А.П. Сапунов: к 25-летию его учёной и литературной деятельности (Стукалич)

А.П. Сапунов.
 : К 25-летию его учёной и литературной деятельности
автор Владимир Казимирович Стукалич (1856—1918)

Дата создания: 1905, опубл.: 1905. Источник: В. К. Стукалич. А.П. Сапунов: к 25-летию его учёной и литературной деятельности — Витебск: Губернская типолитография, 1905.

А. П. Сапунов.

К предстоящему двадцатипятилетию его учёной и литературной деятельности.

Уважение к уму, таланту, образованию составляет истинный признак просвещённого общества.Белинский.

А. П. Сапунов родился в 1852 г. в местечке Усвят, велижского уезда, в семье небогатого белорусского купца, ценившего благо образования и давшего своим детям хорошее воспитание. В 1869 году А. П. Сапунов окончил витебскую гимназию и поступил в с.-петербургский университет на историко-филологический факультет. По окончании в 1873 году университета кандидатом исторических наук, А. П. Сапунов, как стипендиат министерства народного просвещения, в том же году был назначен учителем латинского и греческого языков в витебскую гимназию, на освободившуюся вакансию преподавателя древних языков. Посвятив витебской гимназии двадцать четыре года, А. П. Сапунов провёл затем около четырёх лет на службе в Москве, также по министерству народного просвещения, а затем, заняв предложенное ему место секретаря губернского статистического комитета, вновь поселился в Витебске.

Жизнь А. П. Сапунова не богата внешними событиями, но полна внутреннего содержания, бескорыстной любви к науке и родине и неутомимой умственной деятельности, сопровождавшейся богатыми результатами для науки и, быть может, для роста местного самосознания.

Не будем касаться деятельности А. П. Сапунова в роли учителя; она достаточна известна многочисленным бывшим его ученикам и лежит вне сферы наших наблюдений и интересов. Мы остановимся только на его учёных и литературных работах.

В 1883 году вышел в свет 1-й том «Витебской Старины» А. П. Сапунова. Книга была напечатана в Витебске, в губернской типографии. Появление этой книги для этого времени было целым событием. С тех пор непрерывно идут один за другим издания различных трудов А. П. Сапунова, завоевавшие ему почётную известность в глазах людей строгой науки и снискавшие, после долгих лет недоверия, холодности и сомнений, довольно широкую популярность в местном обществе.

Если в настоящее время Витебск выделяется среди губернских городов по сравнительно оживлённой научной и литературной деятельности, немалая часть заслуги в том относится на долю А. П. Сапунова, который с неуклонною настойчивостью развивал мысль о необходимости местных изучений, местного литературного и научного творчества и служил этому принципу словом и делом.

Чтобы оценить вполне заслуги А. П. Сапунова в этом отношении, стоит только вспомнить, чем была наша провинция вообще и Витебск в частности лет тридцать тому назад, в семидесятых годах. Если и теперь, когда провинция обогатилась целым рядом солидных периодических изданий, когда всюду читаются публичные лекции лучшими профессорами университетов, провинциальное общество не без основания упрекают в умственной спячке, в поголовном почти увлечении картами и ресторанной жизнью, то не трудно догадаться, что тридцать лет тому назад, когда А. П. Сапунову привелось делать первые шаги на поприще местной жизни, в провинции было гораздо темнее, холоднее и неуютнее.

Не можем не привести здесь одного грустного живого примера. Многие из витеблян помнят ещё, вероятно, согнутую фигуру Ф., одного из талантливейших педагогов и даровитейшего из преподавателей, каких видела в своих стенах витебская гимназия. Нередко можно было наблюдать, как больной, измождённый своими физическими недугами и измученный нравственными терзаниями, Ф. осторожно пробирался по улицам города, пугливо и недоверчиво озираясь по сторонам. По собственному признанию педагога, прямо с университетской скамьи, он явился в Витебск окрылённый светлыми надеждами на оживлённую общественную деятельность. Но стоило этому нервному и чуткому человеку попасть в тогдашнюю нашу провинцию, как он с ужасом заметил, что очутился в болоте, которое неудержимо засасывает его. Впечатление получилось настолько сильное и ошеломляющее, что нежная психическая организация не выдержала и натура сразу сломилась; злополучный педагог вскоре совсем ушёл из жизни, устранился от общества. К слову сказать, ученики гимназии, по свойственной молодости отзывчивости, умели ценить таланты Ф., уважали полную независимость его характера, сквозь недоступную холодность и замкнутость чувствовали скрытый огонь негодования против окружающей пошлости и терзания души, тоскующей по идеалу.

Быть может, ко времени появления в Витебске А. П. Сапунова, глубокий умственный мрак, окутывавший раньше нашу провинцию, несколько рассеялся или то было делом случая и счастливой личной организации, но только А. П. Сапунов, всегда чуждый картам и другим способам убивать бесполезно свои силы и время, сразу отдался серьёзным систематическим занятиям по русской истории, сосредоточив свои усилия на изучении, описании и объяснении исторических фактов и моментов, до сих пор ещё недостаточно известных не только широкой публике, но и людям науки, за исключением очень небольшого круга учёных, поставивших своею задачею исследование местной истории.

Все наши читатели, без сомнения, знакомы с некоторыми из сочинений А. П. Сапунова. Но очень немного найдётся таких, которые бы взяли на себя труд или имели возможность ознакомиться со всеми его трудами. Поэтому, полагаем, не лишнее будет привести здесь список всех известных нам его сочинений и сделать краткий обзор наиболее важных и значительных из них.

Все издания А. П. Сапунова разделяются на две обширные группы: во-первых, сборники материалов, собрания актов и документов, описи и указатели, наконец, учёные исследования, имеющие в виду преимущественно людей науки и, вообще, лиц, серьёзно изучающих местную историю; во-вторых, статьи и сочинения, обработанные популярно, рассчитанные на широкую публику. Правда, и в большей части изданий первого рода есть обширные введения вполне популярного характера, но самая громоздкость этих изданий отпугивает среднего читателя. В своём обзоре мы остановимся, главным образом, на описании и оценке изданий первого рода, менее доступных и знакомых публике.

Первый том «Витебской Старины»^[1] посвящён целиком истории г. Витебска. Кроме рукописных документов, нигде раньше не напечатанных, тут помещено много документов и других материалов, извлечённых автором из разных специальных и редких или мало распространённых изданий, с целью облегчить интересующимся ознакомление с предметом; с этою же целью здесь помещены также известия о Витебске, встречающиеся у известных русских и польских историков.

Объёмистая книга распадается на двенадцать отделов. В первом помещены краткие известия русских и литовских летописей о Витебске, с 1021 по 1499 г. Можно пожалеть только о том, что известия эти слишком отрывочны.

Во втором отделе помещены грамоты, привилегии, договоры и другие исторические документы, рисующие политическую, религиозную и общественную жизнь г. Витебска с 1229 по 1858 г. Этот отдел, занимающий в книге около двухсот страниц, самый обширный и интересный. Здесь собрана масса драгоценного материала, живописующего многострадальную историю г. Витебска. Тут есть привилегии литовско-русских князей и польских королей, определяющие объём политических прав и обязанностей витебской городской общины; договоры и грамоты, относящиеся до торговых сношений Витебска с Ригою, с которою у города искони шёл оживлённый обмен разными товарами по р. З. Двине, потерявший своё былое первенствующее значение только с проведением железной дороги параллельно речному пути; грамоты королей витебским мещанам на магдебургское право и другие преимущества; грамоты королей на учреждение православных братств и на самостоятельное управление православными соборянами епархиальными имуществами; грамоты королей о том, чтобы витебских мещан на всём пространстве Литвы и Польши нигде, никто и никогда не судил, кроме витебской ратуши; грамоты королей, освобождающие витеблян от платежа различных пошлин, в награду за военные услуги; грамоты королей на открытие в Витебске ремесленных цехов и купеческой думы; наконец, грамоты, письма, акты и документы, относящиеся до религиозной и военной истории города.

Третий отдел первого тома посвящён документам, касающимся жизни и деятельности известного Иосафата Кунцевича^[2], полоцкого униатского архиепископа. Этот отдел также весьма содержателен, живо рисуя памятный всем драматический эпизод из прошлой религиозной жизни Витебска. Особенно поучителен и интересен помещённый здесь ответ канцлера Литовского Льва Сапеги, от 12 марта 1622 г., на письмо Иосафата Кунцевича^[3]. В этом замечательном ответном письме Лев Сапега, сам католик, обличает Иосафата Кунцевича в узком фанатизме, с необыкновенным красноречием и силою мысли восстаёт против проектируемых И. Кунцевичем насильственных мер для распространения унии, даёт весьма яркую картину той религиозной смуты, которая так пагубно отражалась на судьбе современного ему литовско-русского общества, вообще, высказывает много правдивых, глубоких и благородных мыслей.

В четвёртом отделе помещены документы, относящиеся до истории Витебского Св.-Троицкого Маркова монастыря. Монастырь этот, будучи восстановлен^[4] в 1642 году, то есть в самый разгар унии, князем Львом-Самуилом Богдановичем Огинским и супругою его Софьею Яновною, до самых последних дней существования Польши был твердынею православия.

В пятом отделе собраны документы, относящиеся до еврейского населения г. Витебска. И здесь найдётся немало любопытного.

