«Аполлонъ», № 11, 1910
Оканчивающійся строительный сезонъ не оставитъ намъ построекъ, дѣйствительно цѣнныхъ въ художественномъ отношеніи. Изъ отдѣльныхъ зданій, претендующихъ на нѣкоторую идейную цѣльность, можно упомянуть домъ-особнякъ на Каменно-островскомъ проспектѣ, построенный архитекторомъ М. Лялевичемъ, хотя строгая выработанность его фасадовъ не восторгаетъ. Не плохой въ пропорціяхъ и деталяхъ, но мрачный въ тонѣ, особнякъ почему то напоминаетъ только лучшія «академическія» композиціи.
Боковая входная лоджіа, украшенная діагональными кэссонами, испорчена двернымъ отверстіемъ, помѣщеннымъ сбоку. Непріятны пропорціи рамъ. Очень сухи орнаментальныя украшенія. Надо отдать должное въ общемъ благородному характеру пріема, но въ наше время, вслѣдствіе богатаго накопившагося матеріала, не такъ ужъ трудно (вспомнимъ только многочисленные, вполнѣ стильные, новые готическіе и романскіе костелы Варшавы, Кіева, еврейскую синагогу, мечети, дворцы нашихъ набережныхъ и т. п.) само по себѣ достиженіе только «стиля»; важно его пониманіе и самое выполненіе. При общемъ устремленіи зодчества къ классическимъ основамъ, въ самомъ широкомъ смыслѣ слова (ранній ренессансъ, Палладіо, французскіе зодчіе конца XVII и начала XVIII вѣка, ампиръ), при появленіи такихъ chef d’oeuvre’овъ «ретроспективнаго» строительства, какъ дворцы и усадьбы арх. Жолтовскаго въ Москвѣ, — когда мы видимъ мощныя, почти фантастическія композиціи И. Фомина, тонкія работы Щуко и умѣло разработанные проэкты М. Перетятковича, — требованія, предъявляемыя къ нововоздвигаемымъ сооруженіямъ, должны быть, конечно, увеличены по сравненію съ тѣми, которыя примѣнялись въ эпоху особняковъ Кшесинской, Набокова (Морская ул.) и др.
Заканчивающійся по проэкту арх. М. Лялевича на Невскомъ проспектѣ «Сибирскій Банкъ», кажется, обѣщаетъ быть интереснѣе его особняка, хотя онъ не выдѣлится своимъ фасадомъ изъ типа, начинающаго входить въ моду въ Петербургѣ со времени банковъ арх. Лидваля, отличающихся треугольными плоскими фронтонами, какими то нѣмецко-ампирными «дубовыми» формами въ деталяхъ и общею «приличностью» композиціи. Постройка банковъ (въ будущемъ еще возникнутъ банки «Юнкера» — арх. Ванъ-деръ-Гюхтъ, «Вавельберга» — арх. М. Перетятковичъ, «Международнаго») и доходныхъ домовъ — стала окончательно характерной для петербургскаго строительства начала XX столѣтія…
Потомки увидятъ мало сооруженій нашего времени монументальнаго характера, кромѣ музеевъ, въ большинствѣ случаевъ неудачныхъ (Суворовскій, Московскій Императора Александра III), да исключительно плохихъ памятниковъ «великимъ людямъ».
Строительство этихъ послѣднихъ, несмотря на всѣ протесты въ прессѣ и доводы авторитетовъ самыхъ различныхъ партій, убѣжденій и вкусовъ (статьи Моклэра, С. Маковскаго въ «Городскомъ Дѣлѣ», корреспонденціи въ «Новомъ Времени» В. Розанова изъ Наугейма и В. Крымова изъ Люцерна, замѣтки П. Перцова, статьи В. Курбатова и друг. въ «Зодчемъ») — принимаетъ рѣшительно эпидемическій характеръ: почти каждый мѣсяцъ объявляется новый конкурсъ, возвѣщаются новые проекты. И это во время полнаго упадка въ Россіи скульптурнаго творчества вообще, во время потеряннаго умѣнія «олицетворять», въ переходное время переоцѣнокъ! И Петербургъ показываетъ дурной примѣръ провинціи.
