I и II. Появленіе рукъ видимыхъ и осязаемыхъ имѣло мѣсто съ самаго начала спиритическаго движенія: есть извѣстіе объ этомъ явленіи, восходящее до февраля 1850 года, слѣдовательно, началось оно менѣе, чѣмъ два года спустя послѣ Рочестерскихъ стуковъ (см. Ballou, «Spirit Manifestations», edited by Stone, London. 1852, стр. 44, 192—202). Оно происходило тогда при полномъ свѣтѣ, на сеансахъ вокругъ стола, и продолжаетъ происходить до нашихъ дней; показанія, относящіяся до этого явленія, безчисленны и единогласны. По Гартману это явленіе — галлюцинація, или одного зрѣнія, или зрѣнія вмѣстѣ съ осязаніемъ. Но здѣсь, чтобы не впасть въ противорѣчіе съ объясненіемъ, которое онъ даетъ отпечаткамъ органическихъ формъ, Гартманъ готовъ допустить двойное объясненіе: «Что касается собственно галлюцинацій осязанія, то открытой остается здѣсь и та возможность, что испытываемое давленіе невидимыхъ и призрачныхъ рукъ, ногъ н т. д. зависитъ отъ системы динамическихъ линій давленія и натяженія, — системы, представляющей аналогъ давящей поверхности руки безъ лежащаго за этой поверхностью вещественнаго тѣла, т. е. такой системы, которую можно предположить на основаніи получаемыхъ отпечатковъ» (стр. 125). Такимъ образомъ, галлюцинація осязанія перестала бы быть галлюцинаціей и превратилась бы въ дѣйствительное «давленіе динамическихъ линій», или въ динамическое дѣйствіе медіумической нервной силы (стр. 125); и такъ, когда я держу въ своеіі рукѣ руку матеріализованную — видъ этой руки былъ бы галлюцинаціей; но осязаніе ея было бы реальнымъ: я сжималъ бы въ своей рукѣ систему линій нервной силы. Естественно, возникаетъ вопросъ, почему же видъ руки, временно появившейся, долженъ быть галлюцинаціей? Если система линейныхъ силъ можетъ сдѣлаться осязаемой, то она могла бы точно также сдѣлаться и видимой; не представляется логичнымъ давать нервной силѣ предикатъ осязаемости и отказывать ей въ предикатѣ видимости, когда утвержденіе и отрицаніе предиката имѣютъ одно и то же основаніе. Или, говоря иначе, нѣтъ логики въ томъ, чтобы принимать реальную объективную причину для дѣйствія осязанія и отрицать ту же самую реальную объективную причину, когда рѣчь идетъ о томъ же явленіи и о томъ же воспринимающемъ субъектѣ.
Логическимъ послѣдствіемъ этого двойного объясненія является то, что галлюцинаторная гипотеза, играющая столь видную роль въ медіумической философіи г. Гартмана, находится прежде всего въ несогласіи съ предикатами его гипотезы нервной силы, играющей у него не менѣе важную роль, и это несогласіе, покуда теоретическое; вмѣстѣ съ развитіемъ, которое Гартманъ даетъ явленіямъ, произведеннымъ нервной силой, превратится, подъ конецъ, въ положительный фактъ — какъ мы это и увидимъ.