Графъ де-Кервиле.
Морсакъ.
Ламбертъ, сержантъ республиканской арміи.
Садовникъ.
Солдатъ.
Анна, жена графа.
Корсакъ, садовникъ.
правитьСадовникъ (подходя къ Морсаку). Что же, сударь?
Морсакъ. Онъ въ безопасности!
Садовникъ. Вы его спрятали?
Морсакъ. Да.
Садовникъ. Гдѣ?
Морсакъ. Тамъ, гдѣ его не могутъ найти. Де видалъ ли ты какого нибудь солдата, бродящаго вокругъ дома?
Садовникъ. Нѣтъ, никого не видѣлъ.
Морсакъ. Никто не входилъ въ садъ?
Садовникъ. Никто.
Морсакъ. Мнѣ дышется свободнѣе… Лишь бы онъ не сдѣлалъ какого нибудь безразсудства!
Садовникъ. Какого безразсудства? Чего вы боитесь?
Морсакъ (показывая ему бумагу). Послушай-ка эту прокламацію (онъ читаетъ): «Неповиновеніе и преступныя дѣянія водворились между жителями и приверженцами короля, которые насъ осаждаютъ, и поэтому всѣ солдаты непріятельской арміи, проникающіе въ городъ, и жители, принимающіе ихъ, будутъ разстрѣлены. Подписалъ: командующій генералъ.
Брессюиръ. Вандеміеръ 4, годъ III».
Садовникъ. А! понимаю! Но зачѣмъ же графъ покинулъ лагерь осаждающихъ и явился сюда въ эту ночь?
Морсакъ. Онъ уступилъ весьма естественному чувству. Два мѣсяца тому назадъ, при взятіи города республиканцами, меня перенесли раненаго и умирающаго въ этотъ домъ…
Садовникъ. И гдѣ графиня спасла васъ своими заботами.
Морсакъ. До сихъ поръ графъ не могъ увезти ее въ убѣжище нашихъ войскъ; но сегодня, когда онъ привелъ ихъ обратно въ Брессюиру, наканунѣ рѣшительнаго приступа, который можетъ ему стоить жизни, онъ хотѣлъ повидаться съ графиней и эту ночь, провравшись черезъ аванпосты…
Садовникъ (перебивая его). Тише, сударь!.. Прислушайтесь!.. Посмотрите…
Морсакъ. Что такое?
Садовникъ. Три солдата перелѣзли черезъ ограду.
Морсакъ (подходя въ окну). Въ самомъ дѣлѣ!
Садовникъ (смотритъ тоже). Мѣстный коммиссаръ, сержантъ Ламбертъ, командуетъ ими.
Морсакъ. Кто? Этотъ толстякъ, съ веселой физіономіей?
Садовникъ. На него не полагайтесь! Это страшный человѣкъ съ своимъ шутливымъ видомъ.
Морсакъ. Главное — спокойствіе! У нихъ можетъ быть только однѣ подозрѣнія! Отвѣчай, будто ты ничего не знаешь. (Направляется къ двери, въ которую вошелъ).
Садовникъ. Вы уходите, сударь.
Морсакъ. Пора предупредить графа.
Садовникъ (дрожа). А въ афишахъ-то что сказано: «всякій изъ жителей, который будетъ уличенъ…»
Морсакъ. Не бойся! я здѣсь, и все слышу!… И если бы какая добудь опасность угрожала тебѣ… (Слышится шумъ).
Садовникъ. Я слышу ихъ.
Морсакъ (уходя). Будь только спокоенъ. Я здѣсь.
Садовникъ, Ламбертъ, солдатъ.
правитьЛамбертъ (солдату). Встань здѣсь на терассѣ. (Выходитъ на сцену и обращаясь къ садовнику). Подойди сюда!
Садовникъ. Слушаюсь, господинъ сержантъ!
Ламбертъ. Ты садовникъ при этомъ домѣ?
Садовникъ. Да, господинъ сержантъ.
Ламбертъ. Кто здѣсь живетъ?
Садовникъ. Графиня де-Кервиле, моя госпожа.
Ламбертъ. Еще кто?
Садовникъ. Офицеръ, раненый при взятіи города.
Ламбертъ. А еще?
Садовникъ. Больше никого.
Ламбертъ. Ты врешь! Въ эту ночь пробрался сюда одинъ изъ приверженцевъ короля. Наши солдаты его видѣли. Онъ здѣсь. Вы должны намъ его выдать. Если ты намъ не поможешь въ этомъ, тогда пеняй на себя.
Садовникъ. Клянусь вамъ…
Ламбертъ. Позови сюда свою госпожу.
Садовникъ (показывая на Анну, вошедшую изъ средней двери). Вотъ она!
Ламбертъ (садовнику). Теперь можешь убираться.
Анна, Ламбертъ, солдатъ.
правитьЛамбертъ. Подойди, гражданка! Я унтеръ-офицеръ республиканской арміи и мнѣ порученъ надзоръ надъ этой стоянкой. (Подавая ей бумагу). На, читай!
Анна (прочитавъ). Что же?
Ламбертъ. Что? — А гдѣ же твой вандеецъ?
Анна (холодно). Какой вандеецъ?
Ламбертъ. Не представляйся такой невинной! Этимъ съ нами немного возьмешь. Вандейскій офицеръ, развѣдчикъ вандейцевъ, прибылъ сюда сегодня ночью. Зачѣмъ?.. Чтобы подкупить какихъ нибудь измѣнниковъ! Чтобы они продали ему какія нибудь ворота города!.. Онъ здѣсь, мы въ этомъ увѣрены. Гдѣ онъ?
Анна (холодно). Одно изъ двухъ; или онъ здѣсь, или его нѣтъ. Если его нѣтъ, я не могу вамъ его выдать: если онъ здѣсь — я этого не хочу.
Ламбертъ. Ну положимъ, я съумѣю заставитъ тебя заговорить.
Анна (также холодно). Желала бы я знать, какъ это вы сдѣлаете?
Ламбертъ. Очень просто… если ты станешь упрямиться…
Анна. Вы велите меня разстрѣлять? Вы способны на это! Однимъ убійствомъ больше, однимъ меньше, это для васъ ничего не значитъ! Только знайте, что это и для меня ничего не значитъ и что я рада буду умереть, чтобы не видѣть болѣе такихъ изверговъ, какихъ вижу передъ собой.
Ламбертъ (съ гнѣвомъ). О, о! гражданка!
Анна (энергично). Республику, которая заботится о благѣ своего народа, своей страны — я уважаю! Такую же, которая все калѣчитъ, разрушаетъ, ломаетъ — я презираю и не боюсь это высказать.
Ламбертъ (смѣясь). Вотъ какъ!.. Такъ ты не боишься? Это мнѣ на руку! Ну поговоримъ съ тобой немного; надѣюсь, ты съумѣешь мнѣ отвѣчать?
Анна (садится въ кресло). Это будетъ зависитъ отъ того, что вы меня станете спрашивать.