В шестом отделе напечатаны документы, касающиеся 1812 года. О сокрушительном значении погрома 1812 года можно судить по следующим цифрам, которые говорят сами за себя. Перед войною 1812 года в Витебске числилось душ мужского пола: христиан — купцов 376 и мещан 2943; евреев — купцов 56 и мещан 3333. Всего 6708 душ мужского пола. По сведениям, собранным в 1813 году, по изгнании французов, оказалось христиан — купцов 87 и мещан 1124; евреев — купцов 4 и мещан 1200. Всего 2415 душ мужского пола; население Витебска уменьшилось на 4 с лишним тысячи, то есть, почти на 70%. Общий итог материальных убытков, понесённых городом от войны, равнялся 1.687,736 руб. асс. Потеря в народонаселении по губернии была также весьма значительна. По ревизии 1811 года в витебской губернии числилось 352,477 душ мужского пола, а по ревизии 1816 года 315,481 душа мужского пола. Имущественные потери помещиков и дворян витебской губернии простирались свыше трёх миллионов рублей. Между другими документами, немалый интерес возбуждает помещённый в этом отделе список купцов, которые, во время занятия Витебска французами, выехали вслед за русской армией. Тут встречаются знакомые всему Витебску фамилии, вроде Дудышкина, Пруссака, Зафатая, Лиорко, Кабана, Мамонова, Борунова, Сето, Пархаля и т. д.

В седьмом отделе помещена ведомость о взимании Мерецким в 1665 и 1666 гг. витебского мыта (таможенных пошлин). Сухие строки дают, однако, довольно ясное представление о предметах сухопутной торговли Витебска в описываемое время.

В восьмом отделе напечатаны инвентари г. Витебска. Инвентари эти содержат весьма подробное описание различных городских имуществ и доходных статей города. Особенно важен инвентарь всего города Витебска, составленный в 1641 году, при возвращении городу магдебургского права. Здесь описаны, например, все лавки и все дома в городе и приведены фамилии их владельцев. Страницы инвентаря пестрят знакомыми именами, вроде Высоцкий, Сухорук, Галуза, Целица, Шишак, Вертошка, Сочивка, Игольник и др. Но многие встречающиеся здесь фамилии исчезли бесследно, вероятно, вследствие военных погромов витебского края. При сравнении описанного инвентаря с ведомостью о дворовых участках жителей г. Витебска с показанием владельцев и мерою земли, по плану 1797 года, выясняется наглядно громадная разница, происшедшая за протёкшие 150 лет в составе населения г. Витебска.

В девятом отделе напечатана летопись города Витебска, составленная витебским мещанином Стефаном Гавриловичем Аверкою. Витебская летопись представляет не свод летописный, а ряд летописных заметок, составленных разными лицами. В 1768 году Стефан Аверка собрал эти заметки и переписал их в одну книгу рядом, не смешивая своих источников друг с другом. Основным материалом для переписчика, который он и поместил на первом месте, послужила летопись витебского мещанина Михаила Панцерного. Последний составил свою летопись около 1709 года таким образом, что в начале он выбрал сведения, казавшиеся ему более интересными, из русских и польских летописей и исторических сочинений и, прибавив к ним несколько местных витебских преданий, разместил их в хронологическом порядке. Такой компилятивный характер носит летопись Панцерного до конца XVI века, но с первых годов XVII века и до 1709 года она составлена по другим источникам и представляет действительно весьма подробную местную витебскую летопись: главное внимание составитель обращает на те события, которые происходили в его родном городе, но, по временам, обращает внимание и на другие соседние области и города: Полоцк, Смоленск, Оршу, Дисну, Велиж, Себеж и т. д. Впрочем, передаваемые им известия относятся исключительно к Белой Руси; автор упоминает лишь весьма кратко и только о самых важных событиях, случившихся за пределами этой области. Последние годы летописи Панцерного посвящены описанию подробностей великой Северной войны и, главным образом, тех её эпизодов, которые так или иначе влияли на судьбу Витебска и Белой Руси.

Вслед за летописью Панцерного, Стефан Аверка переписал рукопись своего отца, Гавриила Кирилловича Аверки, который собрал в 1733 г. летописные заметки, составленные двумя поколениями его сограждан, мещан витебских Чарновских; эти краткие заметки, относящиеся почти исключительно к судьбе Витебска (1601—1733 г.г.), Гавриил Аверка дополнил собственными записями такого же характера, которые он продолжил до 1757 года.

Переписав обе указанные рукописи, Стефан Аверка попытался составить к ним дополнение; с этою целью он сделал выборку различных известий из попадавшихся ему польских исторических сочинений, а в конце прибавил несколько сведений, относящихся к истории витебской городской общины, которых он не нашёл у других писателей.

В «Витебской Старине» напечатан не подлинный (польский) текст летописи, а русский его перевод; подлинный текст летописи напечатан в 1888 под редакцией проф. Антоновича^[5] по лучшему списку её, хранящемуся в рукописном отделении С.-Петербургской Императорской публичной библиотеки.

В отделе X помещены статьи полного собрания законов, относящиеся до г. Витебска и витебской губернии. В отделе XI приведён список всех витебских князей, архиепископов, епископов, настоятелей монастырей г. Витебска и витебской губернии, витебских воевод и витебских каштелянов.

В отделе двенадцатом помещён составленный А. П. Сапуновым краткий, но весьма содержательный историко-статистический очерк г. Витебска. Автор делает беглый обзор политической и религиозной жизни города и сообщает подробные сведения о Витебском замке. В предисловии к первому тому автор просит смотреть на этот очерк только как на примечания к документам, несколько приведённый в систему, и обещает дать впоследствии обстоятельную историю г. Витебска. От лица всех, интересующихся местною жизнью, высказываем пожелание, чтобы почтенный историк приступил наконец к осуществлению намеченного плана.

Первый том «Витебской Старины» богато иллюстрирован гербами г. Витебска, видами витебских замков, портретами великих князей литовских и польских королей, планами и чертежами, литографическими снимками с древних печатей, грамот и рукописей. По обилию разнообразного материала, собранного в первом томе «Витебской Старины», издание это положительно выделяется в ряду других подобных сборников. Всякий, интересующийся хоть немного местною историею, найдёт здесь для себя немало поучительного, и надо только удивляться тому, как мало знакомо местное общество с этою работою А. П. Сапунова. Одно портит впечатление, производимое первым томом — чрезмерное количество досадных опечаток,^[6] затрудняющих иногда правильное чтение и понимание документов, — что объясняется, вероятно, неисправностью тогдашней типографии.

Перейдём теперь к четвёртому тому «Витебской Старины»^[7], изданному не так богато, как первый том, но гораздо исправнее в типографском отношении, с меньшим количеством опечаток. В предисловии к этому тому А. П. Сапунов заявляет, что имеют выйти впоследствии: второй том, в котором будут собраны документы, касающиеся г. Полоцка, и третий том с документами, касающимися Велижа, Невеля, Двинска и других городов и замечательных местностей в губернии, пятый том, с документами, относящимися до истории православной церкви в витебской губернии, и, наконец, шестой том, в котором автор предполагает представить исторические судьбы витебской губернии на основании документов, которые будут собраны в первых пяти томах. Обширный и прекрасный план этот, к немалому огорчению людей науки и всех любителей старины, до сих пор не выполнен, и второй, третий, и шестой том до сих не увидели света. Надо полагать, что причиною тому являются затруднения преимущественно материального характера. Известно, что издания, подобные «Витебской Старине», стоят дорого, а расходятся очень туго, так что требуют значительных безвозвратных затрат. Будем надеяться, что в этом отношении на помощь автору придут учёные общества или местные интеллигентные люди.

Что касается исторических судеб витебского края, составление и издание подобного труда, на наш взгляд, нет надобности отсрочивать до напечатания второго и третьего тома. Рукописные материалы, несомненно, имеются в распоряжении автора. Самое описание исторических судеб витебского края облегчается после выхода в свет таких работ, как «Лекции по истории русского языка» проф. Соболевского и «Очерк истории Кривичских и Дреговичских земель до конца XII века» проф. Довнар-Запольского, проливающих свет на многие тёмные стороны местной истории. В книге проф. Довнар-Запольского много места отведено исследованию исторических судеб полоцкой и витебской земли, но сочинение оканчивается на двенадцатом веке. Так что самая интересная эпоха местной истории, эпоха образования литовско-русского государства, соединение его с польским, политическая, социальная и религиозная борьба различных элементов и различных государств, сталкивавшихся на его территории, — ещё ждёт своего исследователя.

Четвёртый том «Витебской Старины» состоит из двух частей; в первой собраны документы, относящиеся до занятия Полоцкого воеводства царём Иоанном Грозным (1563—1580 гг.); во второй собраны документы, относящиеся до занятия Полоцкого воеводства Алексеем Михайловичем (1654—1667 гг.). В предисловии автор объясняет, что настоящий том не входил первоначально в составленную им программу; он явился потому, что случайно собрано много документов, обнимающих описанный тридцатилетний период времени. Большая половина собранных в четвёртом томе документов напечатана впервые, автор извлёк их из московского главного архива министерства иностранных дел. Почти четвёртую часть тома составляют переводы с польского и других иностранных языков. Соглашаясь с автором, что в интересах большинства читателей переводы эти очень полезны, можно, однако, пожалеть о том, что не все подлинники переведённых документов нашли себе место в приложениях, что облегчило бы труд исследователей, вынужденных теперь разыскивать эти подлинники в архивах или редких специальных изданиях. Вероятно, помехою тому был недостаток места; и без того четвёртый том, подобно первому, заключает в себе более семисот страниц.

В начале книги помещён краткий очерк борьбы Московского государства с Литвою и Польшею в течение XIV—XVII вв., при составлении которого А. П. Сапунов, кроме материалов, помещённых в IV томе, пользовался ещё многими другими источниками и пособиями. Очерк, написанный сжато, но языком лёгким и свободным, изобилует фактами, чрезвычайно важными и, вместе с тем, вовсе неизвестными нашему интеллигентному обществу. Достойно глубокого сожаления, что очерк этот до сих пор не издан отдельною брошюрою; в таком виде, несомненно, он мог бы найти самое широкое распространение и содействовал бы ознакомлению общества с этою интереснейшею эпохою нашей исторической жизни. Не станем излагать содержание очерка, но посоветуем каждому ознакомиться с ним непосредственно. Не можем, однако, не заметить здесь, что личность Грозного царя освещена не совсем правильно; автор, очевидно, придерживался в этом отношении взглядов известного учёного Бестужева-Рюмина; но взгляды эти не выдерживают ударов новейшей исторической критики^[8]. Очерк прекрасно иллюстрирован портретами литовско-русских князей и московских царей, планами и историческими гравюрами.

