиться въ германскую словесность, но вихорь свѣта и потокъ обстоятельствъ несли меня впередъ и впередъ. Теперь есть досугъ и расположеніе, и я пользуюсь обоими: читаю медленно, чувствую глубоко; и фантастическія созданія двухъ великихъ поэтовъ составляютъ теперь весь бытъ мой, онѣ мои друзья и знакомые, онѣ мой родъ и племя, мое ремесло, мое богатство! Шиллеръ хорошо зналъ сердце человека, Гете обнажилъ умъ его. Валленштейнъ есть безсомнѣнно одно из лучшихъ произведеній перваго, хотя Максъ есть герой пьесы. Шаткость приверженности людской схвачена изъ котла природы; ослѣпленіе честолюбія разительно; только характеръ Бутлера ненавистенъ и ие совс’Бмъ мнѣ понятенъ. Текла есть прелестнѣйшее созданіе поэтической природы — такъ беззавѣтно нѣжна! такъ неопытна, но проницательна и рѣшительна! Фаустъ Гете приноситъ много чести уму и мало утѣшенія душѣ человѣческой; это ужасная картина необузданной гордости воображенія и адскаго пирронизма. Я пытаюсь перевести нѣкоторыя отрывки, собственно до поэзіи касающіеся; пожелайте мнѣ успѣха.
Холодъ здѣсь стоитъ постоянно около 40°, но туманы не столь густы, какъ въ прошломъ году — тому причиною глубокія снѣга, препятствующіе испаренію земли. Каюта моя тепла, только углы мокнутъ промерзая. Съ новаго года я разстанусь съ своимъ товарищемъ, онъ переѣзжаетъ на другую квартиру, ибо эта ему тѣсна, а другой, чтобъ двоимъ было умѣстно, не нашли.
Итакъ, снова я буду одинокъ по прежнему; и хотя мы предполагаемъ видаться довольно часто, но вѣроятно жестокіе холода тому попрепятствуютъ. — Новостей не могу добыть изъ подъ снѣга; и потому желая вамъ просто всякаго щастія и полнаго здоровья, есмь всегда равнолюбящій васъ сынъ
Милыхъ сестрицъ привѣтствую всѣхъ вмѣстѣ и обнимаю каждую порознь. Въ одной изъ слѣдующихъ писулекъ моихъ пришлю что нибудь объ обычаяхъ Якутовъ, а теперь по общему обычаю, прося поклониться за меня всѣмгь, всѣмъ, остаюсь искренно преданнымъ братомъ.
P. S. Я бы сердечно былъ обрадованъ и благодаренъ, еслибъ вы прислали мнѣ небольшіе портреты батюшки и матушки. Ради Бога, здѣлайте это и чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше; у васъ есть знакомые художники, а мнѣ сердцемъ хочется имѣть передъ глазами столь драгоцѣнные для меня предметы.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 58—59.
II.
А. А. Бестужев — матери и сестре Е. А. Бестужевой. 1
править
Любезная матушка! Письмо сѣтованій вашихъ о потерѣ высокой благодѣтельницы, о потерѣ матери Россіи передо мною. Я душевно дѣлю общую печаль съ вами тѣмъ искреннѣе, что имѣлъ щастіе вблизи видѣть ея доблести. Пусть льются слезы благодарности — эта священная дань добродѣтели, но Богъ даровалъ намъ сердце, чтобы чувствовать печаль, далъ и разумъ, дабы умѣрять ее. Произшествія земныя есть тѣнь дѣсницы Божеской; онѣ суть осуществленная Его воля, но воля не случайная, а довѣчная и непреложная. Провидѣніе не для того поражаетъ смертныхъ горькими потерями, чтобъ огорчить, но чтобъ научитыіхь. Чувствуя жало собственнаго горя, оно показываетъ намъ цѣну чужаго. Не наказаніе мертвымъ, но благо живыхъ [является] Его цѣлію, и поражая смертію свѣтила земныя, оно являетъ оставшимся, что никакая власть не спасетъ ихъ отъ равной участи; но съ тѣмъ вмѣстѣ показываетъ, что добродѣтель свѣтитъ изъ самой могилы, и неподкупныя слезы потомства льются на процвѣтающій отъ времени вѣнокъ истинной славы. Провидѣніе ли повергнетъ въ печаль слабыхъ, чтобъ оставить ихъ безъ защиты? Нѣтъ, это бы значило сомнѣваться въ благости Его: оно творитъ это для возбужденія сильныхъ, заслужить равную награду благотворительностію. Говорятъ, судьбы Божіи, неисповѣдимы… но крайнѣй мѣрѣ, не въ этомъ случаѣ. Вѣрьте, что новая звѣзда благости, востекающая на свѣтлую стезю въ лицѣ юной ІАмператрицы, пересіяетъ добродѣтелію Тонувшіе времена и съ памятью благодѣяній блаженной Маріи сольетъ утѣшительныя дѣянія Александры!