Ламбертъ. Ты изъ Брессюира?
Анна. Нѣтъ!
Ламбертъ. Какъ же ты попала сюда?
Анна. Очень просто! Я пріѣхала сюда изъ Морбигана.
Ламбертъ. Страны поповъ?
Анна. Страны глубокаго, искренняго вѣрованія. Когда вспыхнула война…
Ламбертъ. Ты хочешь сказать бунтъ.
Анна. Бунтовщиками не называютъ тѣхъ, которые остаются вѣрны своему королю и своему Богу и защищаютъ ихъ!
Ламбертъ (весело). Въ самомъ дѣлѣ! Ты достойна быть республиканкой! Продолжай!
Анна. Когда вспыхнула война, мой мужъ собралъ батальонъ охотниковъ.
Ламбертъ. А твой мужъ изъ дворянъ? аристократъ?
Анна. Его зовутъ графомъ де-Кервиле. Наши крестьяне любили его, чувствовали къ нему довѣріе: насъ двѣсти человѣкъ двинулось изъ одного селенія, въ сопровожденіи ректора.
Ламбертъ. А что такое ректоръ?
Анна. Это нашъ священникъ.
Ламббртъ. А зачѣмъ же вы брали съ собой священника?
Анна. Чтобы благословлять идущихъ въ битву, подкрѣплять падающихъ духомъ и напутствовать умирающихъ.
Ламбертъ. Дальше?
Анна. Мой мужъ пошелъ на Брессюиръ, чтобы защитить его отъ васъ.
Ламбертъ. Но какъ же ты еще здѣсь, когда мы уже вступили въ него?.. Что дѣлаешь ты въ этомъ домѣ, если мужа твоего уже нѣтъ здѣсь?
Анна. При атакѣ города, мой мужъ и его батальонъ были окружены вашими; ихъ гибель казалась неминуемой, еслибъ въ это время другой вандеецъ, тоже бретонецъ, какъ и мы, не подоспѣлъ ему на помощь. Онъ спасъ моего мужа, а самъ палъ тяжело раненый. Его перенесли сюда. Мой мужъ не хотѣлъ предоставить чужимъ людямъ уходъ за тѣмъ, кто, спасая его, такъ жестоко пострадалъ самъ. Онъ вернулся въ свою армію…
Ламбертъ (прерывая ее). Чтобъ снова драться съ нами?
Анна. Разумѣется… Я же осталась, вотъ какимъ образомъ я еще нахожусь въ этомъ домѣ.
Ламбертъ. А этотъ раненый, гдѣ онъ?
Анна. Онъ съ утра вышелъ изъ дому.
Ламбертъ. Прекрасно. Это только подтверждаетъ мои справки. Значитъ, пробравшійся сюда былъ не Морсакъ. Значитъ, это былъ твой мужъ. Значитъ, намъ его надо имѣть, и если ты намъ его не выдашь, мы и сами его отъищемъ.
Анна. Какимъ образомъ?
Ламбертъ. А вотъ увидишь. (Онъ пишетъ что-то на бумажкѣ и зоветъ стоящаго на часахъ солдата). Поди сюда! Ступай, отнеси это командиру. (Солдатъ уходитъ, дверь затворяется).
Анна, Ламбертъ.
правитьЛамбертъ, (подходя къ Аннѣ и снимая шляпу). Простите меня, сударыня, что я все время такъ грубо обращался съ вами.
Анна (изумленно). Что это значитъ?
Ламбертъ. Это значитъ, что не всегда должно судить о людяхъ по ихъ наружному виду.
Анна. Кто же вы такой?
Ламбертъ (съ живостью). Не принимайте меня за измѣнника, я республиканецъ въ душѣ, потому что я солдатъ Рейнской арміи. Меня послали изъ Малиса въ Винде и я долженъ повиноваться. Но драться съ французами, вмѣсто того, чтобы уничтожать пруссаковъ — это слишкомъ тяжело! Тяжело также имѣть палачей своими генералами! Я далъ себѣ клятву никогда не преслѣдовать бѣглецовъ, никогда не убивать обезоруженнаго, и никогда не выдавать скрывающихся.
Анна (съ недовѣріемъ). Вы задались хорошей задачей!
Ламбертъ. Прибавьте, и опасной!.. Знаете ли, гражданка, кто былъ этотъ часовой? Одинъ изъ тѣхъ праздношатающихся гулякъ, которымъ ничто ни дорого, ни свято; которые вездѣ я во всѣхъ видятъ измѣнниковъ! (Весело). Но такъ какъ я не желаю быть разстрѣленнымъ, я и говорю ихъ языкомъ и дѣлаю видъ, что раздѣляю ихъ взглядъ и мысли: только такою цѣною я и могу достигнуть своей цѣли. Я не выдаю ихъ, а служу человѣчеству возлѣ ихъ и помимо ихъ… А теперь, когда вы знаете кто я и какой я, скажите мнѣ безъ боязни, гдѣ скрытъ вашъ мужъ. Я направлю поиски по дому такъ, чтобы его не нашли.
Анна (глядя ему прямо въ глаза). А кто ручается мнѣ, что вы меня на обманываете?
Ламбертъ. Моя наружность! Мое лицо! Посмотрите на меня и скажите, развѣ я не смотрю честнымъ человѣкомъ?
Анна. Но вы имѣли тотъ же видъ, когда угрожали мнѣ.
Ламбертъ. Какая польза была бы мнѣ обманывать васъ?
Анна (переходя на другую сторону). Такая же, какъ и у хищныхъ звѣрей, гоняющихся за своей добычей. Хищность не лишена хитрости.
Ламбертъ. Вы жестоки къ честному человѣку, сударыня!
Анна. О, какъ желала бы я вамъ вѣрить!
Ламбертъ. Такъ вѣрьте же! Минуты дороги. Если солдаты наши отъищутъ вашего мужа — онъ погибъ!
Анна (съ боязнью). А если я его сгублю, довѣряясь вамъ? Если вы меня обманете?..
Ламбертъ (съ нетерпѣніемъ). Боже, какъ убѣдить васъ! Слушайте же меня. У меня есть жена и трое дѣтей. Они слѣдовали за мною до Вандеи. И знаете ли, что дѣлала моя жена ca дня осады? Она дѣлила свой и дѣтскій хлѣбъ съ четырьмя бретонцами! Она ходила за ними! Просиживала ночи у нихъ! вылечила ихъ! И видя ихъ такими покорными судьбѣ, такими мужественными, мы заключили съ Бретоніею сердечный союзъ, поклявшись, всегда относиться съ любовію и уваженіемъ къ этимъ честнымъ людямъ и ихъ вѣрѣ, которая внушаетъ имъ такія добродѣтели.
Анна. Ну такъ поклянитесь же мнѣ…
Ламбертъ. Въ чемъ?