В первом отделе четвёртого тома напечатаны: известия летописей о временах царя Иоанна Васильевича Грозного; разрядные книги полоцких походов Ивана Грозного^[9]; грамоты польских королей, отписки, универсалы и прочие документы, относящиеся к военным действиям польских и литовских войск против московского войска; сказания иностранцев-современников, относящиеся ко времени этого похода. Все собранные в этом отделе материалы дают довольно полную и яркую картину военных действий русских и польско-литовских войск во время похода Ивана Грозного (1563—1580 гг.) в Литву и содержат немало данных для характеристики личности Ивана Грозного, Стефана Батория, наконец, военной организации московских и литовско-польских войск.

Полоцк был взят Иоанном Грозным в 1563 году, причём к городу подступил сам царь с восьмидесятитысячным отборным войском, в состав которого входили, как видно из разрядных книг, лучшие полки со всех концов московской Руси, не исключая астраханских татар и донских казаков. Город был взят после кровопролитного штурма, причём сильно пострадал от пожара; большинство полочан с жёнами и детьми были отосланы на поселение в Москву. Всего было выселено таким путём около 50,000 человек^[10]; так велик и богат был в то время Полоцк, который считался в описываемое время более богатым и значительным городом, чем самая Вильна.

После занятия Полоцка, царь удалился в Москву, но военные действия не прекращались, причём, вследствие ошибочной политики московских воевод, успех постепенно всё более склонялся на сторону Польши. Интересно тут живое и подробное описание эпической битвы кн. Радзивилла с кн. Шуйским под Уллою. По свидетельству кардинала Коммендоне, отвезённое в Вильну тело павшего под Уллою кн. Шуйского было погребено с такими почестями со стороны православного духовенства и литовско-русского дворянства, при таком стечении народа, что при дворе польском были этим очень недовольны. Не менее интересное письмо папского нунция Калигари, который указывает на теснейшие связи литовско-русской шляхты с Москвою, на открытое и усиленное ходатайство литовцев перед королём о скорейшем заключении прочного мира с московским царём.

В описаниях действий литовско-русских войск неоднократно упоминается о мужестве, лихости и военных подвигах, совершённых во время этой войны витебскими казаками, с Бирулею во главе.

Полоцк был взят обратно Стефаном Баторием в 1579 году, после упорной осады и кровопролитных сражений; воздавая должную дань уважения храбрости защитников города, знаменитый семиградский воевода, в указе о молебствиях по случаю одержанной победы, говорит, что «москвитяне, при обороне крепостей, своею стойкостью и мужеством превосходят все прочие нации»^[11]. По занятии Полоцка, Стефан Баторий поселил в Полоцком замке иезуитов, которым отдал церковь св. Софии, разрешил учредить коллегиум для воспитания юношества, и щедро наделил их разными деревнями и угодьями, отобранными от православных полоцких церквей и монастырей. Сам человек прямой, Стефан Баторий, однако, очень ценил иезуитов, которые вначале были приняты в Литве крайне несочувственно. Польский хроникёр Мартин Бельский передаёт следующий факт. Когда литовский канцлер кн. Николай Радзивилл не соглашался приложить печать к королевской грамоте иезуитам на учреждение в Полоцке коллегии, ссылаясь на права и льготы великого княжества Литовского, то король послал за литовским подканцлером Евстафием Воловичем; когда же и Волович стал уклоняться от приложения печати, ссылаясь на необходимость посоветоваться об этом деле с литовскими сенаторами, то король сказал ему, что он должен приложить печать, или же сам он, король, приложит её, но так, что печати уже не будет, — и Волович тотчас приложил печать^[12].

Для любителей природы и красот её отметим отзыв Гейденштейна о Западной Двине; по его мнению, это — величественнейшая и красивейшая из всех северных рек^[13]. По свидетельству того же Гейденштейна, Полоцк богатством своим и торговлею превосходил литовскую столицу Вильну.

Вторая часть четвёртого тома посвящена документам, относящимся до истории Полоцкого и Витебского воеводства под властью Алексея Михайловича (1654—1667 г.г.). Тут помещены дворцовые разряды, книга сеунчей^[14], грамоты, указы, отписки, письма, челобитные, и прочие документы, содержащие описание похода Алексея Михайловича в Литву, сдачу Полоцка и взятие с бою Витебска. Далее, сметная книга г. Полоцка от 1654 года, то есть инвентарь всего городского имущества и всех городских построек, по которому принял город боярин Шереметев, после добровольной сдачи Полоцка царю Алексею Михайловичу, дающая подробное описание полоцкой крепости, церквей, монастырей, боевого снаряжения города; книги приходная и расходная денежным царским доходам в 1654 и 1655 г.г.; книги церковные, содержащие самую подробную опись всего имущества каждой церкви, не исключая образов и церковных книг; книги переписные г. Витебска, список шляхты, бурмистров, райцев, лавников, сотников, которые, по завоевании города, остались в Витебске и целовали крест Алексею Михайловичу. Все эти лица перечислены поимённо. Страницы пестрят фамилиями: Янушковский, Лускина, Яковицкий, Косов, Пышницкий, Станкевич, Бровчинский, Котович, Заранок, Коровай, Таратутка, Великан, Святогор, Кисель и проч. Здесь же и описание витебского замка. Наконец, и в этом отделе помещены сказания иностранцев-современников, относящиеся до описываемой эпохи (в русском переводе).

Весьма любопытна реляция о военном походе Алексея Михайловича в Литву в 1654 году неизвестного польского автора, находившегося в Москве при выступлении в поход московской рати. Автор утверждает, что всего выступило в поход свыше 200,000 человек, готовых к бою, в том числе до 70,000 хорошо обученной русской пехоты, не считая конницы, артиллерии и наёмных немецких войск. Всего прошло на глазах царя через Москву 258,836 человек войска.

Очень интересны помещённые во втором отделе письма из польского военного обоза, от 1654 года, то есть, в момент вступления московских войск в Литву. В письме из-под Орши, например, находим отметку, что «здешние города одни угрожают явно возмущением, а другие наперерыв сдаются на царское имя». В письме из-под Вильны от того же 1654 года читаем: «виленский повет (т. е. ополчение виленского повета) уже четыре недели стоит в трёх милях от Вильны, а дальше ступить не хочет. Если бы был гетман, то должны были бы тронуться с ним и другие поветы, теперь же только дерутся между собою, и то место, где они расположились, опустошили на несколько миль донельзя. Мужики молят Бога, чтобы пришла Москва. Если, поэтому, такая монархия падёт, то вследствие раздоров. Дай-то Бог, чтобы окончилось всё хорошо!.. Видимо, сам Господь Бог помогает этому врагу: если бы пришёл он и в малом числе, то до сих пор взял бы и Вильну и всю Литву»^[15]. Не менее любопытны помещённые во втором отделе четвёртого тома отрывки из «Theatrum Europaeum». «Витебск — самая лучшая крепость во всей Литве, — читаем мы здесь, между прочим, — всё ещё держался, несмотря на то, что 20,000 москвитян осаждали его с 20 пушками. Поляки старались освободить его силою от осады, но они не были готовы к походу… Литовский корпус мало-помалу усилился польскими войсками до 20,000 и двинулся по направлению к Борисову, чтобы освободить Витебск. Об этом в городе стало известно, что московиты заставили его начать переговоры о сдаче, а гарнизон обещал выступить, если не получит помощи в течение двух недель. Однако, осаждённые храбро защищались против неприятеля, так что отправили целые корабли с убитыми перед городом московитами. Наконец, однако, пала крепость Витебск (последняя в польской Руси) после четырёхмесячной храброй защиты»^[16].

Извлечения из польской летописи Коховского, — одного из лучших и серьёзнейших польских писателей семнадцатого века, последователя идей эпохи возрождения наук и искусств в Зап. Европе, — весьма содержательны и характеризуют политические взгляды верхних слоёв польского образованного общества, взгляды, к сожалению, во многих отношениях очень односторонние. Так, например, о поводах войны 1654—1667 года находим следующее странное рассуждение. «Если, — говорит Коховский, — мы будем искать причин к войне, то, кроме старых и пустых притязаний, не найдём к ней никакого повода; разве то, что притязательный к присвоению титулов монарх, считая себя покровителем греческой церкви, обвинял короля в преследовании веры, в то время, когда король усмирял оружием восставших своих подданных»^[17]. В других случаях, однако, Коховский обнаруживает в своих суждениях немало здравого смысла. Так, о московской Руси он говорит буквально следующее: «Этот соседний нам народ, или не забывая прежних поражений, или опасаясь нашего большого могущества, искони враждебен нам (полякам), хотя внешним видом, языком, нравами, а также несением военной повинности не особенно отличается от нас»^[18]. Итак, во время Коховского поляки ясно сознавали своё близкое кровное и культурное родство с русскими. Очень живо и картинно у Коховского описание решительной битвы польско-литовских войск с русскими под Полоцком, в которой отличился знаменитый русский воевода Стефан Чарнецкий^[19].

Во время похода 1654—1656 года московские войска заняли Могилёв, Полоцк, Витебск, Двинск, Вильну, Ковну, Гродну. Города частью сдавались добровольно, частью были взяты силою оружия. Будучи проездом в Витебске, 29 июня 1656 года, царь Алексей Михайлович пригласил к столу своему витебскую шляхту и мещан; видимо, храбрая защита крепости внушила царю доверие к стойкости и мужеству витеблян.

Любопытна отписка воеводы Шереметева о храмах г. Витебска, от 1654 года. Воевода даёт список всех витебских церквей и костёлов, причём оказалось, что все православные церкви в Витебске обращены были в униатские, так что для удовлетворения духовных нужд православных витеблян оставался один только подгородный Марков монастырь^[20].

Московские полки в начале были встречены громадным большинством населения Белоруссии в высшей степени дружественно. Но вскоре, благодаря недисциплинированности московских войск и недостатку политического такта со стороны московских воевод, картина начинает резко меняться. В грамоте Алексея Михайловича в Витебск, окольничему князю Долгорукову, от 1657 года. читаем: — «Били челом нам вся витебская шляхта: в город-де Витебск уездные люди на торги не съезжаютца, для того что от стрелцов и от солдат чинитца грабёж, а в их-де шлахецкие маетности, на их шляхецкие и на крестьянские дворы солдаты и стрелцы ночью ходят и наезжают и огнём жгут и до смерти побивают… и вы бы велели сыскать и тем людем за то воровство чинили наказанье, велели бить кнутом; а кто из тех людей в том воровстве учинил смертное убийство, и вы бы того велели повесить, чтоб, на то смотря, иным было не повадно так делать»^[21].

Но видно воеводы не хотели или не умели выполнить царскую волю, потому что жалобы, ропот и неудовольствие населения усиливаются всё больше и больше. В 1658 году воевода Боборыкин пишет царю из Витебска: что здешних краёв люди не надёжны; что витебская и полоцкая шляхта организует враждебные вооружённые отряды и что в эти отряды охотно поступают крестьяне витебского уезда; что в Витебске мало хлебных запасов, а в витебском уезде, занятом вооружёнными литовско-русскими отрядами, хлеба и конских кормов очень много, но что уездные люди все отложились и не хотят везти ничего в город^[22].

В особенности отличалось жестокостью и грабежами войско кн. Хованского. Об этом свидетельствует с достаточною яркостью сильное увещательное письмо к Хованскому епископа полоцкого и витебского Каллиста, написанное в 1661 году. — «Не на враги пресветлого царского величества и не на супостаты всего православного российского народа изыдоша, — напоминает ему епископ, — но на убийство, мучение и томительство единоотрасльных ветвей Российска рода и церкви, на разграбление отчин, на расхищение многим потом и великими труды притяжение… Зде же во своей земле, в державе царского величества, вои твои вся пуста и нежительна сотвориша, вся в конец разориша, яко ничесо же во пропитание сирым оставиша»^[23]. Велика, надо полагать, была жестокость Хованского, когда в те суровые времена и в пору военных тревог у пастыря церкви нашлись такие сильные слова для обличения грозного воеводы.

В отписках воевод и в передаточных надписях содержится подробное описание полоцкого и витебского замков ко времени занятия их московскими гарнизонами. Немало здесь найдётся и бытовых подробностей и данных для характеристики московского служебного и военного строя.

Из всего сказанного по поводу четвёртого тома наши читатели сами могут судить, как богато важными и интересными фактами и подробностями содержание этого тома, исчерпать которое в кратком обзоре положительно невозможно.

В пятом томе «Витебской Старины» собраны материалы для истории полоцкой епархии с 990 по 1772 год^[24]. Здесь помещено 476 архивных документов, до тех пор нигде не напечатанных. В предисловии автор обещает издать впоследствии документы с 1772 по 1839 год. Издание это до настоящего времени не осуществилось.

Книге предпослано обширное введение, содержащее краткий очерк судеб полоцкой епархии с древнейших времён до половины XIX века. Введение это представляет солидный исторический труд; все положения автора подкреплены многочисленными ссылками на пособия и источники.

Затем даны краткие биографические сведения о всех епископах полоцких, архиепископах полоцких, витебских и мстиславских, о епископах могилёвских, мстиславских и оршанских, архиепископах могилёвских и полоцких. Тут же помещено двенадцать недурно исполненных портретов некоторых из этих иерархов.

Собственно материалы начинаются с кратких известий русских летописей, относящихся до истории местной церкви, с 990 по 1231 год. Потом идут известия древних литовских летописей (писанных, разумеется, на западно-русском языке), грамоты полоцких епископов, жалованные и вкладные грамоты князей монастырям и церквам, с предоставлением разных прав, преимуществ и земельных угодий; вкладные записи тем же монастырям и церквам частных лиц; судные княжеские грамоты, определяющие точный объём имущественных прав церквей и монастырей; привилегии королей мещанам на право устройства братских складов; наказные грамоты королевским чиновникам, которым поручалось разбирать споры о церковных имуществах; письма князей, епископов и других значительных лиц по церковным делам; жалобы православных иерархов на чинимые им обиды; интереснейший мемориал Петра Великого о событии в полоцкой базилианской кафедральной церкви^[25]; исследования о жизни и нравственности униатского духовенства, производившиеся по жалобам мирян; папские бреве и послания и другие документы.

Один этот сухой перечень даёт некоторое представление о разнообразии и значении собранных в пятом томе материалов, живописующих историю полоцкой епархии, историю, полную борьбы разных начал, движения и драматизма.

Из напечатанных здесь документов особенное внимание привлекают к себе: жалованная грамота Стефана Батория, от 20 января 1582 года, на основание в Полоцке иезуитской коллегии и присвоение ей всех полоцких православных монастырей и церквей с отчинами и всем имуществом, за исключением одной только архиепископской кафедры^[26]; письмо прокуратора всех базилианских монастырей Ф. Глоговского из Полоцка к настоятелю полоцкого базилианского монастыря, от 24 декабря 1723 года^[27]; копия прошения, поданного жителями Полоцкого воеводства — римско-католиками папе Бенедикту XIII в 1724 г.^[28]; мандат нунция в Варшаве витебским базилианам о явке в суд, по обвинению их витебскими иезуитами, от 21 октября 1747 г.^[29]; письмо ливонского и пилтенского католического епископа И. Пузыны к полоцкому униатскому архиепископу Флориану Гребницкому, из Митавы, от 5 августа 1748 г.^[30]; переписка между кс. Регинальдом Иличем, с одной стороны, и архиепископом униатским Флорианом Гребницким, подканцлером великого князя Литовского Прездецким и виленским епископом, с другой стороны, по Кричевскому делу^[31].

В приложении к книге напечатаны в подлиннике сорок семь важнейших документов на польском, латинском и итальянском языках, русские переводы которых помещены в тексте.

Кроме двенадцати прекрасных литографированных портретов полоцких и витебских иерархов, пятый том украшен пятью рисунками и снабжён двадцатью восемью литографированными снимками с древних рукописей и рукописных евангелий. Снимки эти имеют серьёзное палеографическое значение, давая возможность лицам, подготовленным к чтению древних рукописей и изданий, по почерку и другим особенностям снимка судить о подлинности документов и времени, к которому они относятся.

В 1884 г. вышел в Витебске из печати сборник А. П. Сапунова: «Польско-литовское и русское законодательство о евреях», — представляющий краткий указатель статей Volumina legum, Статута великого князя Литовского и Полного собрания законов, относящихся до определения юридического положения евреев в Польше, на Литве и в России. В приложении к сборнику приведено извлечение из нескольких статей архива государственного совета, относящихся до русского законодательства об евреях. — Нет надобности распространяться о пользе и необходимости подобного издания, облегчающего каждому интересующемуся самостоятельное изучение предмета.

В 1898 г., в первом томе трудов археографической комиссии московского археологического общества напечатан труд А. П. Сапунова: «Архив полоцкой духовной консистории». Тут дано описание документов, поступивших в полоцкую консисторию из бывших униатских (а ранее православных) монастырей и церквей, документов, относящихся до того или другого монастыря, той или другой церкви, епархии, в частности: фундушей, инвентарей, дел судебных и проч. Описаны все документы этого рода, числом 3458. Документы общего характера, имеющие более или менее прямое отношение до религиозной жизни полоцкой епархии вообще, числом 476, все напечатаны в пятом томе «Витебской Старины».

Упомянутые 3458 документов описаны так: все документы, относящиеся до того или другого монастыря или церкви, имеют свою нумерацию, причём они подразделены по содержанию. Несколько интересных документов приведено целиком, или в обширных извлечениях. При описи каждого документа пояснено, на каком именно языке писаны документы и на скольких они листах, а также, в каком виде сохранился (ветх, очень ветх, разорван). — Чаще всего фигурируют в документах витебские базилиане, игравшие весьма видную и деятельную роль в местной жизни и обладавшие значительными материальными средствами.

Упомянутая работа А. П. Сапунова имеется и в виде отдельной брошюры (168 страниц мелкой печати), представляющей оттиски из трудов московского археологического общества. Во всяком случае, это издание предназначено исключительно для учёных целей — служить пособием и руководством для лиц, способных заняться научною разработкою старого архива полоцкой духовной консистории.

К числу работ строго учёного характера надо отнести ещё напечатанный в отчете о XXXVIII присуждении академией наук наград графа Уварова, составленный А. П. Сапуновым, по поручению академии наук, разбор сочинения Фр. фон-Кейсслера: «Окончание первоначального русского владычества в Прибалтийском крае в XIII столетии». За этот разбор А. П. Сапунов удостоен был от академии золотой медали. Работа эта имеется и в виде отдельных оттисков, напечатанных в 1898 г. по распоряжению и в типографии академии наук.

В своем сочинении Кейсслер старается доказать три тезиса: что Прибалтийский край находился лишь в слабой зависимости от полоцких князей; что русские легко отказались от своих преимуществ в этом крае в пользу пришельцев из-за моря, немцев; что русские не заботились о распространении среди литовцев, латышей и эстов христианства, которое должно было связать Прибалтийский край с русскими областями тесными нравственными узами. Все эти три положения документально опровергнуты в разборе А. П. Сапунова.

В третьей книге «Чтений в обществе истории и древностей российских при московском университете за 1898 г.» помещён доклад А. П. Сапунова под заглавием: «Достоверность отрывка из Полоцких летописей, помещённого, под 1217 г., в истории России Татищева».