Послѣ предмета столь трогательнаго я не въ состояніи мыслить о другомъ, а писать чего я не думаю, не привыкъ. Мысль о смерти несовмѣстна съ неправдою въ сердцѣ благороднаго человѣка. Итакъ, покидая на время перо, прошу васъ, любезная матушка, осѣнить своимъ благословеніемъ, съ коимъ есть и буду истинно любящимъ васъ сыномъ.
Chère Hélène, грустное писаніе ваше, какъ зеркало, изображаетъ состояніе вашихъ душъ. Дай Боже только, чтобъ оно было переходчиво, какъ мое. Всѣ ощущенія сильно дѣйствуютъ на мой раздражительный нравъ, хотя я стоически привыкъ владѣть ими наружно; однакоже когда скипитъ пѣна, философія беретъ верхъ, и онѣ покидаютъ сердце мое не безъ слѣда, по крайнѣй мѣрѣ, безъ жала. Я не могу вовсе отдѣлаться отъ грусти — за то и не предаюсь ей, преклоня уши; то забавляю ее, то обманываю. Чтеніе, но больше всего воображеніе — мои союзники. Первое служитъ мнѣ только фителемъ для другаго. Чужія мысли, чужія чувства и картины возбуждаютъ во мнѣ рой собственныхъ, совершенно разнообразныхъ. Тогда я оживаю въ мірѣ фантазіи, и право на меня находятъ такіе минуты, что если бы не лѣнь, питаемая невѣрностію судьбы моихъ твореній, я бы, кажется, могъ быть поэтомъ. Но даль, но время, но неизвѣстность убиваютъ порывы и охлаждаютъ жаръ къ занятіямъ. Мысль, что труды мои будутъ не только напрасны для меня, но можетъ быть сдѣлаются добычею мѣлочнаго корыстолюбія, чему я уже испыталъ на себѣ примѣры, останавливаетъ руку и заграждаетъ умъ. Для себя собственно я могу быть молча поэтомъ, но чтобы быть имъ для современниковъ, и чтобъ едѣлатси современникомъ потомства, надо имѣть до — стовѣрность, кромѣ желанія, даже кромѣ дара. Порой у меня пробуждается страсть и къ историческимъ изслѣдованіямъ, но способы мои столь ничтожны, что я бы долженъ былъ разрѣшать сомнѣнія догадками, за недостаткомъ документовъ. Карамзинъ быль великій писатель; слогъ его образовалъ языкъ, а неутомимая дѣятельность даровала первую исторію Россіи. Смѣтливость его въ выборѣ источниковъ. Въ сравненіи лѣтъ и лѣтописей и въ здравой критикѣ подробностей — безпримѣрна. Но у него нѣтъ кунности (Tensemble) въ обзорѣ; онъ, увлекаясь лицами, имъ поперемѣнно изображаемыми, безпрестанно противо — рѣчитъ себѣ во мнѣніяхъ. Слишкомъ убѣжденный въ нѣкоторыхъ принятыхъ имъ системахъ мыслей и вмѣстѣ слишкомъ совѣстный, чтобъ переиначивать историческія произшествія, онъ нерѣдко разсказываетъ одно, а доказываетъ другое. Однимъ словомъ, видно, что онъ писалъ листъ за листомъ, не сшивая ихъ единобытнымъ понятіемъ общей судьбы и общихъ явленій природы обществъ, не скрѣпляя ихъ печатью генія, который по немногимъ словамъ лѣтописей наполняетъ пустоту творческимъ взоромъ и возводитъ въ жизнь точно бывшія, но вовсе до него незнаемыя поколенія. Историкъ есть пророкъ минувшаго, говоритъ М. Сталь, и справедливо. Онъ долженъ парить надъ вѣками, а не съ толпой проходить ихъ. Онъ не можетъ упредить будущаго, но не долженъ отстать отъ текущаго; но всего менѣе прилагать аршинъ нашего образованія, нашихъ понятій къ древности. Это ставитъ ее на театральныя ходули и надѣваетъ макіавельскую маску на самыя простыя дѣянія.
Въ этомъ отношеніи Карамзинъ не безъ упрека.2
При семъ письмѣ прилагаю два стихотворенія: Финляндія и Алинѣ.3 1-е написано нынѣ, 2-е давно. Финл[яндія] (если гремушки самолюбія не заглушаютъ критики смысла), кажется, имѣетъ нѣкоторое достоинство. Я не думаю, чтобъ нашлось препятствіе напечатать ихъ, тѣмъ болѣе, что я имѣю на сіе позволеніе свыше. При томъ же перо есть единственное средство къ моему существованію. Имени подписывать не надобно. Пусть лучше стихи дадутъ автору имя, а не имя служитъ вывѣскою для стиховъ. Съ будущею почтою пошлю еще кой-что и остановлюсь до вашего отвѣта. Цѣна обѣимъ вмѣстѣ 200 руб. Не любо — не бери. Зима у насъ сносная. Обнимите обѣихъ сестрицъ, Марію и Ольгу; на этотъ разъ не пишу къ нимъ за недосугомъ. Будьте щастливы и не печальны и навѣшайте своего якутскаго пустынника
P. S. Прошу засвидѣтельствовать мое почтеніе тетушкамъ, Ф. В.,4 также А[лександру] Филиповичу5 — и поклонится всѣмъ домашнимъ. Посылаемыя при этомъ стихи суть обращики моихъ попытокъ въ разныхъ родахъ. Будутъ и баллады и шуточныя пьэсы и прочее. Не худо, еслибъ вы поговорили съ какимъ нибудь журналистомъ объ оригинальной прозѣ: что бъ, напр., дали мнѣ за печатной листъ cicero? (шрифтъ). Думаю, я бы не испортилъ изданія.
1 Архив Бестужевых, пер. .jN»5581, лл. 61—65.
2 Ср. столь же отрицательное мнение о Карамзине в другом позднейшем письме к матери, 19 января 1831 г. («Русскій Вѣстникъ» 1870, июнь, стр. 506—507).
3 Оба стихотворения напечатаны в ХІ-й части собрания сочинений Марлинского.
4 Очевидно, Ф. В. Булгарин.
5 Близкое к дому Бестужевых лицо, упоминаемое в письмах Бестужева к матери еще петербургского периода.
12.