Анна (съ увлеченіемъ). То, что дѣлала ваша жена, дѣлала и я. Ваша жена была матерью для нашихъ бретонцевъ, и я была сестрою милосердія для вашихъ солдатъ. Я собирала вашихъ раненыхъ подъ картечью. Хотя заслуга моя въ этомъ не велика — я тамъ искала другого.
Ламбертъ. Кого же? Что?.. Смерть?
Анна. Можетъ быть!
Ламбертъ. Но отчего.
Анна. Отчего? Отчего?.. Оттого, что въ глубинѣ сердецъ нашихъ разъигрываются подчасъ болѣе кровавыя драмы, чѣмъ на полѣ битвы! Но оставимъ это!.. Можете вы мнѣ дать клятву?.. или нѣтъ, не надо клятвы! Я не хочу подозрѣвать васъ въ такомъ проступкѣ!.. Вы были бы самымъ гнуснымъ созданіемъ, еслибъ обманули меня! Я вѣрю вамъ! Пойдемте! (Она направляется къ двери, входитъ солдатъ).
Ламбертъ (Аннѣ). Молчите. (Подходя къ солдату).
Тѣ-же, солдатъ.
правитьЛамбертъ. А! Отвѣтъ командира! Подай сюда! (Прочитавъ, про себя). Все погибло. (Громко). Гражданка, вотъ распоряженіе, которое разомъ прекращаетъ наши споры.
Анна. Отъ кого оно?
Ламбертъ (читая). «Не теряйте времени въ поискахъ. Подожгите домъ и онъ принужденъ будетъ выдти».
Анна. Вы этого не сдѣлаете.
Ламбертъ. Сдѣлаю непремѣнно.
Тѣ-же, Морсакъ.
правитьМорсакъ (съ поспѣшностью отворяя драпированную дверь). Это безполезно, я здѣсь.
Анна (съ крикомъ бросаясь къ нему). Вы?
Морсакъ (тихо съ живостью). Молчите!
Ламбертъ (болѣе грубымъ голосомъ). Я такъ и зналъ, что этотъ домъ гнѣздо аристократовъ!.. Будемъ поменьше, да подѣльнѣй говорить. (Подходя къ Морсаку). Ты признаешь себя за графа де-Кервиле?
Морсакъ. Да.
Ламбертъ. Мужемъ этой гражданки?
Морсакъ. Да.
Ламбертъ. Признаешь, что сражаешься противъ патріотовъ?
Морсакъ. Да.
Ламбертъ. Что ты сегодня ночью тайно вошелъ въ городъ?
Морсакъ. Да.
Ламбертъ. Этого достаточно.
Морсакъ. Я знаю свою участь и готовъ, но попрошу объ одной милости…
Ламбертъ. Что такое?
Морсакъ. Чтобы эту записку отдали по адресу.
Ламбертъ (читая адресъ). «Г-ну Аббату». Что вамъ надо отъ него?
Морсакъ. Чтобы онъ сейчасъ же явился ко мнѣ.
Ламбертъ (про себя). А! Понимаю! Эти бретонцы всѣ одинаковы! (Морсаку). Я не имѣю права этого разрѣшить. Надо донести объ этомъ командиру. Онъ рѣшитъ, что намъ съ тобою дѣлать и можно ли исполнить твою просьбу. Черезъ пять минутъ я вернусь. (Солдату, который принесъ записку и присутствовалъ при разговорѣ). Ты… стой здѣсь, на терассѣ! Не теряй его изъ виду и, ежели онъ захочетъ бѣжать — стрѣляй!
Морсакъ. Не имѣю ни малѣйшаго желанія бѣжать. (Солдатъ удаляется на терассу).
Ламбертъ (подходя къ Аннѣ, тихо). Вы такъ много времени потеряли въ боязни довѣриться мнѣ! Боюсь, что пожалуй уже ничего не удастся сдѣлать для васъ! (Онъ уходитъ; дверь остается открытою, но солдата уже не видно).
Анна, Морсакъ.
правитьАнна. Но вѣдь это ужасно!
Морсакъ. Напротивъ! Это счастье!
Анна. Жертвовать собой во второй разъ!.. Только что спасшись отъ смерти, идти снова на смерть за него!
Морсакъ. Я желалъ бы только, чтобы это послужило ему въ пользу! Если я буду арестованъ — онъ можетъ бѣжать.
Анна. О, Боже!
Морсакъ (съ сдержаннымъ порывомъ). Развѣ вы не понимаете, что съ того момента, какъ я увидѣлъ его, какъ его рука пожала мою руку — я не могу здѣсь долѣе оставаться. Я долженъ принести ему эту страшную жертву… я долженъ исчезнуть!
Анна. А я? я? Что же станется со мною! Принять эту жертву, — значитъ быть соучастницей въ этомъ дѣлѣ! Молчать? — значитъ способствовать вашей смерти!
Морсакъ. А говорить, значитъ предать его!
Анна (съ отчаяньемъ). О, молчите! молчите!
Морсакъ. Но вы сами, развѣ вы не были сейчасъ готовы пожертвовать собою для насъ обоихъ?
Анна. Я! это другое дѣло! Вы сами знаете, что это совсѣмъ не то!
Морсакъ. Ради Бога! Не отнимайте у меня мужества!
Анна. А гдѣ мнѣ самой его взять! (Переходя на лѣвую сторону). Господа! Господи! Есть же созданія, обреченныя Тобою на вѣчныя мученія! Въ чемъ мы такъ страшно провинились, чтобъ такъ ужасно страдать…Четыре года тому назадъ, когда отцы наши возстали противъ нашего брака… когда они разлучили насъ, я думала, что выстрадала все, что человѣческая душа способна выстрадать! Но все это было ничто!.. Когда я считала васъ мертвымъ, я оплакивала васъ кровавыми слезами! И это было ничто!.. Когда меня, наконецъ, гнуснымъ обманомъ, принудили сдѣлаться женою другого, мнѣ казалось, что я превзошла тогда всѣ земныя страданія! Но и это еще было не все. Надо было еще вторично потерять васъ, присутствовать при вашей смерти! быть причиной вашей смерти! О! это уже слишкомъ! (Падаетъ рыдая въ его объятія).
Морсакъ. Другъ мой! Довольно! Ради самого Бога, довольно! Вы раздираете мнѣ сердце! Поймите наконецъ, что Небо сжалилось надъ нами.
Анна. Сжалилось надъ нами?
Морсакъ (взявъ ее за обѣ руки). Рѣшимся хоть разъ взглянуть истинѣ, прямо въ лицо: одинъ изъ насъ долженъ сегодня исчезнуть съ лица земли! Надъ нами тяготѣетъ неумолимая судьба! И еслибъ мы оба остались живы, что сталось бы со мной?.. Смерть, конечно, страшна! но развѣ жизнь, при такихъ условіяхъ, не во сто разъ страшнѣе?.. И какая была бы моя участь? — уѣхать! Скитаться всю жизнь одному по свѣту Божьему, только съ однѣми воспоминаніями о васъ. Нѣтъ! нѣтъ!.. я предпочитаю смерть! Я хочу умереть и умереть жертвою! Эта смерть искупитъ, можетъ быть, мои грѣхи!