Полоцкие летописи, как известно, до сих пор не отысканы; о них не упоминается ни у древних польских хроникёров, ни у новейших исследователей западно-русских летописей. Поэтому большинство историков относится недоверчиво к единственному прямому указанию на полоцкие летописи в истории Татищева.

Путём остроумных сближений, опираясь на факты, сообщаемые известным прибалтийским летописцем Генрихом Латышем, А. П. Сапунов доказывает достоверность отрывка, а следовательно — и достоверность существования затерянных полоцких летописей. Председатель московского общества истории и древностей, весьма авторитетный профессор В. О. Ключевский, во время чтения доклада А. П. Сапунова в заседании общества, заявил, что достоверность отрывка из полоцких летописей всегда казалась ему несомненною. Приходится только пожалеть, что такой важный источник местной истории, как Полоцкая летопись, затерялся, к явному и непоправимому ущербу исторической науки.

В широких кругах общества А. П. Сапунов известен более по своим обработанным сочинениям, книгам и брошюрам. К обозрению их мы теперь и перейдём.

В 1884 году вышла в Витебске из печати книга А. П. Сапунова: «Историческая записка 75-летия витебской гимназии». Понятен интерес этого сочинения для местного общества, дети которого обучаются или обучались в витебской гимназии.

Книга распадается на три отдела: сперва идёт исторический обзор витебской гимназии, занимающий около ста страниц довольно крупной печати. Обзор этот чужд всяких широких построений и теоретизированья, носит исключительно материально-документальный характер, но тем не менее читается легко и свободно, благодаря искусному расположению материала.

В отделе «Статистические сведения» помещены сведения о личном составе педагогического персонала за всё время существования гимназии, список всех учеников, окончивших курс гимназии, наконец, перечень всех лиц, обозревавших гимназию с 1803 по 1884 год. В примечаниях к этому отделу помещены разные интересные данные, относящиеся до витебской гимназии. Всякому ясно, сколько тут драгоценных подробностей для бывших питомцев нашей гимназии, для которых воспоминание о гимназии неразрывно связано с воспоминаниями о лучших днях молодости, о крепком товариществе, о серьёзных самостоятельных занятиях любимыми предметами, о дорогих друзьях юности — учителях-педагогах, доверие которых и уважение к личности ученика будило в юношах лучшие инстинкты человеческой природы. К чести витебской гимназии: — она никогда не оскудевала вполне такими преподавателями и наставниками, светлая память о которых свято сохраняется на всю жизнь.

В обширном отделе «Примечания», занимающем более половины книги, напечатана масса в высшей степени важных материалов, относящихся до истории витебской гимназии и связанных с нею учебных заведений. Особенное внимание привлекают здесь отчёты лиц, ревизовавших витебскую гимназию, и сведения о фундушах витебской гимназии.

В 1889 году вышла в Витебске из печати книга А. П. Сапунова: «Исторические судьбы Полоцкой епархии», — представляющая отдельное издание введения к пятому тому «Витебской Старины», в котором собраны материалы, относящиеся до истории Полоцкой епархии. Книга издана прекрасно; к ней приложено 10 портретов архиепископов полоцкой епархии и двадцать три литографских снимка с древних рукописей и печатных произведений. О несомненных достоинствах этого сочинения мы упомянули при разборе пятого тома.

В 1893 году вышло из печати в Витебске капитальное исследование А. П. Сапунова: «Река Западная Двина». Сочинение это сделало известным имя А. П. Сапунова далеко за пределами России. В высшей степени лестные отзывы об этой книге появились в своё время в географических повременных изданиях Англии, Франции и Германии. Единодушное одобрение специалистов позволяет нам прямо перейти к рассмотрению содержания этого выдающегося сочинения, не касаясь определения его достоинств. Скажем одно: Западная Двина нашла себе историка и бытописателя, достойного её древней славы.

В прекрасно написанном предисловии автор выясняет публике постоянную цель настоящего и прежних его изданий: собрать возможно большее количество проверенного и удобно расположенного материала, для более успешной работы местной интеллигентной мысли над прошлым и современным состоянием Белоруссии. В частности, исследование Западной Двины предпринято было по примеру существующих богатых изданий, посвящённых всестороннему описанию главных рек Западной Европы (Рейн, Эльба и др.), а из русских — Волги и Днепра. — Между тем, до появления сочинения А. П. Сапунова, хотя и существовали отдельные работы о Западной Двине, на польском и русском языке, но всё это были монографические или специальные издания, не исчерпывающие предмета и недоступные широкой публике, а к всестороннему описанию Западной Двины не было сделано никем и попытки. Задача, следовательно, была не из лёгких, но А. П. Сапунов с честью вышел из этого испытания.

Остановимся несколько на содержании этой превосходной книги. Глава первая представляет историко-географический обзор р. Западной Двины в древние и средние века, из которого, между прочим, выясняется, что р. Западная Двина была известна ещё древним греческим поэтам; так, о ней упоминается в «Одиссее» Гомера.

Главы вторая, третья, пятая и шестая заключают в себе описание истоков и притоков З. Двины, каналов и проектов каналов между Двиною и системами других рек, порогов, мелей, камней в русле её и работ по очищению и углублению русла Двины, наконец, подробное описание двинских вод, падения и быстроты течения Двины. Наибольший интерес представляет глава третья, где подробно рассмотрены проекты соединения Двины с другими водными путями, осуществление которых может внести крупные изменения в местную торговлю и промышленность и вызвать к жизни целый ряд сонных и тихих теперь уголков Белоруссии.

Глава четвёртая содержит геологический очерк берегов Западной Двины, составленный по сочинениям горного инженера М. Антоновича, исследовавшего лично берега Западной Двины в пределах витебской губернии, и географа Венюкова, который пользовался работою М. Антоновича и другими специальными изданиями.

Глава седьмая: рыбы, водящиеся в Западной Двине, способы ловли их. Содержание этой главы сводится к описанию рыб различных пород, обитающих в бассейне реки Двины, образа их жизни, снарядов, употребляемых при их ловле. Тут найдётся немало поучительного для многочисленных любителей рыбной ловли. По отзыву лиц, специально изучавших предмет, двинское и, вообще, речное рыболовство в пределах витебской губернии можно считать преимущественно любительским, серьёзное промысловое значение имеет только озёрное рыболовство.

Глава восьмая: торговля по р. Западной Двине с древнейших времён — содержит очень много свежих и интересных фактов. До проведения параллельно течению реки рижско-орловской железной дороги, Западная Двина была одною из важнейших торговых артерий России. В настоящее время это былое значение её сильно умалилось. Только с урегулированием течения реки шлюзами и углублением её русла, с проведением удобных каналов, связывающих Западную Двину с Днепром и Чёрным морем, можно надеяться вновь на серьёзное усиление товарообмена водным путём, чему должно содействовать пароходное товаро-пассажирское движение по р. Западной Двине, каналом и Днепру.

В рассматриваемой восьмой главе автор даёт подробное историко-статистическое обследование Двинской торговли, особенно во второй половине XIX века, описывает, между прочим, и суда, которые употреблялись для судоходства по Двине раньше и употребляются в настоящее время.

Глава девятая: замечательнейшие местности по р. Западной Двине, представляет историко-статистическое описание всех сколько-нибудь замечательных поселений по р. Западной Двине. С особенною любовью останавливается А. П. Сапунов на Витебске и Полоцке; как глубокий знаток местной истории, автор делает тут немало ценных замечаний.

Последняя десятая глава: Двина в поэзии — наименее удачна, по одному тому, что слишком коротка, всего десять страниц довольно крупной печати. Рецензенты в своё время отметили этот недостаток книги. Западная Двина, по отзыву всех знающих лиц, принадлежит, без сомнения, к числу красивейших русских рек. А если так, то описание двинских пейзажей непременно должно было войти в состав многих художественных произведений, авторами которых являлись местные уроженцы. Кроме того, можно было обратиться к любителям красот местной природы, которые не отказались бы, надо полагать, сделать снимки с красивейших местностей по р. Западной Двине. При следующем издании Западной Двины (книги), которое, без сомнения, вскоре понадобится, главу эту необходимо пополнить.

Кроме описанных сочинений, А. П. Сапуновым издано более десятка брошюр, на самые разнообразные темы; по этим брошюрам он и известен, главным образом, массе местного общества.

Из этих брошюр содержательный историко-географический очерк «Инфлянты», затем «Двинские или Борисовы камни», наконец, «Несколько слов о еврейском населении г. Витебска», получили сравнительно ограниченное распространение. Последнего издания, например, нам вовсе почти не приходилось видеть, быть может, впрочем, потому, что оно издано в незначительном количестве экземпляров и давно распродано.

Гораздо больший успех имели шедшие навстречу местному религиозному чувству и удовлетворяющие естественный интерес к истории местных святынь брошюры: «Житие преподобной Евфросинии, княжны Полоцкой», «Полоцкий Софийский собор», «Полоцкий Спасо-Евфросиниевский монастырь», «Древние иконы Божией Матери в пределах Полоцкой епархии», «Усвят и святыня его», «Витебский Успенский собор». Некоторые из этих брошюр составлены очень живо, издавались по несколько раз, разошлись в массе экземпляров и проникли в народ.

В 1890 году вышла из печати в Витебске небольшая книжечка А. П. Сапунова — «Заметка о коллегии и академии иезуитов в Полоцке», возбудившая большой интерес в местном интеллигентном обществе. Заметка эта, как передает сам автор в предисловии, вызвана, главным образом, чтением брошюры «Notatka о akademii і szkołach iezuitow w Połocku, Poznań, 1884 г.», анонимный автор которой ошибочно ставит высоко учебно-учёную деятельность полоцких иезуитов, что и заставило А. П. Сапунова сделать историческую справку, выясняющую истинный смысл и значение мнимо просветительной и образовательной роли иезуитской полоцкой коллегии, академии и подведомственных последней училищ.