А. А. Бестужев — матери и сестре Е. А. Бестужевой.1
править
Я никакъ не предполагалъ, любезнѣйшая матушка, что вы заживетесь въ сельскомъ своемъ ириютѣ. Впрочемъ, для всѣхъ полная и для многихъ радостная столица, для васъ пуста и печальна, и слѣдовательно не очень манитъ въ свои пышныя стѣны. Это мавзолей вашихъ надеждъ и радостей, но иногда приятно посѣщать и гробницы, чтобъ положить на нихъ свѣжій вѣнокъ воспоминанія, окропленный новыми слезами. Гдѣ и какъ встрѣтили вы новый годъ, обѣщающій обильную жатву политикѣ, смерти и славѣ, которой предлагаетъ османамъ тяжкой вопросъ бытъ или не быть? Я очень былъ доволенъ за все человѣчество, провидя изъ газетъ, кажется, неминуемые признаки войны рѣшительной — и уже издали простираю телескопъ своего любопытства на театръ военныхъ дѣйствій. Посмотримъ, каковы то будутъ регулярные янычары; и хотя я и вѣрю журналистамъ, что Султанъ блистательнѣйшей Порты Смѣнялъ бабуши на ботфорты; хотя я не сомнѣваюсь въ отчаянной храбрости турецкихъ гарнизоновъ и удальствѣ турецкихъ деліевъ; хотя знаю трудности перехода Балкана, но взятіе лучшихъ крѣпостей, стойкость нашихъ солдатъ и опытность русскихъ вождей завѣряютъ меня, что побѣда будетъ тамъ, гдѣ право и благоразуміе, — не тамъ, гдѣ множество и изувѣріе въ политикѣ, какъ и въ религіи. Да сохранитъ Богъ жизнь братьевъ, воинствующихъ для утѣшенія вашего. Да сохранитъ Богъ ваше здоровье для утѣшенія насъ всѣхъ. Цѣлуя руку вашу, любезная матушка, есмь вѣчно любящій и покорный вашъ сынъ
Любезная сестрица Елена Александровна. Письмо отъ 12 дек. получилъ изъ Сольцы, ожидая его изъ 14 линіи — но тѣмъ не менѣе оно доставило мнѣ удовольствіе. Благодарю за попечи — телыюсгь вашу о моемъ здоровьѣ; я не такой зябликъ, какъ вы думаете, и самые жестокіе морозы не заставили меня желать шубы, которыя здѣсь (можно ли повѣрить?) дороже въ полтора раза, чѣмъ въ Москвѣ; такъ что многіе оттуда для себя выписываютъ. Это происходитъ, во первыхъ, отъ дороговизны работы мятья и подбора. Во вторыхъ, что здѣсь ни за что не купите шубы, а должно подбирать мѣхами особо; отъ чего брюшки, шейки, уши, лапы и хвосты у васъ остаются безполезно; а въ Москвѣ, гдѣ ихъ кроятъ тысячами, ни одинъ лоскутъ не теряется. Я хожу въ теплой шенелѣ и нисколько не терплю холода. Не знаю теплыхъ сапоговъ и теплыхъ перчатокъ. Да и нынѣшняя зима весьма не морозна. Третьего дни было только 8°-- это феноменъ въ Якутскѣ.