Анна (увидя Ламберта). Боже! онъ уже возвращается!
Морсакъ. Тише! Онъ несетъ мнѣ, можетъ быть, единственную милость, о которой я прошу.
Анна. Какую?
Морсакъ. Я просилъ священника. Я былъ бы въ отчаяньи, еслибъ мнѣ пришлось умереть безъ покаянія! Получивъ же прощеніе, я почти съ радостью оставилъ бы этотъ міръ… Мнѣ бы казалось, что я только опережаю васъ, чтобъ встрѣтиться со временемъ въ лучшемъ мірѣ!
Тѣ-же, Ламбертъ, позднѣе Кервиле.
правитьМорсакъ (идя на встрѣчу Ламберту). Исполнятъ ли мою просьбу?
Ламбертъ. Командиръ еще не далъ отвѣта! До обратимся теперь къ главному, что не терпитъ отлагательства. (Къ Морсаку). Вы все еще утверждаете, что вы графъ де-Кервиле.
Морсакъ. Да.
Ламбертъ. Бѣжавшій вчера изъ Вандейскаго лагеря и прокравшійся сегодня ночью въ городъ?
Морсакъ. Да.
Ламбертъ. Такъ значитъ существуютъ два графа де-Кервиле?
Морсакъ. Какъ?
Ламбертъ. Наши солдаты сейчасъ арестовали человѣка, который пытался бѣжать и который называетъ себя тѣмъ же именемъ.
Морсакъ. Что вы говорите?
Ламбертъ. То, что очень легко доказать. (Онъ подходитъ къ двери въ глубинѣ и говоритъ находящемуся тамъ солдату), Приведите сюда арестованнаго! (Солдатъ черезъ мгновеніе вводитъ графа де-Кервиле).
Анна и Морсакъ (увидя его). Боже!
Ламбертъ (указывая на графа). Вотъ!.. Поговорите-ка теперь и рѣшите! Я имѣю предписаніе застрѣлить одного изъ васъ… Мнѣ бы не хотѣлось застрѣливать обоихъ!
Кервиле (изумленный). Что?
Ламбертъ (насмѣшливо). Оно было-бы, можетъ быть, и лучше, и проще… Разомъ двумя аристократами меньше. Это и для Республики выгодно… Но какъ бы тамъ ни было, мое дѣло только исполнять приказанія.
Кервиле (теряясь). Какое приказаніе? Что вы хотите сказать? Объяснитесь, я ничего не понимаю.
Ламбертъ. Оно однакоже очень ясно! Мы должны были вмѣстить около дюжинки пуль въ мозгъ этого гражданина.
Кервиле (въ ужасѣ). Ему!.. Вы должны были?..
Ламбертъ. Да, да. Такъ какъ онъ выдаетъ себя за графа де-Кервиле.
Кервиле. Какъ! онъ утверждаетъ?..
Ламбертъ. Совершенно то же, что и вы!
Кервиде. Но я, я клянусь!
Ламбертъ. И онъ тоже! тоже клянется?… и гражданка этого не опровергаетъ!
Кервиле (растерявшись обращается къ Аннѣ). Она сказала?
Ламбертъ (проходя мимо Кервиле и подходя къ Аннѣ). Ну посмотримъ, гражданка, что-то ты скажешь!.. Который изъ нихъ графъ де-Кервиле… Я что-то начинаю путаться въ твоихъ мужьяхъ! Ну-ка, говори!
Анна (въ ужасѣ). Говорить! говорить!.. Но это значило-бы предать смерти одного изъ нихъ!
Ламбертъ (Аннѣ тихо, но внушительно). Ничуть!.. это значило бы спасти другого. Если ты скажешь, то только одного приговорятъ въ смерти; если же ты заупрямишься, то обоихъ… Выбирай!
Анна (выходя на середину). Выбирать!.. (Ламберту). Вы не знаете, сколько безчеловѣчнаго въ вашемъ требованіи!
Ламбертъ. Нѣтъ! Я знаю только, что въ немъ много человѣчнаго!
Анна. Человѣчнаго!.. Что! Мой голосъ долженъ произнести приговоръ?.. Я должна… О, нѣтъ! Нѣтъ! Я не могу! Я не могу! (Уходитъ въ дверь налѣво, едва держась на ногахъ).
Тѣ-же, кромѣ Анны.
правитьЛамбертъ. Ну какъ знаетъ! ея дѣло! (Направляется въ двери въ глубинѣ и говоритъ стоящимъ тамъ солдатамъ). Вотъ странные люди!… Особенно эти двое, которые спорятъ, кому изъ нихъ… Впрочемъ, это ихъ касается. (Обращаясь въ Морсаку и Кервиле). У васъ есть еще десять минутъ. Черезъ десять минутъ будетъ здѣсь командиръ, а онъ шутить не любитъ. Воспользуйтесь этимъ временемъ и сговоритесь… а не то, такъ и конецъ!.. (Одному изъ солдатъ). Слушай, ты встань у наружной двери. (Солдатъ выходитъ и затворяетъ за собой дверь. Ламбертъ подходитъ въ другому солдату, который стоитъ на часахъ у боковой двери, въ которую онъ вошелъ). А ты, слѣдуй за мной. Мы поставимъ караулъ вокругъ всего дома, чтобы эти молодцы не улизнули отъ насъ. (Морсаку). Когда вашъ выборъ будетъ сдѣланъ, сообщите объ этомъ солдату, а онъ уже доложитъ мнѣ. До свиданія! (Онъ выходитъ изъ боковой двери, которая затворяется за нимъ).
Морсакъ, Кервиле.
правитьКервиле (подбѣгая въ Морсаку). Другъ мой! Братъ мой!.. Такое самоотверженіе!
Морсакъ (радостно). Вы принимаете его!
Кервиле. Я? Согласиться на вашу смерть?
Морсакъ. Умоляю васъ! на колѣняхъ молю васъ объ этомъ!
Кервиле. Я былъ бы недостоинъ вашей жертвы, еслибъ согласился.
Морсакъ. Вы не имѣете права отказать мнѣ!
Кервиле. Не имѣю права!
Морсакъ. Я не лично для васъ жертвую собой, а для нашего дѣла!
Кервиле. Наше дѣло нуждается въ васъ столько же, сколько и во мнѣ!
Морсакъ. Но я ничто какъ простой солдатъ, тогда какъ вы — душа всей нашей арміи!
Кервиле. Вы можете меня ей замѣнить! Такіе солдаты, какъ вы, въ одинъ день дѣлаются командирами.
Морсакъ. Съ моею смертію убудутъ въ арміи только двѣ руки; съ вашей же смертію осиротѣло бы триста сердецъ, въ которыхъ живетъ любовь и благодарность къ вамъ! И триста головъ лишилось бы головы, которая всегда за нихъ думала я заботилась о нихъ!