Полагаем, читатели не посетуют на нас, если мы укажем здесь на главные результаты этого исследования А. П. Сапунова. Полоцк некогда был не только крупным политическим и торговым центром, но и средоточием религиозной жизни и просветительных средств края. В нём было в шестнадцатом веке тринадцать православных монастырей. По беспристрастному свидетельству Гейденштейна, при взятии Полоцка Степаном Баторием в 1579 году, в нём была найдена богатая библиотека, имевшая в глазах учёных такую же ценность, как и прочая добыча. В библиотеке этой, кроме летописей, оказалось много сочинений отцов греческой церкви на славянском языке.

Заняв Полоцк, Стефан Баторий немедленно призвал сюда иезуитов и дал им землю для постройки коллегиума, а вскоре, по привилегии 1582 года, представил в полную их собственность и распоряжение все православные церкви и монастыри г. Полоцка, с их вотчинами и имуществом, оставив неприкосновенною только архиепископскую кафедру. Неудивительно после того, что иезуитская коллегия в Полоцке была богатейшею в государстве; она владела имениями, в которых считалось четырнадцать тысяч крепостных крестьян.

Иезуит Ростовский удостоверяет, что в описываемую эпоху во всей полоцкой области считалось не более десяти дворян, исповедывавших католические догматы, а в самом городе их было и того меньше^[32]. Понятная вещь, водворение при таких условиях иезуитов в Полоцке и захват ими целого ряда древних народных святынь, православных церквей и монастырей, было встречено крайне несочувственно всем местным обществом. На сейме 1587 года белорусская шляхта настойчиво домогалась удаления иезуитов из Полоцка, но усилия её не увенчались успехом. Пользуясь покровительством королей и магнатов, иезуиты процветали и всё более расширяли свою деятельность.

Казалось бы, с присоединением Белоруссии к России, господство иезуитов в Полоцке, одной из древнейших колыбелей русского народа, должно было окончиться. Но иезуиты умели устраивать свои дела и сначала даже усилили и укрепили своё положение. Склонив лестью в свою пользу Императора Александра I, иезуиты добились в 1812 г. переименования полоцкой коллегии в академию, с правами университета.

По указу 1 марта 1812 г., полоцкая иезуитская академия получила университетскую организацию (деление на факультеты, университетские курсы наук), ей предоставлено было удостаивать своих питомцев учёных степеней (доктора и проч.), и дипломы академии во всём были сравнены с университетскими.

Чему и как учили в академии, видно из того, что, по свидетельству самых её горячих поклонников, профессора обязаны были доказывать превосходство Моисеевых законов над новейшими законодательствами, должны были опровергать «бредни Мильо, Фонтенеля», «ошибочные» исторические сказания относительно альбигойской резни, Варфоломеевской ночи, Иоанна Гусса, и т. д.^[33]. Совершенно понятным и естественным становится после сказанного, что в современном интеллигентном обществе, например в виленских университетских кругах, полоцкая академия далеко не пользовалась симпатиями. Насмехались над академическими учёными степенями, самому названию «доктор полоцкий» придавали презрительный смысл. Полоцкая академия считалась гнездом обскурантизма и была известна под именем «Сморгонской академии»^[34].

Полоцкая иезуитская академия существовала сравнительно недолго. В 1820 г. повелено было иезуитов выслать из России и полоцкую иезуитскую академию, со всеми подведомственными ей учебными заведениями, — всего академии подчинено было тринадцать иезуитских училищ, рассеянных во всех концах России, — упразднить. В 1822 г. все поиезуитские здания, библиотека, кабинеты, типография и прочая движимость переданы пиарам^[35], с обязательством содержать высшее училище или лицей. Но через 8 лет, к 1830 г. и пиары были высланы из Полоцка. Иезуитский костёл св. Стефана обращён в православный Николаевский собор; в поиезуитских зданиях помещён кадетский корпус; часть физического и других кабинетов отправлена в Петербург, а часть оставлена на месте; часть библиотеки (до 20 тысяч томов) отослана в виленский университет, а затем передана римско-католической духовной академии; другая часть библиотеки разделена между полоцкою духовною семинариею и витебскою гимназиею; типография перевезена в Киев.

Заметка А. П. Сапунова о полоцкой иезуитской коллегии и академии носит преимущественно полемический и критический характер. Между тем, при той значительной роли, какую полоцкие иезуиты играли в местной жизни в течение целых столетий, постепенно подчиняя своему влиянию разные влиятельные группы местного, иногда даже и петербургского общества, было бы весьма благодарной задачей сделать полный исторический обзор их деятельности. Будем надеяться, что кто-либо возьмётся разрешить задачу, поставленную А. П. Сапуновым.

В приложении к «Памятной книжке витебской губернии на 1903 год» напечатана работа А. П. Сапунова «Памятники времён древних и новейших в витебской губернии», изящное издание, с хорошими рисунками и чертежами. Здесь описаны: древнейшие храмы, храмы-памятники и памятники-часовни, так называемые Борисовы камни, развалины режицкого, динабургского, люцинского, крейцбургского и мариенгаузенского замков. Всякий, знакомый несколько с прежними изданиями А. П. Сапунова, найдёт здесь строго сверенные выводы и данные, рассеянные в различных прежних его сочинениях. Рисунки исполнены положительно прекрасно и дают наглядное представление об описываемых местностях и замках.

Из приведённого очерка читатели наши видят, как широка и разностороння учёная и литературная деятельность А. П. Сапунова. От его пытливого взора не ускользнуло ни одно важное явление, ни одна крупная сторона исторической жизни витебско-полоцкого края. История политическая; история религиозной борьбы и религиозной жизни; история и современное состояние образования; древние святыни, развалины веков минувших и памятники новейших времён; наконец, речные пути края, их экономическое значение в прежние времена, их современное состояние и их вероятное будущее, — ничто не забыто, всё разработано с неослабевающим терпением и тщательностью, всюду чувствуется одна господствующая идея, одно господствующее чувство, всюду видны следы ума проницательного и острого, осторожного и внимательного, всегда считающегося с требованиями самой строгой критики.

Здесь нет вдохновенного творчества и широких построений, нет ярких, увлекательных картин прошлого, воссозданных с помощью смелого полёта фантазии; зато всё основательно, всё твёрдо обосновано, всё способно дать здоровую пищу для ума и размышления.

Недаром говорится, что нет пророка в своём отечестве, и А. П. Сапунову пришлось пережить много горьких минут, минут разочарования и сомнения; но люди науки высоко ценят труды и деятельность А. П. Сапунова.

Профессор К. Н. Бестужев-Рюмин, в своём отзыве о соч. «Река Западная Двина»^[36], говорит: «Автор уже известен своим замечательным трудом «Витебская Старина», который обратил на себя внимание образованного общества. В ряду провинциальных деятелей г. Сапунов занимает почётное положение. Новый труд его поддержит такую известность… Обстоятельный и тщательный выбор фактов, добросовестное изложение делают книгу г. Сапунова необходимым пособием для историков и географов… В заключение можно пожелать автору продолжения деятельности, начатой так хорошо, несмотря на то, что условия провинциальной жизни не особенно благоприятствуют умственной деятельности. Появление таких деятелей в провинции служит хорошим предзнаменованием для будущего».

Глубокий знаток истории России, знаменитый автор соч. «Вече и Князь» профессор С.-Петербургского университета В. И. Сергеевич отзывается об А. П. Сапунове, как о весьма почтенном собирателе материалов для будущей истории Витебского края. Изданные А. П. Сапуновым документы проф. Сергеевич считает имеющими значение и для общей русской истории, и вообще, деятельность А. П. Сапунова ценит выше, чем мнимые учёные заслуги иных профессоров, весьма преуспевших в общественном мнении, действительное научное значение трудов которых, однако, совершенно ничтожно.

Известный историк И. Е. Забелин пишет: «А. П. Сапунов в настоящее время, из частных лиц, едва ли не единственный у нас трудолюбец, действующий не только настойчиво и неутомимо, но и в великой степени добросовестно и внимательно в разработке памятников нашей дорогой старины… «Река Западная Двина» — образцовый для местной истории и географии труд, который должен служить руководителем для всех подобных работ. Если бы с такою основательностью и подробностью и так живописно изображены были другие наши знаменитые да и все ходовые реки!.. Да будет пока счастлива Западная Двина, полагающая блистательное начало этому общему делу»…

А. Н. Пыпин, лучший знаток русской историографии и этнографии, учёный с широкими и серьёзными требованиями, в своём капитальном труде «Белорусская Этнография» называет «Витебскую Старину» А. П. Сапунова замечательным изданием^[37]. В другом месте А. Н. Пыпин указывает, что работы А. П. Сапунова были весьма ценные и серьёзные, и что для правильной оценки, освещения и обработки в изданиях А. П. Сапунова материала понадобилось бы написать целую книгу.

Профессор Варшавского университета Е. Ф. Карский, автор длинного ряда трудов, относящихся до белорусской этнографии, посвятивший своё внимание главным образом исследованию истории и современного состояния белорусского наречия, издавший весьма обширный и ценный труд «Белоруссы»^[38], где дана сводка всем работам в этой области, появившимся на польском и русском языках, находит, что в трудах А. П. Сапунова «Витебская Старина» и «Река Западная Двина» содержится очень много ценного во всех отношениях материала…

Но с особенною симпатией и уважением к деятельности и учёным заслугам А. П. Сапунова относится профессор киевского университета М. В. Довнар-Запольский, издавший сам несколько солидных трудов по истории и этнографии^[39]. С разрешения автора, мы приводим здесь почти целиком письмо, полученное нами в ответ на адресованную к М. В. Довнару-Запольскому просьбу высказать своё мнение о трудах и заслугах А. П. Сапунова.