Погрустивъ объ отъѣздѣ товарища, теперь снова привыкаю къ одиночеству, и читаю исторію герцоговъ Бургонскихъ, которая стоитъ благовоннаго бургонскаго вина. При семъ прилагаю два стихотворенія Черепъ и Тостъ2 для продажи въ печать; для меня все равно кому, лишь бы было за что. Я думаю г-да сбиратели альманаховъ не откажутся купить эту пару за 200 руб., еслижъ нѣтъ — нѣтъ. Да узнайте-ка, не возьмется ли какой изъ грамотѣевъ издать въ свѣтъ книжечку, совершенно разнообразіемъ похожую на мать всѣхъ нынѣшнихъ альманаховъ--Полярную Звѣзду, въ которой проза и стихи будутъ безъ исключенія писаны мною и которую постараюсь я сдѣлать какъ возможно занимательную. Тамъ будутъ повѣсти всѣхъ цвѣтовъ (of all humors), критическія взгляды и полезное съ пріятнымъ на одной сворѣ. Въ стихахъ постараюсь соблюсти еще болѣе пестроты. Однимъ словомъ, имѣя нѣкоторую опытность въ этомъ родѣ изданій и довольно безпристрастія, чтобъ разглядѣть и свое дурное — я, вѣроятно, успѣю сдержать свое слово. Картинокъ, кромѣ заглавной, не думаю прилагать. Вѣна далеко, а наши артисты любятъ работать съ понуканьемъ. Все это или большая Этого часть еще въ головѣ моей, но рѣиіась я скоро приведу мысль въ дѣло. Не замедлите отвѣчать на вопросъ сей. Я никакъ не полагаю, чтобъ это предпріятіе могло быть запрещено. Пройдя сквозь двѣ цензуры, въ немъ конечно ничего не будетъ злова. Да и я ничего съ роду моего не печатывалъ, гдѣ бы не сохранены были нравственность и вѣра; тѣмъ менѣе пристало бы мнѣ это теперь. Впрочемъ, повторяю — это есть единственный способъ моего существованія, и не ставя нигдѣ своего имени, я устраняю и послѣднюю тѣнь надобности не дозволять появленія. Думаю, что это можетъ доставить мнѣ безбѣдной бытъ, а публикѣ невинное чтеніе. Я далекъ отъ самолюбія, но далекъ и отъ униженія; я знаю себѣ цѣну въ мірѣ руской словесности, хотя цѣну случайную, происшедшую отъ совершеннаго безлюдья въ прозаикахъ, и слѣд., думаю, что симъ окажу нѣкоторую услугу языку отечественному; впрочемъ, какъ говорятъ нѣмцы — Zeit bricht Rosen, т. е. буквально: время разбиваетъ розы.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 68—69.
2 Оба стихотворения вошли в XI часть сочинении Марлинского.
13.
А. А. Бестужев — матери и сестре Е. А. Бестужевой.1
править
Итакъ, любезнѣйшая матушка, вы уже въ столицѣ, судя но письму отъ 16 генваря, которое въ первой еще разъ дошло такъ скоро до краевъ нашихъ. Здесь уже солнце до 8 часовъ не сходитъ съ неба и сіяетъ такъ красно (хотя и не очень тепло), что мнится будто изъ подъ снѣга пахнетъ уже весеннею зеленью. — Но какъ долго еще ждать этой зелени! Не ранѣе половины мая можетъ разлиться Лена, а развитіе листьевъ зависитъ отъ вѣтра и дождей, которыхъ скупое здѣшнее небо посылаетъ очень скудно, по крайней мѣрѣ, весною. Окна мои глядятъ на самой широкой локоть рѣки, и въ водополье видъ будетъ прекраснѣйшій: я уже заранѣе мастерю панораму. Прошлая осень была не холодна, и потому снѣговъ выпало довольно, слѣд., и грязи ожидать надо сверхъ ушей. Сказываютъ, что здѣсь случается подпрягать пару быковъ, чтобы вытащить бѣговыя дрожки, и что есть одинъ инвалидъ, который живетъ тѣмъ, что удитъ изъ грязи потерянные башмаки и калоши; не знаю, какъ то мнѣ сохранить свои! Какъ ни искусенъ я прыгать съ кочки на кочку, но съ моею охотою ходить, я думаю не разъ придется повторить исторію странствующаго журавля по болоту, исторію, которою не разъ велерѣчивый Федоръ усыплялъ мое дѣтство. Могу увѣрить, что этотъ журавель занималъ меня болѣе, нежели Сбогаръ и вѣчноскитающійся жидѣ имянно отъ того, что въ человѣкѣ не бываетъ дважды ребячество. А всѣ эти сказки нѣмецкой затѣйливости и французскаго книгодѣлія годны только для нянюшекъ, и если ихъ можно назвать лѣкарствами отъ скуки, то такими, которые вреднѣе самой болѣзни. Чему, напримѣръ, можемъ мы научиться изъ повести Жако? — Я краснѣю за человѣчество, видя, что въ XIX вѣкѣ могутъ подобные нелѣпости увлекать публику, и не стоитъ ли она быть названной «блестящею чернью»!