Кервиле. Но развѣ бы я могъ еще командовать ими послѣ такого низкаго поступка?
Морсакъ. Не называйте его низкимъ! Сжальтесь надо мной!
Кервиле. Сжалиться надъ вами?
Морсакъ. Да, сжалиться надо мной! Я одинъ на всемъ свѣтѣ! У меня нѣтъ ни семьи, ни друзей, ни привязанностей, ни радостей, ни даже надеждъ! Сердце мое разбито, какъ и вся жизнь моя! Смерть будетъ для меня благодѣяніемъ! Я призываю ее, я ищу ее!.. И если она не придетъ сегодня, я ее все равно найду завтра!.. (Кервиле дѣлаетъ движеніе, которое Морсакъ останавливаетъ). Тогда какъ вы…
Кервиле (хватая его за руку, съ силою). А почемъ вы знаете! я можетъ быть также несчастливъ, какъ и вы!
Морсакъ. Несчастливы! Вы… Обладая высшимъ счастіемъ, которое только есть на землѣ: женой, которую вы любите!
Кервиле. А если это счастье есть причина моего несчастья.
Морсакъ. Какъ! что вы говорите?
Кервиле. Знаете ли, что въ жизни есть нѣчто еще ужаснѣе одиночества, это — когда чувствуешь себя одинокимъ, будучи вдвоемъ!
Морсакъ (съ удивленіемъ). Что это значитъ? Я не понимаю!
Кервиле. О, я понимаю ваше удивленіе! Вы два мѣсяца провели въ этомъ домѣ. Вы хорошо узнали ту, которая въ немъ живетъ. Вы узнали, сколько въ ней добродѣтели, благородства души, возвышенныхъ чувствъ! и вы спросите себя, какимъ образомъ человѣкъ, которому Богъ даровалъ такое сокровище, можетъ такъ мало дорожить своею жизнью!?
Морсакъ. Скажите лучше — отступать отъ своихъ обязанностей, которыя повелѣваютъ ему заботиться о ней, защищать ее!
Кервиле. Выслушайте сначала и вы поймете. Когда я женился на ней, она меня не любила. Она любила другого!.. котораго тогда уже не было въ живыхъ, но память о немъ была жива въ ней! (Движеніе Морсака). Она сама призналась мнѣ въ этомъ. (Новое движеніе Морсака). Призналась громко, честно, въ присутствіи отца. Отецъ ея былъ тогда при смерти. Удрученный всѣми несчастіями, постигшими насъ, онъ умолялъ ее согласиться сдѣлаться моей женой, дать семьѣ законнаго покровителя во мнѣ, умолялъ со слезами и она…
Морсакъ. И она?
Кервиле. Она! она въ отчаяньи вскричала: «вы знаете, что я не принадлежу себѣ! оставьте меня съ моимъ горемъ, съ моими воспоминаніями!» — Потомъ, обратясь ко мнѣ и указывая на сердце: «здѣсь живетъ и будетъ вѣчно жить образъ того, который мнѣ дороже всѣхъ и всего на свѣтѣ!.. а теперь, послѣ того что вы это знаете, если вы согласны занять второстепенное мѣсто въ моей жизни… берите меня! Но пощадите!.. Не говорите мнѣ никогда о вашихъ чувствахъ! Слова любви изъ устъ другого мнѣ были бы слишкомъ тягостны!» (Бросается въ кресло).
Морсакъ (глухимъ голосомъ). Бѣдный мученикъ!
Кервиле (поворачиваясь къ нему). Вы плачете? Эти слезы вызваны состраданіемъ къ ней, или ужасомъ, какой я возбуждаю въ васъ? (Движеніе Морсака). О, мой другъ! я простилъ бы вамъ это! Я знаю, что подобный бракъ есть преступленіе, потому что онъ допускаетъ жертву. Состраданіе, гордость, долгъ — все повелѣвало мнѣ отступить, отказаться отъ него! Но повѣрите ли? Самое ея признаніе приковывало меня къ ней еще болѣе! Въ немъ сказывалась вся ея чистая, прямая душа… и я, какъ обезумѣвшій, предложилъ ей соединить нашу судьбу въ честномъ союзѣ, довѣрить мнѣ свое счастье и обѣщалъ навсегда затаить, заглушить свою любовь!
Морсакъ (съ чувствомъ). Вы обѣщали ей это!
Кервиле. О, не хвалите меня за это! Въ глубинѣ души таилась все-таки надежда, что ее тронетъ, можетъ быть, мое самоотверженіе… что время… Безумецъ! что значитъ время для женщинъ подобныхъ ей! Развѣ онѣ могутъ любить дважды? Ничто не въ силахъ заставить ее разлюбить того, котораго ужь нѣтъ! (Движеніе отчаянья. Небольшая пауза). Она послѣдовала за мной въ Брессюиръ… Тамъ начались для меня новыя муки: я сталъ ее ревновать къ покойнику! (Движеніе Морсака). Это вамъ кажется безразсуднымъ! Увы! но я хочу, чтобы вы были моимъ судьей… Скажите мнѣ, говорила она когда нибудь обо мнѣ? Боялась она за меня? Трогали ее опасности, которымъ я подвергался за наше дѣло?.. Оплакала ли бы она меня, еслибъ я былъ убитъ?.. Но къ чему эти вопросы?.. Развѣ сегодня утромъ, при встрѣчѣ съ нею, я не прочелъ въ ея глазахъ отвѣтъ на нихъ! Взглянувши на нее, я понялъ, что между нами опять онъ! вѣчно и повсюду онъ!… Когда я коснулся губами ея лба, она отступила отъ меня, точно я совершилъ святотатство… О! будь же благословенна смерть! Ты избавишь и ее, и меня отъ всѣхъ мученій! (Онъ бѣжитъ къ дверямъ, чтобы сообщить солдату о своемъ рѣшеніи).
Морсакъ (бросается за нимъ и, становясь передъ дверью, загораживаетъ ему дорогу). Остановитесь!
Кервиле (пытаясь его отстранить). Пустите меня!
Морсакъ. Нѣтъ! Но теперь я болѣе не во имя моей несчастной жизни прошу васъ принять отъ меня эту жертву, а во имя угрызеній моей совѣсти!
Кервиле. Угрызеній вашей совѣсти?
Морсакъ. Да, да!.. Эта смерть для меня не только освобожденіе, но и искупленіе моихъ грѣховъ! Идутъ!.. О, ради Бога!.. Ради Бога!..
Тѣ-же, Ламбертъ входя изъ боковой двери.
правитьКервиле (въ нему). Графъ де-Кервиле я!
Ламбертъ. Теперь уже поздно!
Кервиле. Поздно!
Ламбертъ (становясь между Кервиле и Морсакомъ). Эхъ вы, несчастные! Не хотѣли вы понимать моихъ намековъ и въ моихъ грубыхъ рѣчахъ и угрозахъ не видѣли желанія спасти васъ, дать вамъ благой совѣтъ!