«Учёную деятельность А. П. Сапунова, — говорит в письме к нам проф. Довнар-Запольский, — надо рассматривать, во-первых, по отношению к тому времени, когда она началась, во-вторых, надо взвесить общие её результаты. Двадцатилетняя научная деятельность Алексея Парфёновича — это есть работа учёного, жизнь которого протекла в глухой провинции; это деятельность suo m tu(?), истекавшая исключительно из желания внести свою посильную лепту в научную сокровищницу; при всём том работа А. П. протекала без всякой надежды на материальный или какой-нибудь иной успех личного характера. Эти внешние условия нельзя не ценить; провинциальный город двадцать-тридцать лет тому назад представлял для молодого человека слишком много соблазнов и нелегко было устоять, чтобы не погрязнуть в провинциальной тине. В настоящее время в провинциальных городах завелись музеи, научные общества, например, учёные архивные комиссии и проч. Но всё это движение очень ново и молодо; А. П. Сапунов явился пионером провинциальной науки. Надо и ещё добавить: двадцать лет тому назад чиновник нашего края, занимавшийся наукою, да ещё служивший по министерству народного просвещения, был на дурном счету, ему угрожало понижение по службе, или даже удаление… Работать на научной ниве при таких условиях уже является заслугой, и немалой.

«Перехожу теперь к самим трудам А. П. Сапунова. На первом плане стоит «Витебская Старина». Она ещё не закончена, но важное научное значение этого издания стоит вне сомнения. В этом труде А. П. Сапунов задумал собрать и издать в систематическом порядке, по известным рубрикам, все материалы и документы, касающиеся витебско-полоцкого края. Самая мысль о систематическом издании, явившаяся двадцать лет тому назад, весьма замечательна: в то время учёные учреждения, как виленская археографическая комиссия, например, и петербургская (издавшая акты Западной России и акты Южной и Западной России), издавали свои материалы без всякого порядка и только в последнее время пришли к мысли о необходимости систематизировать издания своих материалов, — А. П. Сапунов расположил свою «Витебскую Старину» по известным рубрикам, например, по истории церкви, по истории периодов московского завоевания, и проч. В его «Старине» собрано как то, что уже до него издано, так и материалы, ещё нигде ранее не напечатанные. В поисках за последними ему пришлось объехать немало архивов, порыться в них: это работа трудная. Среди вновь им найденных есть летописи и акты, имеющие весьма большую ценность. Само по себе научное издание материалов уже составляет немаловажную научную заслугу. Но к каждому тому Витебской старины приложены А. П. Сапуновым предисловия, представляющие собою ценные научные монографии. Не буду останавливаться на других трудах А. П. Сапунова. Скажу только, что изучающий историю нашего края не может обойтись без трудов А. П. Сапунова: он найдёт здесь много важного материала и немало мыслей, делающих честь их автору.

Вспоминая факты, касающиеся деятельности А. П. Сапунова, я не могу отделаться от одной мысли, которою и хочу поделиться. Наш край может гордиться рядом почтенных учёных имён, как имена гг. Сапунова, Спрогиса, Романова, Никифоровского и др. Но, к сожалению, деятельность всех этих работников не объединена. Пора было бы уже подумать об основании местного учёного историко-этнографического общества. Такому обществу надлежит быть в Витебске, где больше научных сил».

Этим письмом М. В. Довнара-Запольского мы и закончим настоящую статью.

В. К. Стукалич.

Библиографический указатель трудов А. П. Сапунова.

---

1. «Исторические сведения о витебском замке», напечатано в «Памятной книжке Витебской губ», на 1881 г., стр. 143—176.

2. «Витебская Старина», т. I. Витебск, 1883 г., I—XXII+1—668 стр.

Учёным комитетом мин. народ. просвещения книга эта «рекомендована для приобретения в фундаментальные библиотеки средних учебных заведений минист. народ. просвещения».

Рецензии и отзывы помещены в следующих изданиях:

1) «Новое Время», 10 июля 1883 г. («Явление поистине выдающееся из ряда вон в нашей провинциальной литературе — это «Витебская Старина», составленная и изданная г. Сапуновым… Все любители старины должны поблагодарить г. Сапунова за это исследование, столь щедро снабжённое всем тем, что даёт особенную ценность книгам подобного рода»…).

2) «Правительственный Вестник», 1884 г. № 237.

3) «Русь», 1884 г., № 5. («Прекрасный исторический сборник… Пожелаем от души г. Сапунову столь же тщательно издать и следующие тома «Витебской старины»… Если бы все более замечательные местности нашего Западного края представили для ознакомления со своим прошлым сборники исторического материала, подобные разобранному нами, то в русской исторической литературе явились бы верные и неистощимые средства для того, чтобы воспитывать в русском общественном сознании правильное понимание судьбы и значения исконных русских областей, некогда подчинённых польскому владычеству»…).

4) «Русская Старина», март 1884 г. («В ряду провинциальных исторических изданий «Витебская Старина» должна быть замечена… Вышедший том «В С.» издан роскошно»…).

5) «Русская Старина», июнь 1884 г.

6) «Гражданин», 1884 г. («Вот издание, заслуживающее особенного внимания и сочувствия русских читателей»…).

7) «С.-Петербургские Ведомости». 13 ноября 1883 г.

8) «Киевская Старина», сентябрь 1883 г., (…«Пожелаем побольше таких сборников, относящихся к местной истории»…).

9) «Kraj», 1883 г., № 35.

10) «Wiadomosci bibliograficzne», 1883, № 10.

3. «Несколько слов о еврейском населении г. Витебска», — в «Памятной книжке Витебской губ.» на 1883 г.; издано и отдельной брошюрой.

4. «Историческая записка 75-летия витебской гимназии» (1808—1883 г.). Витебск, 1884 г., 1—167+I—CLXXVII+4 таблицы.

«Правительственный Вестник», 2 августа 1884 г.

Учёный комитет мин. нар. просв. признал эту книгу «заслуживающею особой рекомендации для приобретения в фундаментальные библиотеки всех средних учебных заведений минист. народ. просвещения».

5. «Польско-литовское и русское законодательство о евреях». Витебск, 1884 г., 1—103 стр.

6. «Исторический и статистический очерк г. Витебска», — в «Памятной книжке Витеб. губ.» на 1885 г.

7. «Витебская Старина», т. IV, ч. 1-я и 2-я, Витебск, 1885 г., I—IV+1—76+1—273+1—384+I—XII стр.

«Новое Время», 31 декабря 1885 г. (…«Сооружая столь колоссальный памятник родному краю, г. Сапунов постарался придать ему и роскошную внешность… На всём издании лежит печать знания, оживлённого истинно патриотической любовью к отечественной старине»…).

Учёным комитетом мин. нар. просв. книга эта «одобрена для фундаментальных библиотек средних учебных заведений мин. нар. просвещения».

8. «Инфлянты», — в «Памятной кн. Витеб. губ.» на 1887 г.; издано и отдельной брошюрой. Витебск, 1886 г., 1—38 стр.

«Rigasche Zeitung», 1887 г., № 136.

9. «Полоцкий Софийский собор», — «Вит. Губерн. Вед.», 1886 г., № 41, 44 и 50; издано и отдельной брошюрой, Витебск, 1888 г., 1—20 стр.

«Русская Старина», 1889 г.

10. «Пребывание Императрицы Екатерины II в г. Полоцке», — «Витеб. Губ. Вед.», 1886 г., № 69—71 стр.

11. «Андрей Боболя и его мощи в Полоцке», — в «Вит. Губ. Вед.», 1886 г., № 78.

12. «Обращение местечка Лепеля в уездный город» (1805 г.), — «Витеб. Губ. Вед.», 1886 г., № 81.

13. «Подтвердительная грамота, данная королем Станиславом-Августом (в 1766 г.) г. Невлю», — в «Вит. Губ. Вед.», 1886 г., № 84.

14. «Рапорт полоцкого коменданта Данилова о мерах к охранению гор. Полоцка от вторжения мятежников в 1831 г.», — в «Вит. Губ. Вед.», 1886 г., № 86.

15. «Отрывки из дневника Яна-Владислава Почобута-Одляницкого о войне России с Польшей (1660—1665 гг.)», — в «Витеб. Губ. Вед.», 1886 г., № 89—92.

16. «Привилегии г. Велижа» (1585, 1616, 1634 и 1653 гг.), — «Вит. Губ. Вед.», 1886 г., № 98—100.

17. «Отписки витебского воеводы Долгорукова и грамота царя Алексея Михайловича об освящении в Витебске двух церквей и об образах, писанных «не по подобию», — «Вит. Губ. Вед.», 1887 г., № 8.

18. «Укрепления г. Себежа в 1656 г.», — «Вит. Губ. Вед.», 1887 г.

19. «Легенда о В. П. Шереметеве и иезуитском костеле св. Стефана в Полоцке», — «Вит. Губ. Вед.», 1887 г, № 23.

20. «Религиозное состояние так называемых польских Инфлянт в начале XVII в.», — «Вит. Губ. Вед.», 1887 г., № 26.

21. «Озеро Лубань», — «Вит. Губ. Вед.», 1887 г, № 28.

22. «Записка по делу об основании полоцкой иезуитской коллегии и об имениях её», — «Вит. Губ. Вед.», 1887 г. № 39—44.

23. «Удаление пиаров из Полоцка в 1830 г.», — «Вит. Губ. Вед.», 1887 г., № 76.

24. «Католическая легенда о Параскеве, кн. полоцкой», Витебск. 1888 г., 1—47 стр.

25. «Витебская Старина», т. V, Витебск, 1888 г., I—CXCII+1—650+I—XX стр. Предисловие издано и отдельной книгой: «Исторические судьбы полоцкой епархии».

«Русская Старина», февраль 1889 г. («А. П. Сапунов выпустил в свет новый том своего превосходного научно-исторического сборника»…).