Воздвигнутый въ Костромѣ музей въ память царствованія дома Романовыхъ — отличается исключительной бездарностью и шаблонностью пониманія русскаго стиля; тамъ же предположена на берегу рѣки постановка монумента, который «долженъ ясно (?) выражать 300-лѣтіе дома Романовыхъ».
Читатели «Аполлона» знаютъ о печальномъ концѣ 1-го конкурса памятника Александра II въ Петербургѣ, обнаружившаго всю безпомощность нашихъ скульпторовъ, знаютъ и о конкурсахъ въ Кіевѣ и т. д.
Удачнѣе — декоративная скульптура на зданіяхъ магазиновъ и доходныхъ домовъ, она ближе современному не глубокомысленному, не идейному скульптору, проще — плоскостными задачами: мы знаемъ удачные примѣры работъ Матвѣева, Кузнецова, Козельскаго. Изъ новыхъ доходныхъ домовъ все еще оставляетъ въ пріятномъ ожиданіи домъ (уже начата облицовка), строющійся архитекторомъ В. А. Щуко, на Каменноостровскомъ проспектѣ. Здѣсь же строются около десятка доходныхъ домовъ, все больше въ «стилѣ Лидваля», т. е. въ стилѣ шведско-германскихъ формъ «классическаго модерна», дающаго очень удобный планъ и безпокойную внѣшнюю обработку, которая идетъ, впрочемъ, къ этой полузагородной улицѣ, обѣщающей со временемъ быть довольно цѣльной въ общемъ архитектурномъ типѣ. Уродливый во всѣхъ отношеніяхъ новый домъ на Невскомъ проспектѣ (противъ Троицкой улицы) заставляетъ еще разъ изумляться снисходительности нашихъ комиссій и всѣхъ инстанцій, черезъ которыя долженъ пройти проектъ каждаго сооруженія на Невскомъ проспектѣ. Имя строителя этого дома должно-бы сдѣлаться нарицательнымъ, а участіе его въ обществахъ архитекторовъ изъято, вродѣ изъятія изъ числа членовъ реставратора собора Спаса на Нередицѣ… Быстро очень возведена церковь въ память убитыхъ воиновъ японской войны, сооружаемая близъ Новаго Адмиралтейства въ стилѣ русскаго (Владиміро-Суздальскаго періода) зодчества, такъ мало гармонирующаго по существу со всѣмъ скомпановавшимся пейзажемъ набережной Невы. Лишь отдаленно и совершенно случайно согласуются полукруглыя формы металлическихъ полукуполовъ абсидъ со зданіями завода, ремонтирующимися крейсерами и пароходами…
Въ смыслѣ сочетанія съ окружающимъ архитектурнымъ пейзажемъ особенно губительно новое, впрочемъ, не плохое по композиціи, зданіе roller rink’а, на Марсовомъ полѣ. Вообще, разные «роллинги» и скэтинги, съ кинематографами и ресторанами, являя плодъ новой культуры (въ Берлинѣ воздвигнуты грандіозные Palais de la glace), и у насъ за послѣдніе два года получили преобладающее значеніе, по сравненію съ другими развлеченіями. Но вотъ что странно. Казалось бы, давая полный просторъ фантазіи и вкусамъ архитектора, постройки этого рода должны бы были имѣть самостоятельную физіономію, вытекающую изъ своего новаго полу-спортивнаго, полу-увеселительнаго назначенія. На самомъ дѣлѣ, воздвигаемый грандіозный по размѣрамъ roller rink на Каменноостровскомъ проспектѣ — только формой, но не отдѣлкою производитъ впечатлѣніе, а другой болѣе «классическій» скэтингъ на Марсовомъ полѣ,какъ ни старался строитель его, арх. Е. Шретеръ, придать ему внѣшность, близкую по духу къ окружающимъ постройкамъ (дворецъ В. Кн. Константина Константиновича, казармы Л.-Гв. Павловскаго полка), — все же нарушаетъ строгія линіи пейзажа какъ разъ въ этомъ углу Царицына Луга и, заслоняя хорошія постройки, придаетъ Петербургу тотъ «провинціальный» видъ, который такъ отличаетъ наши города отъ европейскихъ. Хуже всего, что здѣсь получается даже не «азіатчина», въ смыслѣ смѣшанности стилей, колоритной остроты и т. д. Азіатчина сама по себѣ можетъ быть интересной. Нѣтъ, здѣсь именно — губительная «провинціальщина». Вмѣсто прямыхъ, стройныхъ линій «партернаго» характера, вмѣсто газона, статуй и фонтановъ, которые приблизили бы это мѣсто нашей столицы по виду хотя бы къ площади передъ Лувромъ — какое случайное и безвкусное нагроможденіе «Ураній», палатокъ, «Севастополей» и т. п. учрежденій.