Кервиле. Но что же наконецъ?
Ламбертъ. Вы оба присуждены къ смерти!
Кервиле (съ отчаян.). И онъ тоже.
Ламбертъ. Сейчасъ пріѣхалъ командиръ. Онъ былъ неумолимъ. «Они одинаково виновны», говоритъ онъ, «одинъ въ томъ, что тайно прокрался въ городъ, другой въ томъ, что укрылъ его. Они должны оба умереть».
Кервиле (съ отчаяніемъ). О, другъ мой! И это я васъ сгубилъ!
Морсакъ (Ламберту). А моя просьба?
Ламбертъ. Форменный отказъ.
Морсакъ (съ отчаяніемъ). О, умоляю васъ! Застрѣлите меня лучше. Терзайте меня!.. но не дайте умереть безъ покаянія. Де разлучайте меня съ Богомъ въ часъ смерти!.. Вѣдь для насъ, бретонцевъ, наше вѣрованіе есть наша жизнь!
Ламбертъ (съ чувств.). Знаю, знаю!
Морсакъ. Даже больше жизни — оно есть наше спасеніе!
Ламбертъ. И это знаю!
Морсакъ. Вѣдь не захотите же вы погубить мою душу?
Ламбертъ (растроганный). Довольно! довольно!.. Когда я прошлою весною былъ въ плѣну, я видѣлъ, какъ цѣлые полки, наканунѣ битвы, преклоняли колѣна къ молитвѣ? Я понялъ тогда, какое утѣшеніе должно давать въ часъ смерти присутствіе духовнаго лица! Я не забылъ этого и просилъ командира исполнить вашу просьбу, какъ вы теперь просите меня. И знаете ли, что онъ мнѣ отвѣтилъ? — «Ты говоришь, что онъ будетъ себя считать проклятымъ, если я откажу ему въ духовникѣ? Тѣмъ лучше, ему будетъ еще страшнѣе умирать»! (Взявъ руку Морсака, съ чувствомъ). Пусть же онъ обманется въ этомъ! Готовьтесь! (Онъ выходитъ изъ средней двери).
Кервиле, Морсакъ (падая обезсиленный въ кресло).
правитьМорсакъ. Боже! и прощенья даже нѣтъ!
Кервиле. Другъ мой!
Морсакъ. Нѣтъ прощенья!
Кервиле. Успокойтесь! Я понимаю вашу ревность къ вѣрѣ и раздѣляю ее. Я тоже ни за что не оставилъ бы вчера лагеря, не получивъ сначала отпущенія грѣховъ. Но развѣ вы не знаете, что добровольная, мученическая смерть уже искупаетъ ихъ? И ежели на совѣсти вашей останется какая нибудь ошибка прошлаго, неужели милосердый Богъ не проститъ вамъ и не сотретъ этого легкаго пятна?
Морсакъ (все еще сидя, лихорадочно). А если это больше, чѣмъ легкое пятно?
Кервиле. Самыя чистыя души всегда самыя боязливыя! У нихъ болѣзненная совѣсть и онѣ обыкновенно выворачиваютъ на всѣ стороны свои ошибки…
Морсакъ. А еслибъ это было больше ошибки?
Кервиле. Больше ошибки? Но вы клевещете на себя, мой другъ!
Морсакъ. Еслибъ это было преступленіе?
Кервиле (наклоняясь къ нему). Преступленіе!.. Перестаньте!.. Близость смерти наполняетъ ваше воображеніе разными видѣніями!.. Преступленіе!… Дитя! въ какомъ преступленіи можете выбыть виновны? (Слегка улыбаясь). Развѣ вы совершили убійство? или вѣроломство какое? Измѣнили вы нашему дѣлу?
Морсакъ. О! благодаря Бога, нѣтъ! Подобныя преступленія мнѣ чужды! Но страсть имѣетъ также свои преступленія?
Кервиле. Ихъ Господь прощаетъ!.. Онъ знаетъ нашу слабость!.. Онъ милосердъ.
Морсакъ. Да! я вѣрю въ Его милосердіе! Я знаю, что Онъ можетъ простить того, кто… въ заблужденіи… губитъ себя… Но, это вмѣстѣ съ собой губитъ и другое существо!..
Кервиле. Друтое?
Морсакъ. Кто искушаетъ, вовлекаетъ въ грѣхъ чистую душу!..
Кервиле (серьезно). Чистую душу?
Морсакъ. Что тому дѣлать? Предстать передъ судьей вдвойнѣ виновнымъ… обремененнымъ двойнымъ преступленіемъ…
Кервиле. О, нѣтъ! есть исходъ и для этого положенія.
Морсакъ (съ живостью). Какой?
Кервиле. Вспомните первые годы христіанства. Вспомните какъ апостолы, а позднѣе и ученики ихъ проповѣдывали, что христіане, лишенные въ предсмертный часъ всякой духовной помощи, пріобрѣтаютъ право облачаться въ духовный санъ, исповѣдывать другъ другу свои грѣхи и давать отпущеніе.
Морсакъ. Боже!
Кервиле. Свирѣпость, тяготѣющая надъ ними, превосходитъ все!.. вамъ безчеловѣчно отказываютъ въ послѣдней помощи!.. Придите-же ко мнѣ и откройте мнѣ свою душу.
Морсакъ (съ ужасомъ). Вамъ?
Кервиле. Повѣдайте мнѣ, что мучаетъ васъ, что угнетаетъ вашу совѣсть!
Морсакъ (съ возростающимъ ужасомъ). Вамъ?!
Кервиле. Гдѣ найдете вы сердце болѣе расположенное, болѣе готовое принять ваше раскаянье?
Морсакъ. Я?.. О, нѣтъ!… Замолчите! Оставьте меня!
Кервиле. Чего вы боитесь?.. Что останавливаетъ васъ? Стыдъ? Но забудьте, что я человѣкъ! Помните только, что передъ вами вашъ духовникъ, а не я.
Морсакъ. А если этотъ духовникъ откажетъ мнѣ въ прощеніи?
Кервиле. Что вы говорите?
Морсакъ. Если преступленіе мое внушитъ ему такой ужасъ, что вмѣсто прощенія онъ предастъ меня проклятію?
Кервиле (съ силою). Развѣ онъ имѣетъ на это право? Вы забываете, что, принимая на себя священный санъ, онъ перестаетъ быть человѣкомъ и отрекается отъ всѣхъ человѣческихъ страстей. Онъ становится вашимъ духовнымъ отцомъ!
Морсакъ (растерянный, удаляясь). Нѣтъ! Нѣтъ! Это невозможно!