Учёным комитетом мин. нар. прос. книга эта «рекомендована» для приобретения в фундаментальные библиотеки средних учебных заведений.

26. «Житие преподобной Евфросинии, кн. полотские» (по трём редакциям), Витебск, 1888 г., 1—58 стр.

27. «Полоцкий Спасо-Евфросиниевский монастырь». Витебск, 1888 г., 1—12 стр.

28. «Древние иконы Божией Матери в полоцкой епархии». Витебск, 1888 г., 1—15 стр.

29. «Торжество православия». Издание витебского епархиального св.-владимирского братства. Витебск. 1889 г., 1—24 стр.

30. «Местечко Усвят». Витебск, 1889 г., 1—35 стр.

31. «Двинские или Борисовы камни». Витебск, 1890 г., 1—31 стр.

«Этнографическое Обозрение», 1891 г., № 1.

32. «Заметка о коллегии и академии иезуитов в Полоцке» Витебск, 1890 г., 1—34 стр.

«Kraj», 1892 г., № 31 («Autor znany z licznych prac. poświęconych Białorusi, podaje w krótkim. ałe treściwym zarysie, historję powstania i rozwojn jezuickiej akademji w Połocku… Zreszta tę, jak i inne prace p. Sapunowa cechuie sumienność i skrzętność pracy»).

33. «Река Западная Двина». Витебск, 1893 г., I—IV+1—512+I—LXIX стр.

Учёным комитетом мин. народ. просв. книга эта «рекомендована для библиотек всех средних учебных заведений министерства и для раздачи ученикам в виде награды» (Журн. Мин. Нар. Просв., октябрь 1891 г.).

Рецензии и отзывы в следующих изданиях:

1) «Филологическая библиотека», январь 1893 г.

2) «Правительственный Вестник», 1893 г., № 159 («А. Сапунов давно и по праву пользуется почётною известностью как местный исследователь старины Северо-Западного края… Вся обширная и полезная издательская деятельность автора предпринята почти целиком на его личные средства — на учительское жалованье… Новая книга г. Сапунова является хорошим вкладом в нашу не особенно богатую историко-географическую литературу»…).

3) «Московские Ведомости», 1894 г., № 68. («Перед нами новый капитальный труд неутомимого исследователя западно-русских окраин, А. П. Сапунова… Размеры этой заметки лишают нас удовольствия подробнее рассмотреть книгу г. Сапунова, да этого, пожалуй и не надо, так как дело говорит само за себя, и полезный этот труд не прошёл у нас не замеченным»…).

4) «Журнал Министерства Народного Просвещения», октябрь 1893 г. («С бескорыстием и самоотвержением, которые давно возбуждают удивление со стороны людей понимающих, А. П. Сапунов продолжает свою деятельность по изучению Белорусского края… Настоящий том, подобно прежним, украшенный множеством карт, планов и рисунков, посвящён всестороннему описанию реки Западной Двины»…).

5) «Сын Отечества», 1893 г., № 163 («Книга г. Сапунова представляет богатый вклад в нашу бедную ещё историко-географическую литературу… Можно надеяться с полною основательностью, что книга г. Сапунова встретит серьёзное сочувствие»…)

6) «Русские Ведомости», 1894 г., № 1 («В пример того, что может сделать в деле географического изучения России частная инициатива, можно указать на почтенный труд г. Сапунова «Река Западная Двина»).

7) «Annales dе Géographie», Armand Colin et C-nie editeurs. Paris, 1894 (647).

8) «Revue de questions historiques», avril 1894 («Г. Сапунов, — уже давно известный в историко-географической литературе, благодаря своим многочисленным сочинениям, касающимся преимущественно провинций Полоцкой и Витебской, — издал в свет превосходную (excellent) монографию, озаглавленную „Река Западная Двина“… Масса прекрасно исполненных (fort bien executés) рисунков, равно как многочисленные примечания ещё более увеличивают ценность и интерес книги»…)

9) «The Geographical journal», december 1893. № 6, vol. II

(«Автор, хорошо известный (well-known) исследователь западно-русских древностей, — собрал в этой объёмистой книге всё, что известно о р. Двине и главных местностях на её берегах. Здесь дано полное географическое описание р. Двины»)…

10) «Literarisches Centralblatt für Deutschland». 1894, № 21.

11) «Abdruck aus Dr. A. Petermanns Mitteilungen. 1894. Heft. G. Litteraturbericht. Euгора. № 346».

12) «Gazeta Warszawska» 1893. № 245.

13) "Kwartalnik historiczny (we Lwowie). 1894 r., rocznik VIII, str. 320 («…Хотя о Двине писано уже и прежде как с нашей (польской), так и с русской стороны, нужно, однако, признать, что труд г. Сапунова, — пользующегося уже издавна заслуженною известностью по другим историческим исследованиям его, — самый обширный и самый важный. Собрал он весьма много интересных и даже до сего времени неизвестных сведений об этом предмете, умело их обработал („umiejętnie je opracowal“), снабдил удачными рисунками и создал, таким образом, весьма хорошее и поучительное целое (bardz ładna і pouczajaca całosc), за что следует принести ему искреннюю благодарность так же и от нас, как и от русских. (za со się mu szczera naleźy wdzięcznosc tak od nas, jak i оt Rosyan)»).

Государь Император, по представлению министра народного просвещения, соизволил на выдачу автору настоящего издания единовременного пособия, в размере 500 руб.

34. «Пресловутая бедность Витебской губернии», — в «Витеб. Губ. Вед»., 1893, № 23.

35. «Столетие воссоединения Руси Белой с Великою», — «Витеб. Губ. Вед»., 1893 г., № 25.

36. «Витебский Успенский собор», — в «Витеб. Губ. Вед»., 1894, № 9—11; издано и отдельной брошюрой.

37. «Археологические находки в Виленской губ.» (два неизвестных ещё Борисовых камня), — в «Витеб. губ. Вед.,» 1894 г., № 81.

38. «К истории освобождения крестьян от крепостной зависимости», — «Витеб. Губ. Вед.», 1894, № 84.

39. «Материалы по истории и географии Дисненского и Вилейского у., Виленской губернии.» Издание А. Сапунова и кн. Друцкого-Любецкого. Витебск, 1896 г., 1—262+1—144 стр.

Рецензии и отзывы помещены в следующих изданиях:

1) «Правительственный Вестник» 1896 г., № 255. («Книга эта напоминает капитальные труды П. Н. Батюшкова и составляет ценный вклад в нашу литературу… Видимо, книга составлена с любовью и знанием дела, с большим вниманием малоисследованных уголков, с сообщением сведений, собранных на местах и в достаточной степени проверенных»…)

2) «Исторический Вестник», март 1897 г. («Это весьма почтенный и добросовестный труд, который может служить примером для исследователей различных местностей нашего отечества»…).

3) «Московские Ведомости», 1896 г. № 308.

Примечания

1. «Витебская Старина» т. 1. Витебск, 1883 г. Типог. губерн. правления.
2. Архиепископ Иосафат — униатский епископ; архиепископ Полоцкий. (прим. редактора Викитеки)
3. См. «Вит. Стар.» т. 1., стр. 218.
4. Существовал уже в XIII веке.
5. См. Сборник летописей, относящихся к истории южной и западной Руси. Киев, 1888 г.
6. Все опечатки, впрочем, указаны в конце книги.
7. «Витебская Старина». Том IV. Витебск. 1885 г. Типо-литография Малкина.
8. Ср. «Иван Грозный в русской литературе». Соч. Н. К. Михайловского. Спб. 1892 года.
9. Разрядные книги или разряды представляют официальный журнал, в котором отмечался порядок расположения и употребления военных сил.
10. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. I, стр. 131.
11. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. 1, стр. 152.
12. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. 1, стр. 175.
13. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. 1, стр. 201.
14. Сеунч — известие о победах.
15. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. II, стр. 357.
16. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. II, стр. 363.
17. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. II, стр. 367.
18. См. Ibid.
19. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. II, стр. 375—376.
20. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. II, стр. 69.
21. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. II, стр. 39.
22. См. «Вит. Стар.», т. IV, отд. II, стр. 91, 97, 98.
23. См. Ibid, стр. 131.
24. «Витебская Старина», т. V, ч. I. Составил и издал А. Сапунов. Витебск. 1888 года.
25. См. «Вит. Стар.», т. V, стр. 277.
26. См. «Вит. Стар.», т. V. стр. 69.
27. См. «Вит. Стар.», т. V, стр. 346.
28. См. «Вит. Стар.», т. V, стр. 351.
29. См. «Вит. Стар.», т. V, стр. 437.
30. См. «Вит. Стар.», т. V, стр. 441.
31. См. «Вит. Стар.», т. V, стр. 498. Известное восстание кричевских православных в 1743 г.
32. См. Litwanicarum societatis Iesu historiarum provincialium, anct. Stan-Rostowski.
33. См. «Заметка о коллегии и академии иезуитов в Полоцке», стр. 28, 29.
34. См. «Заметка» и проч., стр. 30.
35. Пиаристы — католический монашеский орден. (прим. редактора Викитеки)
36. «Филологическая библиотека», Январь 1903 г.
37. См. «Вестн. Евр.» июль 1887 г. стр. 188.
38. «Белоруссы» Проф. Е. Карский. Варшава. 1903 год.
39. Приводим список известных нам сочинений М. В. Довнара-Запольского: «Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия»; «Белорусская свадьба и свадебные песни»; «Гапон», повесть Дунина-Марцинкевича»; «Белорусское Полесье»; «Чародейство в С.-З крае»; «Западно-русская сельская община в XVI в.»; «Очерки обычного семейного права крестьян Минской губернии»; «Документы Московского архива министерства юстиции (относящиеся до истории Белоруссии)». Москва 1897 г.; «Государственное хозяйство Вел. Кн. Литовского при Ягеллонах». Киев, 1901 г.