И вѣдь не то, чтобы не было пониманія. Соглашаются съ ненормальностью такого положенія, пишутъ статьи. Даже въ «Новомъ Времени», № 12407, помѣщена статья о пренебреженіи горожанами красотою ихъ города, который долженъ бы быть почти такъ же дорогъ каждому, какъ собственный домъ. Но вотъ, гдѣ то, кѣмъ то выдаются разрѣшенія, и городъ засоряется. Вѣдь, не считая двухъ трехъ ненужныхъ садовъ, «цвѣточныхъ» скверовъ, да порчи мостовъ, — что сдѣлано Городской Думой къ непосредственному украшенію столицы за послѣднія 20-30 лѣтъ?
Испорченъ перестройкой не одинъ мостъ; уничтожена навсегда возможность созданія изъ петровской набережной одного изъ наиболѣе красивыхъ мѣстъ столицы — постройкою петровскаго училища; безтолково разставлено много всякихъ безобразныхъ кіосковъ, будокъ, и начата какая-то случайная обсадка набережныхъ деревцами…
Какъ исключеніе изъ этого приблизительнаго перечня «украшеній», приходится отмѣтить только — срубку исаакіевскаго сквера, что дало, наконецъ, возможность любоваться на разстояніи цѣлымъ фасадомъ собора, за послѣднее время все больше начинающаго нравиться своею строгою правильностью и холодною классичностью. Изъ предполагаемыхъ грандіозныхъ перестроекъ интересенъ заказъ, данный пр. Померанцеву — увеличеніе зданія Николаевскаго вокзала. Предположенный къ сохраненію въ своемъ внѣшнемъ видѣ (стиль его уже признанъ заслуживающимъ обереганія, какъ характеризующій эту эпоху Николаевскаго царствованія) — вокзалъ будетъ особенно увеличенъ и богато разработанъ въ частяхъ, предназначенныхъ для залъ I и II классовъ. Пора и намъ, наконецъ, имѣть дѣйствительно обширный и приличный вокзалъ. Вѣдь вокзалъ Московско-Рыбинской дороги не можетъ считаться удачнымъ.
Перестраивается Сѣверная гостинница (арх. О. Мунцъ); пишетъ интересные панно худ. Шарлемань. Строительство гостиницъ у насъ также въ высшей степени неудачно. Вотъ уже сколько лѣтъ пустое пространство на Михайловской площади ждетъ смѣлыхъ предпринимателей; снесенъ Hôtel d’Angleterre, и ничего не строится на его мѣстѣ — пока пріѣзжаюшихъ обслуживаетъ единственная гостинница, которая можетъ быть признана достойной такого города, какъ Петербургъ, — «Европейская»; всѣ остальныя — убоги, не скомпанованы, стары. Отдѣлка Европейской гостинницы, произведенная годъ тому назадъ арх. Лидвалемъ и Щуко, страдая нѣкоторою позаимствованностью и наноснымъ вкусомъ (новыхъ нѣмецкихъ декоративно-архитектурныхъ формъ), однако, красива, благородно богата и заслуживаетъ похвалы. Повидимому, нельзя будетъ этого сказать по поводу перестроекъ — одного дворца подъ зданіе Palace Theatre’а и дома Палицына подъ «Casino». Здѣсь воцарится пошлая «роскошь». Для украшенія фасада Русскаго выставочнаго павильона въ Римѣ, на международной выставкѣ искусствъ, рѣшено поставить два слѣпка съ крупныхъ декоративныхъ скульптурныхъ группъ Демута-Малиновскаго и С. Пименова, находящихся у портика Горнаго Института. При осмотрѣ этихъ двухъ группъ Комисаріатомъ совмѣстно съ профессорами скульптуры В. А. Беклемишевымъ и Г. Залеманомъ обнаружилось, что группы эти до такой степени пострадали отъ времени, многократной неумѣлой окраски и починокъ, что постановка слѣпковъ съ нихъ на фасадъ выставочнаго павильона возможна лишь послѣ серьезной реставраціи слѣпковъ. Заказана такимъ образомъ формовка и отливка двухъ экземпляровъ этихъ группъ, и, затѣмъ послѣ реставраціи ихъ, — отливка изъ гипса уже исправленныхъ экземпляровъ для посылки въ Римъ и постановки на фасадъ выставочнаго павильона.