Перуны замолкли въ ущеліяхъ Балкана, но, кажется, для того, чтобъ разразиться еще ужаснѣе. On récule pour mieux soter. Вѣроятно, это дастъ новые страхи вашему сердцу, любезная матушка — почему же и не новыя радости? не сладостно ли узнать о невредимости сыновей послѣ жаркаго дѣла? не отрадно ли узнать ихъ отличіе и, кто знаетъ — не восхитительно ли обоймете вы ихъ послѣ побѣдной войны? Дай Боже, чтобъ это вполне сбылось для утѣшенія вашей старости, любезнѣйшая родительница. Будьте покойны и здравы и благословите любящаго васъ сына
Présumant que Vous aviez reèu déjà ma précédante et les deux pièces de poésie у incluses — en voilà des instructions ultérieures. Comme personne n’est ténu de faire rien pour rien--proposez donc à celui qui se chargera de l'édition du dit Almanach ou une cinquième d’exemplaires, ou bien une cinquième du profit net. Quand cela ne l’arrangera pas, donnez un quart. C’est plus qu’assez. Si jamais cela se réalise il faudrait tirer 2000 exemplaires; papier de Peterhoff; format à Tinstar de l’Etoile, sans luxe — mais avec soin. Ne vous donnez pas la peine de reliure — c’est besogne des libraires. J’ai écrit récemment un traité sur le Romantisme que je pense у préfixer. Je ne chaumerais pas pour le corps de l’ouvrage et m’en vais bon train.2
Merci pour les nouvelles — quoique elles ne sont pas d’une fraîcheur récente. Ce que j’ai dit de Vous â Vous — est une pure vérité. Ma plume n’est point taillée pour flatterie. Embrassez de ma part Olette et dites lui qu’elle c’etoit méprise sur le sens de ma déscription d’Jakoutsk quant au bois. J’ai dit que dans les proximitéës de la ville il у а peu d’arbres mais beaucoup de broussailles — le reste du pays est le plus boisé qu’aucun dans l’univers. Mais de jour en jour les abattis éclairsissent nos forêts, car l’amenagement est inconnu. Un baiser d’amitié à Marie. Te remet le plaisir de leur écrire â la prochaine. Complimentez Nicolas T.; dites à Boulgarine que ses oeuvres sont portés aux nues — et pour cause. Saluez la Tante et la Cousine--et recevez Tassurenee d’attachement de Votre . ,
Je Vous envoie les deux vignettes: Tune représente bénédiction de jument par un Shctman, dont la description je vous enverrai,3 et l’autre la vente de boiserie par unJakoute. Envoyez la première а Чета.
Перевод:
Полагая, что ты уже получила мое предыдущее письмо и вложенные в него два стихотворения — пишу задним числом указания о них. Так как никто не обязан делать ничего из за ничего, предложи тому, кто возьмет на себя издание означенного альманаха, или пятую часть экземпляров, или пятую часть чистой прибыли. Если это его не устроит, дай четвертую часть. Это более, чем достаточно. Если это осуществится, нужно отпечатать 2000 экземпляров, на Петергофской бумаге, в формате подобном [Полярной] Звезде, без роскоши, но тщательно. Не трудись переплетать — это дело книгопродавцев. Я недавно написал рассуждение о Романтизме, которое думаю предпослать книге. Я не буду праздничать, работая над основною частью сочинения, и иду хорошим ходом.
Спасибо за новости, хотя они и не первой свежести. То, что я говорил тебе о тебе — чистая правда. Мое перо не очинено для лести. Поцелуй от меня Олиньку и скажи ей, что она ошибочно поняла смысл моего описания Якутска относительно леса. Я сказал, что в окрестностях города мало деревьев, но много кустарника — остальная часть страны такая лесистая, как нигде в мире. Но со дня на день порубки разрежают леса, потому что здесь не знают заготовок. Дружеский поцелуй Марии. Я откладываю удовольствие им писать до следующего раза. Передай привет Николаю Т.; скажи Булгарину, что его сочинения превозносят до небес — и основательно. Кланяйся тетке и кузине и примите уверение в привязанности вашего Александра.