Кервиле (идя за нимъ). Чтобы понять ваше сердце, мнѣ стоитъ только заглянуть въ свое!.. Какъ и вы, я былъ безсиленъ противъ страсти!.. Вы загубили душу, а я разбилъ жизнь!.. Увы! Повѣрите-ли, что даже въ эту минуту, готовый, какъ и вы, предстать передъ лицомъ Господа, я не въ силахъ вырвать изъ сердца того, что заставляетъ его такъ страдать!.. Ее я не обвиняю! Но онъ! онъ! этотъ живой мертвецъ, котораго нѣтъ и который вѣчно между нами! О! Я ненавижу его! Я проклинаю его! (Движеніе Морсака). Вотъ видите ли, мой другъ! Всѣ безумства страсти мнѣ понятны! Всѣ муки любви мнѣ извѣстны! Говорите-же безъ боязни: вы довѣритесь такому же грѣшному, какъ и вы сами. Я помолюсь о васъ и молитва друга, соединясь съ горячею молитвою духовника, дойдетъ до Бога! Онъ услышитъ ее и проститъ вамъ… Не бойтесь! рѣшитесь!.. Это говоритъ вамъ братъ, теперь же духовникъ станетъ выслушивать вашу исповѣдь! (Онъ садится въ кресло).
Морсакъ (послѣ минутнаго молчанія бросаясь на стулъ, который стоитъ по другую сторону стола). Что же сказать?.. Это такая обыкновенная исторія!.. Отцы ненавидѣли одинъ другого, а дѣти были влюблены другъ въ друга. Насъ разлучили. Отчаяніе заставило меня отправиться въ отдаленную экспедицію. Потомъ, вернувшись…
Кервиле. Вернувшись?
Морсакъ. Я нашелъ ее…
Кервиле. Мертвою?
Морсакъ. Нѣтъ! замужемъ!
Кервиле. Она измѣнила вамъ?
Морсакъ. Ее обманули: она считала себя свободною!
Кервиле. Но когда вы ее снова увидали, когда она узнала отъ васъ?..
Морсакъ. Она ничего не узнала отъ меня! Когда я вернулся, ея не было.
Кервиле. Откуда же ваши угрызенія совѣсти, если ея не было? если вы ее болѣе не видали?
Морсакъ. Я видѣлъ ее позднѣе! Но Богу извѣстно, что я все сдѣлалъ, чтобы не встрѣчаться съ нею. Услыхавъ о ея замужествѣ, я порѣшилъ покончить съ собой.
Кервиле. Лишить себя жизни?!.
Морсакъ. Это было бы преступленіемъ… я знаю! Но у меня была только одна мысль: избавиться отъ искушеній видѣть ее!.. Увидать ее, значило бы пробудить въ ней вѣчное угрызеніе совѣсти, что она поддалась обману, вышла за другого и разбила всю мою жизнь!.. Я рѣшилъ покончить съ собой, когда вдругъ вспыхнула Вандейская война. Я надѣялся найти въ ней смерть, но увы! меня тамъ ожидало преступленіе!
Кервиле. Какъ? Что?
Морсакъ (съ мучительной тоскою). Какъ? Допускаете ли вы, что въ жизни есть такія странныя фатальности, которыя противъ воли ведутъ человѣка къ его погибели?.. Допускаете ли вы, чтобъ два существа чистыхъ, честныхъ, разлученныхъ самымъ жестокимъ тиранствомъ и которыхъ впослѣдствіи судьба снова сводитъ, чтобы они, свидѣвшись, послѣ столькихъ измѣненій въ ихъ жизни могли бы забыть все и всѣхъ на свѣтѣ, потерять окончательно разсудокъ и сдѣлаться преступными? (Выговоривъ послѣднее слово, онъ падаетъ на одно колѣно у края стола, на который склоняетъ голову).
Кервиле (съ любовью и достоинствомъ). Довольно! довольно! Мнѣ болѣе нечего знать. Я вижу ваше раскаянье, я вижу, что фатальная случайность погубила васъ… Большаго мнѣ не надо, чтобы имѣть право сказать вамъ (встаетъ): Сынъ мой, я…
Морсакъ (со взрывомъ отчаянья, все еще на колѣняхъ). Погодите!..
Кервиле. Но отчего?
Морсакъ (растерянный, все на колѣняхъ). Я не могу! Я не могу: я не хочу!..
Кервиле. Вы отказываетесь отъ прощенья?
Морсакъ. Да. Не теперь еще! не теперь!..
Кервиле. Что же вамъ еще осталось сказать мнѣ? Имя! Но къ чему оно мнѣ!
Морсакъ (съ новымъ взрывомъ отчаянья). Но я!.. (Онъ, какъ помѣшанный, встаетъ и переходитъ на другую сторону).
Кервиле (видя, въ какомъ онъ состояніи). Вы пугаете меня! это замѣшательство!..
Морсакъ (говоря съ самимъ собою). Обмануть его молчаніемъ… Получить обманомъ прощеніе!.. Нѣтъ, нѣтъ! Это было бы тысячу разъ большимъ преступленіемъ, чѣмъ все остальное.
Кервиле. Но, именемъ Бога! что съ вами?
Морсакъ. Что со мной?.. Со мной то… что я долженъ сказать… долженъ открыть вамъ свое сердце… (Увидя Анну на порогѣ двери, останавливается, вскрикиваетъ и переходя, на правую сторону сцены, говоритъ про себя). При ней! Никогда! Никогда!
Тѣ-же, Анна.
правитьКервиле (подводя Анну къ авансценѣ). Придите! Помогите мнѣ выполнить мой долгъ! Скажите этому неблагодарному, что онъ не имѣетъ права сомнѣваться во мнѣ.
Анна. Какъ? Что это значитъ?
Кервиле. Получивъ отказъ въ нашей просьбѣ видѣть священника, мы вспомнили, что въ подобныя времена христіане имѣютъ право отпускать другъ другу грѣхи. Я открылъ ему свою душу, и онъ въ свою очередь…
Анна (съ крикомъ ужаса). Сказалъ!
Кервиле (останавливаясь при этомъ крикѣ). Сказалъ!.. Но отчего этотъ испугъ? (Глядитъ на обоихъ поочередно}. Это смущеніе? Эти опущенные глаза?!.. (съ крикомъ ужаса). О, негодяй!…
Морсакъ. Пощадите!
Кервиле. Нѣтъ! Вы обезчестили меня! Вы загрязнили самое чистое созданіе!
Анна. Пощадите!
Кервиде. Нѣтъ! Вы измѣнили данной клятвѣ! Да будетъ онъ проклятъ!
Морсакъ (съ отчаяніемъ и мольбою въ голосѣ). Отецъ мой! Теперь!.. Когда…
Анна (подходя къ нему, дрожащимъ голосомъ). Вы выслушали исповѣдь, чтобы простить.
Кервиде (въ бѣшенствѣ поднимая голову и переходя на другую сторону). Простить!.. Да развѣ это возможно! Примирить его съ Богомъ? Вымолить для него прощеніе… Для васъ?.. Нѣтъ! это свыше силъ человѣческихъ! Я не могу! Будьте же…
Анна (бросаясь къ нему). Меня! Да, да! Прокляните меня! Я заслужила это и передо мной цѣлая жизнь, чтобы искупить мой грѣхъ! Но онъ, несчастный! Онъ! На краю вѣчности!.. Если вы откажете ему въ прощеніи… Онъ погибъ навсегда!