Даже такихъ критиковъ, какъ Н. Кравченко (значитъ, и его читателей), стали занимать вопросы окраски нашихъ старыхъ зданій. По этому поводу появилась небольшая замѣтка И. Фомина въ № 79 «Старыхъ Годовъ». Хочется сказать еще нѣсколько словъ: правда, слабо взята сила голубого тона армянской церкви; правда — плохъ сѣрой тонъ, замазавшій скульптурныя украшенія Инженернаго замка, но это частности. Важнѣе общая картина. За правило надо принять, что въ Петербургѣ, при тускломъ небѣ и туманномъ воздухѣ, гораздо рельефнѣе выдѣляются зданія, окрашенныя въ свѣтлый тонъ. Посмотрите, какъ мерцаютъ бѣлые барельефы Александринскаго театра даже хмурой осенью, какъ свѣтятся желтые, свѣтло-сѣрые фасады Адмиралтейства, Биржи — въ бѣлыя ночи, на перламутровомъ небѣ, исчезая въ дымкѣ, и съ другой стороны — какъ грузно подымаются темные фасады домовъ хотя бы между двумя крылами Адмиралтейства, выходящими на Неву, — тогда вы увидите сразу, отъ чего во многомъ зависитъ красивость свѣтлой разнотонной окраски петербургскихъ зданій.
«Классическія» теченія въ архитектурѣ, смѣнили собой извилисто безпокойныя, «темпераментныя» и полныя «ухарскаго» разгула модернистическія устремленія архитекторовъ, въ родѣ Кекушева, и опрощенныя, съ блестящими стѣнами изъ облицовочнаго желтаго кирпича, строительные идеалы архитекторовъ въ родѣ Фр. Шехтеля.
Это утѣшительно. Хотя для экклектической и всегда (во всѣ эпохи) въ очень сильно подчеркнутыхъ формахъ выражавшей свои вкусы Москвы — всяческое «ухарство» терпимѣе, чѣмъ въ другомъ городѣ.
Но и въ этомъ направленіи выискиванія строгихъ идеальныхъ пропорцій и перевоплощеній старыхъ стилей — есть отрицательныя стороны. Прежде всего — атрофированіе фантазіи и уменьшеніе дѣятельности строителя. Заказчики заставляютъ зодчаго копировать произведенія старины — особенно внутренняго убранства. Кромѣ того, это теченіе не гарантируетъ и появленія скверныхъ построекъ, показывающихъ пустое, ложное пониманіе стиля или дурное его выполненіе.
Постройки архитектора Жолтовскаго (о которыхъ на страницахъ «Аполлона» будетъ помѣщена спеціальная статья) во всѣхъ отношеніяхъ образцовы и тѣмъ болѣе оттѣняютъ вульгаризацію, профанирующую благородные основы «ампира» (неудачный особнякъ въ Мертвомъ переулкѣ, плохой доходный домъ, напоминающій ампирныя рамки изъ поддѣльнаго малахита, — на Большой Дмитровкѣ). Исключительно плохъ по исполненію новый домъ Московскаго Купеческаго Собранія на Малой Дмитровкѣ.