Посылаю вам два рисунка: один изображает благословение кобылы шаманом, описание чего я вам лошлю, другой — Якутскую торговлю щепным товаром. Пошлите первый в Читу.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, лл. 70—71.
2 Трактат этот «О романтизмѣ» дошел не целиком.
3 Описание см. в рассказе «Сибирскіе нравы. Исыхь» — Сочинения ч. 1V, стр. 463—268.
14.
Е. А. Бестужева — брату.1
править
Спѣшу тебя хотя въ нѣсколькихъ строкахъ, мой милой братъ Александръ Александровичъ, увѣдомить или лучше сказать подтвердить, что всѣ твои четыре стихотворенія2 вѣрно получены нами, и естьли не ошибаюсь, то за 15-е число наступающаго месяца надѣюсь отправить за нихъ желаемую за нихъ сумму или увѣдомить о несостоятельности сего.
Весьма тобою утѣшены и чувствительно тебѣ, мой милой Александръ, благодарны за присылку рисованнаго тобою портрета, — онъ, дѣйствительно, хотя несовершенъ, но довольно долженъ быть на тебя сходенъ; только принужденная краснота лица заставляетъ меня подозрѣвать, что ты писался, прямо вы — щедъ из маскарада. Въ благодарность за пріятную твою присылку надѣемся вскорѣ и тебя утѣшить присылкою желаемыхъ тобою портретовъ.
Въ предъидущемъ письмѣ я, помнится, тебя увѣдомляла за сколько Фаддей Венедиктовичъ предлагаетъ тебѣ быть ихъ годовымъ сотрудникомъ, но зная, что тебѣ по характеру и по неопредѣленности твоихъ трудовъ покажется сіе затруднительнымъ, спросила у взявшаго у насъ твой Тостъ и Черепъ г-на Аладьина, во чтобы онъ оцѣнилъ твой листъ оригинальной прозы, на что онъ отвѣчалъ, что съ охотою дастъ сто пятьдесятъ рублей, и предпочтительно просилъ ему дать за извѣстіе, когда отъ тебя присылаться будетъ проза, что мнѣ кажется менѣе подвѣржено хлопотамъ и издержкамъ, чемъ предполагаемое тобою изданіе, о чемъ по желанію твоему понавѣдавшись у извѣстнаго тебѣ книгопродавца С. противу ожиданія моего вмѣсто 5-й и 4-й доли, что мнѣ преждѣ казалось большимъ для тебя ущербомъ, сказали, что за всѣми издержками готовы трудиться за половину выгодъ, увѣряя, что сіе составитъ ту же 4-ю часть, что признаюсь для меня не слишкомъ понятно, но, впротчемъ, ты самъ лучше меня обсудить все сіе можешь, и на что рѣшишься, то у меня будетъ на случай отъѣзда нашего распоряжено, кому письма и сочиненія твои получать, и въ случаѣ неизвѣстности какъ съ ними рѣшиться безъ насъ, въ цѣлости ихъ сохранять, чтобы преждѣвременно не являлись въ свѣтъ, иначе они потѣрять могутъ свою цѣну. И я, душевно любя все изящное, для одобренія тебя мой, милый братъ, къ трудамъ полѣзшимъ повторяю съ Плиніемъ Младшимъ: Qu’y a t-il en effet de plus heureux pour le public, que de voir de jeunes gens se former à la ver lu, et chercher à se faire une réputation et un nom par les lettres. —
[Перевод: Что, в самом деле, может доставить более счастья обществу, чем видеть, как молодые люди совершенствуются в добродетели и стремятся составить себе репутацию и имя словесностью.]