Кервиле (хватая ее за руки). Безумная! развѣ вы не видите, что каждое ваше слово, каждая мольба о немъ кинжаломъ вонзается мнѣ въ сердце! Ваша любовь къ нему доведетъ мою ревность до бѣшенства!.. Оставьте меня! Отойдите! (Онъ падаетъ въ кресло).
Анна (становясь возлѣ него на колѣна). Нѣтъ! Выслушайте меня!.. Это не Анна лежитъ у вашихъ ногъ, а бѣдная, несчастная женщина, которую вы не знаете! Судите ее! Судите меня!… Но прежде выслушайте: два мѣсяца я вынуждена была оставаться при немъ! Ходить за нимъ, видѣть, какъ онъ возвращается къ жизни, выздоравливаетъ! Я должна была бы бѣжать, не правда ли? Бѣжать къ вамъ! Но я этого не могла!… Эти два мѣсяца отняли у меня всѣ мои силы, всю мою добродѣтель! Я чувствовала, что погибаю!… И между тѣмъ я въ первый разъ въ жизни была счастлива!.. (Кервиле съ гнѣвомъ встаетъ). О, безумная! Желая васъ растрогать, я только увеличиваю вашъ гнѣвъ! Посмотрите на мои слезы! Вѣдь кающимся грѣшникамъ прощаютъ ихъ грѣхи!
Морсакъ. Когда грѣшники борятся со своими грѣхами — они тоже получаютъ прощеніе.
Анна. О! Желаніе, стараніе побороть ихъ было такъ велико! такъ искренно!
(Анна и Морсакъ оба у ногъ Кервиле. Онъ стоитъ; руки его судорожно сжаты на лбу, отъ рыданій вздымается грудь. Видно, что страшная борьба происходитъ въ немъ. Но, понемногу, руки его разжимаются и падаютъ безъ силъ. Онъ поднимаетъ глава къ небу, потомъ смотритъ на молодыхъ людей, глава и руки которыхъ съ мольбой обращены къ нему).
Кервиле (растроганнымъ голосомъ). Да, вы сами это выговорили!.. Вы не преступники, мои бѣдныя дѣти!.. Вы двѣ жертвы! и жертвы по винѣ моей! Я одинъ причина вашего несчастія, вашего преступленія!.. Еслибъ я отказался отъ ея руки, вы были бы оба счастливы и безвинны… Зачѣмъ я не убитъ въ этой войнѣ!.. (Онъ становится между ними). О, зачѣмъ не могу я одинъ поплатиться сегодня и заплатить своею жизнью за него, какъ онъ жертвовалъ своею за меня!.. Примите же отъ меня одно, что я еще могу вамъ дать: какъ человѣкъ — я прощаю вамъ! какъ духовникъ — я отпускаю вамъ грѣхи ваши! (Къ Аннѣ, указывая на Морсака). Онъ искупитъ все своею смертью, вы же — своею жизнью, а потомъ Господь соединитъ то, что долженствовало быть соединено.
Кервиле (къ нему). Мы готовы!
Ламбертъ. Скорѣе! Спасайтесь!
Всѣ трое. Какъ? Что?
Ламбертъ. Сейчасъ атаковали южныя ворота! Всѣ наши солдаты у ограды. Домъ и садъ пусты. Бѣгите!
Анна. О, спаситель нашъ!
Ламбертъ. Хорошо, хорошо! Благодарность позднѣе. (Къ Морсаку и Кервиле). Бѣгите черезъ эту дверь.
Анна. Я тоже съ ними!
Ламбертъ (останавливая ее). Чтобы помѣшать имъ въ бѣгствѣ!.. Ужь я о васъ позабочусь.
Кервиле (Аннѣ съ чувствомъ). Протайте! Если мы оба будемъ убиты, оплакивайте насъ обоихъ! Если одинъ изъ насъ останется живъ — забудьте другого! (Онъ бросается изъ дверей).
Ламбертъ (стоя у дверей говоритъ Аннѣ). Смотрите хорошенько, нѣтъ ли тамъ какого нибудь забытаго караульнаго?
Анна (у окна, ведущаго въ садъ). Нѣтъ, никого!
Ламбертъ (все еще у дверей). Видите вы ихъ?
Анна (у балконной двери). Видите вы ихъ? Вотъ они внизу, выходятъ изъ маленькой двери.
Ламбертъ (подбѣгаетъ въ ней, наклоняется къ балконной двери и говоритъ убѣгающимъ). Тише! чтобы не услыхали вашихъ шаговъ!
Анна. Вотъ они уже въ концѣ аллеи.
Ламбертъ. Я ихъ не вижу болѣе. (Вскрикиваетъ). Боже!
Анна. Что такое?
Ламбертъ. Ихъ увидали.
Анна. Кто?
Ламбертъ. Навѣрное какой нибудь забытый караульный!.. Смотрите тамъ.
Анна. Тамъ, подъ деревьями.
Ламбертъ. Да! Эти два солдата, которые бѣгутъ.
Анна. Они догнали ихъ! Я слышу голоса! Крики!
Ламбертъ. Да… Слышно, что они борятся!
Анна. Идемте къ нимъ на помощь! (Хочетъ бѣжать. Слышенъ глухой выстрѣлъ).
Ламбертъ (удерживая ее). Что вы хотите?
Анна. Броситься между ними и ихъ врагами!) Быть убитою за нихъ!.. Умереть за нихъ!.. Идемте! (Оба идутъ къ боковой двери).
Ламбертъ. Я больше ничего не слышу! Они спасены! (Оба стоятъ наклонившись къ двери, прислушиваясь).
Кервиле. Анна!
Анна (подбѣгая къ нему). Онъ умеръ?
Кервиле (задыхающимся голосомъ). Нѣтъ!.. Онъ… Спасенъ!…
Анна. А вы?… Эта блѣдность!..
Ламбертъ (поддерживая его). Вы качаетесь!
Кервиле. Да… Я получилъ ударъ… въ борьбѣ…
Анна (съ болѣзненнымъ крикомъ). На смерть?
Кервиле. Не сожалѣйте обо мнѣ!.. Это счастливая смерть. Она разлучаетъ то, что должно быть разлучено.
Анна (съ отчаяніемъ). Нѣтъ! Вы не умрете!
Кервиле (падая въ кресло). Ударъ былъ вѣренъ. Я дотащился сюда, чтобы повторить вамъ еще разъ: если мы оба будемъ убиты, оплакивайте насъ обоихъ. Если одинъ изъ насъ останется живъ — забудьте другого! (Онъ умираетъ. Анна опускается передъ нимъ на колѣни, Ламбертъ снимаетъ шляпу). (Занавѣсъ).