Здѣсь классика подправлена «новымъ стилемъ», и получилось французское вульгарное «изящество» (во Франціи наблюдается за послѣднія 10—15 лѣтъ полный упадокъ архитектурной мысли, концепціи, выполненія — въ противоположность германскимъ завоеваніямъ, особенно въ прикладномъ художествѣ). Терпима колоннада, но вѣночки съ головками, треножные жертвенники, баллюстрада выступающихъ балконовъ надъ вестибюлемъ, ненужныя украшенія подъ окнами — обличаютъ попросту дурной вкусъ, скверный примѣръ позаимствованія изъ изданій французской École des Beaux Arts. На площади передъ Храмомъ Христа заканчиваются работы по постановкѣ памятника Александру III (руководитель работъ профессоръ Померанцевъ). Здѣсь же, напротивъ, предположена постройка музея въ память 1812 года — мѣсто пока окончательно не установлено. По этому поводу идетъ полемика, боятся закрыть видъ на Соборъ, но хотятъ на видномъ мѣстѣ поставить и музей.
Предположена также въ честь Бородинской битвы постройка моста черезъ Москву-рѣку, причемъ тоже выражена желательность спроектированія его въ стилѣ «ампира».
Подъ руководствомъ архитектора H. C. Курдюкова ведутся работы по расширенію Третьяковской галереи. Имъ же строится домъ — пріютъ для вдовъ и сиротъ русскихъ художниковъ имени H. M. Третьякова, закладка котораго происходила 8 сентября с. г.
Воздвигнуто за истекшій строительный сезонъ немало новыхъ построекъ; — доходныхъ домовъ, конечно, больше всего. Совсѣмъ нѣтъ — примѣчательныхъ въ художественномъ отношеніи, и это знаменуетъ полный упадокъ строительнаго творчества въ провинціи. Очевидно: — кромѣ небольшого ядра талантливыхъ зодчихъ въ столицахъ, нѣтъ пока подающихъ надеждъ строителей (въ провинціи). Поэтому безусловно слѣдуетъ приглашать туда, для болѣе или менѣе отвѣтственныхъ сооруженій архитекторовъ изъ С.Петербурга и Москвы.
Иначе — дурной примѣръ налицо. Въ Кіевѣ воздвигнуто домашними средствами (имена — Богъ съ ними) у Царскаго сада, близъ музея, большое зданіе Публичной библіотеки — и оно не послужитъ къ украшенію города; рядомъ съ ней даже только «приличное» зданіе музея въ Греческомъ стилѣ (несмотря на бутафорскую скульптуру) кажется благороднымъ; новая библіотека не на много отличится по своему виду отъ сосѣдняго Купеческаго Собранія.
Есть пошлость «академическаго» привкуса въ самомъ строительномъ пріемѣ — испорченнаго французскаго Louis XVI. Избитый «Pavillon» — 3 окна съ полуколоннами и арочками, связанными вверху «замками» изъ аканта, скверныхъ пропорцій и дурного рисунка, нудная убогость украшенія пальмовыми вѣтками — въ углахъ, между этими полуциркульными арками оконъ и пилястрами; прямо варварски нарисованы Іоническія капители, волютамъ которыхъ — нѣтъ мѣста для свободнаго, плавнаго размаха, и еще болѣе отвратительно вытесаны балясины баллюстрады. Вся композиція — выступающая часть зала сбоку и значительно ниже опущеная остальная часть зданія — хуже любой средней «программы» ученика изъ класса композиціи Академіи Художествъ.
А вѣдь, есть у насъ зодчіе которые достойно могли бы справиться съ этой задачей. (Если бы былъ объявленъ конкурсъ — дѣлу бы онъ не помогъ: извѣстенъ примѣръ постройки костела въ Кіевѣ, — первая премія конкурса была отдана мѣстному архитектору, который дурнымъ выполненіемъ готики изъ бетонныхъ массивовъ окончательно убилъ все обаяніе стиля). Но этихъ зодчихъ или не знаютъ въ провинціи, или умышленно замалчиваютъ.
Пора же, наконецъ, правительству, Академіи Художествъ и архитектурнымъ обществамъ обратить вниманіе и на провинціальную архитектуру, и не только въ смыслѣ «вандализмовъ», но и въ смыслѣ самостоятельнаго, новаго «творчества» господъ гражданскихъ инженеровъ.