Особенная же моя просьба, какъ и преждѣ, писать и усовершенствовать себя въ прозѣ, кою особенно любимъ. Письмо твое, писанное по англински, безъ замѣдленія послано отъ насъ къ милымъ братьямъ, кои, равно какъ и младшіе, слава Богу здоровы. Они теперь, вѣроятно, посылку твою)гже получили и вскорѣ дадутъ о семъ знать черезъ нашихъ великодушныхъ посрѣдницъ. Матушка, мы и всѣ знакомыя также здоровы; помаленьку начинаемъ наши приготовленія къ отъѣзду.3 Объ интересной выставкѣ Російскихъ произведеній предоставляю сестрамъ описывать, чтобы опять не сказали, что всѣ захватываю предмѣты для переписки. — Прости, мой милый братъ, отъ тебя спѣшу еще посѣтить и побесѣдовать съ Читинскими друзьями. Господь съ тобою. Будь здоровъ и покоенъ — сіе есть общее наше желаніе и въ особенности душевно преданной тебѣ сестрѣ Еленѣ.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5582, лл. 252—253.
2 «Черепъ», «Тостъ», «Финляндія» и «Алинѣ».
3Из Петербурга в село Сольцы, Новоладожского у.
15.
А. А. Бестужев — матери.1
править
Отъѣзжая изъ Якутска2 и не зная куда, я рѣшился доставить къ вамъ обратно остальныя мои книги, коихъ не могъ взять съ собою. Роспись имъ вы увидите на оборотѣ, и конечно, по полученіи не оставите дать мнѣ о томъ вѣсточку. Знакъ на ящикѣ А. Б.
Александръ Бестужевъ.
Книги:Schillers Werke — 17 томовъ.
Diction, de Boïete — 1 "
Grammon(Ses mémoires) — 2 "
Trésor poétique — 3 "
Elegant extraits — 2 "
Histoire de Jean sans terre — 1 "
Dict. Latin — 1 "
Латинскихъ классиковъ — 16 "
Lady of the lake — 1 "
Universal sciences — 2 "
Всего — 46 книгъ.
Прочія взяты съ собою.
1 Архив Бестужевых, пер. № 5581, л. 72.
2 2 июля 1829 г. Александр Александрович писал братьям уже из Иркутска (у Семевского ошибочно обозначено 27 июля) — «Рус. Вѣстн.» 1870, май, стр. 263.
- ↑ «Александръ Бестужевъ въ Якутскѣ» — «Рус. Вѣстн.» 1870, июнь, стр. 214.
- ↑ «Рус. Вѣстн.» 1861, март, стр. 291.
- ↑ Архив Бестужевых, переплет № 5574, л. 5—6.
- ↑ Письмо к братьям от 16 июня 1828 г. — «Рус. Вѣстн.» 1870, май, стр. 236.
- ↑ Их ему прислал Греч — см. «Записки о моей жизни», СПБ. 1886, стр. 394.
- ↑ Письмо к братьям от 10 августа 1828 г. — «Рус. Вѣстн.» 1870, май, стр. 237.
- ↑ Письмо к ним же от 14 декабря 1828 г. — «Рус. Вѣстн.» 1870, май, стр. 247.
- ↑ Письмо к ним же от 9 марта 1829 г. — Там же, стр. 252.
- ↑ Письма к ним же от 10 апреля и 25 мая 1828 г. — Там же, стр. 229, 232.
- ↑ Письмо к ним же от 16 июня 1828 г. — «Рус. Вѣстн.» 1870, май, стр. 236.
- ↑ Письмо к ним же от 25 марта 1829 г. — Там же, стр. 254.
- ↑ Письмо к ним же от 25 января 1829 г. — Там же, стр. 260.
- ↑ Письмо к матери от 10 февраля 1829 г. — Архив Бестужевых, пер. № 5581, л. 67.
- ↑ «Рус. Вѣстн.» 1870, май, стр. 213—264.