Англійская Панама въ XVII вѣкѣ.
правитьНѣкогда Бокль въ своей «Исторіи цивилизаціи Англіи» утверждалъ, что человѣчество не сдѣлало никакихъ успѣховъ въ дѣлѣ нравственности. Многіе панегиристы «добраго стараго времени» идутъ еще дальше, говоря, что люди этого fin de siècle совершенно безнравственное, извращенное поколѣніе, которое гоняется только за наслажденіемъ и наживой. Нѣтъ надобности разслѣдовать, существовалъ ли когда нибудь золотой вѣкъ съ совершенно невинными и добродѣтельными людьми, а также и то, дѣйствительно ли вѣкъ Платона или какой нибудь другой изъ прошлыхъ вѣковъ былъ честнѣе и нравственнѣе, чѣмъ наше время. Но, кажется, люди второй половины XIX вѣка все-таки лучше своей репутаціи. По крайней мѣрѣ, они честнѣе, сострадательнѣе и приличнѣе, чѣмъ ихъ предшественниви два, три и четыре вѣка назадъ. Взять хоть Панамское дѣло, это новѣйшее акціонерное мошенничество. Развѣ оно сколько нибудь хуже, чѣмъ ажіотажъ временъ По. Допустимъ даже, что люди теперь не лучше своихъ предковъ, но они все-таки болѣе приличны и менѣе циничны, стыдливѣе, чѣмъ эти предви. Теперь исторія Панамскаго мздоимства вызываетъ общее негодованіе не только во Франціи, но и во всей Европѣ. А вотъ кстати Максъ Линдау извлекъ изъ архивной пыли нѣчто подобное, случившееся 200 лѣтъ назадъ въ Англіи, и въ такому же лихоимству отпосились тогдашніе люди вовсе не такъ, какъ теперь.
Тамъ, правда, дѣло шло о суммахъ менѣе крупныхъ, чѣмъ въ Панамской исторіи, но вѣдь тогда и деньги имѣли гораздо большую цѣну. Прежде всего любопытное совпаденіе: тогда также, какъ и теперь, затѣено было внѣевропейское предпріятіе. Остъ-Индская компанія искони держалась того принципа, что маленькіе подарки доставляютъ дружбу вліятельныхъ людей. Первоначально дѣйствительно маленькія суммы (не болѣе 1.200 фунтовъ стерлинговъ) расходовались на пріобрѣтеніе полезной дружбы. Курсы на взятки поднялись только съ того времени, когда главнымъ директоромъ компаніи сдѣлался сэръ Чайльдъ, высвочка, смѣлыми спекуляціями пріобрѣтшій большое состояніе. Въ 1683 г. онъ выдалъ замужъ свою дочь за герцога Бофоръ съ приданымъ 50.000 фунт. стерл. Этотъ Чайльдъ сталъ безконтрольно распоряжаться капиталомъ компаніи, и кто только какое либо вліяніе имѣлъ при дворѣ — министры, метрессы и фавориты — тѣ задаривались щедро. Одни получили индѣйскія шали, другіе — шелковыя матеріи, третьи — прямо кошельки съ золотыми и брилліанты. И это принесло компаніи хорошіе плоды, ибо король Іаковъ расширилъ въ 1687 г. ея привилегіи. Напротивъ, послѣ революціи 1689 г, Чайльдъ попалъ въ непріятное положеніе и подвергся нападкамъ со всѣхъ сторонъ. Составилась новая компанія, сильно конкуррировавшая со старой, хотя она и не имѣла никакихъ привилегій. Проектъ сліянія обѣихъ компаній, которымъ интересовался англійскій парламентъ, наткнулся на противодѣйствіе Чайльда, и палата общинъ въ февралѣ 1691 г. ходатайствовала передъ королемъ Вильгельмомъ III о закрытіи прежней компаніи и объ основаніи новой на особыхъ условіяхъ, какія предлагались парламентомъ. Король обѣщалъ обдумать это дѣло и своевременно сообщить парламенту о своемъ рѣшеніи.
Прежняя компанія стала опасаться, какъ бы король не закрылъ ея. Тѣмъ временемъ новая компанія старалась упрочить за собой почву. И началась между ними рѣшительная борьба. Новая компанія прибѣгла въ помощи печатнаго станка, старая пустила въ ходъ аргументацію звонкой монеты. Вмѣсто уже нѣсколько скомпрометтированнаго Чайльда, директоромъ старой компаніи сдѣлался его родственникъ, также богачъ, сэръ Томасъ Кукъ, членъ палаты общинъ. И въ его распоряженіи фонды компаніи находились безконтрольно. Тутъ начались подкупв въ колоссальныхъ размѣрахъ, и въ короткое время было истрачено до ста тысячъ фунтовъ стерлинговъ, т. е. до милліона рублей по нашимъ деньгамъ. Неизвѣстно, сколько изъ этой суммы пошло на взятки и сколько пристало къ рукамъ посредниковъ. Въ результатѣ явилось то, что король въ 1693 г. продлилъ монополію компаніи еще на 21 годъ и разрѣшилъ удвоить акціонерный капиталъ. Это настолько не согласовалось съ желаніями парламента, что послѣдній вознегодовалъ на то, что король въ данномъ случаѣ поступилъ произвольно. Однако, по жалобѣ новой компаніи, государственный совѣтъ подъ предсѣдательствомъ герцога Лидсскаго высказался въ пользу исключительныхъ правъ старой компаніи, которая начала совершенно безцеремонно пользоваться своей монополіей.
Тогда палата общинъ объявила, что каждый англичанинъ можетъ свободно торговать въ Индіи, пока это не будетъ запрещено парламентскимъ актомъ. Но такое рѣшеніе парламента не измѣнило дѣла, ибо Остъ-Индія въ то время, когда не было ни Суезскаго канала, ни пароходства, ни телеграфовъ, оставалась особымъ, изолированнымъ міромъ, и главный директоръ Кукъ писалъ своимъ подчиненнымъ, что имъ нечего обращать вниманія на болтовню членовъ парламента, которые ничего не смыслятъ въ этомъ дѣлѣ.
Но вотъ въ 1695 г. обнаружилось одно обстоятельство, повидимому не имѣвшее никакой связи съ дѣломъ компаніи. Провѣдали о продажности и взяточничествѣ въ военномъ вѣдомствѣ и въ другихъ служебныхъ сферахъ. Объ этомъ пошли большіе толки, и вскорѣ начались разговоры и о подкупахъ, практивовавшихся администраціей Сити и Остъ-Индской компаніей. Называли очень видныхъ особъ — сэра Сеймура, одного изъ лордовъ казначейства, спикера палаты общинъ сэра Джона Тревора и президента государственнаго совѣта (тогда это былъ почти тоже, что теперь министръ-президентъ) герцога Лидсскаго, маркиза Кермарьена, графа Дэнби. Вслѣдствіе перекоровъ между Сеймуромъ и Томасомъ Вартономъ о дѣлѣ этомъ была поднята рѣчь и въ палатѣ общинъ, и по предложенію Вартона 17 марта 1695 г. палата назначила комиссію для ревизіи книгъ Сити и Остъ-Индской компаніи. Уже недѣлю спустя Пауль Фолей, глава этой комиссіи, могъ сообщить палатѣ, что ея спикеръ Треворъ получилъ отъ Сити 1.000 фунт. стерл. Въ тоже время заявлено было, что онъ уже въ теченіе шести сессій парламента забиралъ въ годъ по 6.000 фунт. стерл. Палата почти единогласно объявила его виновнымъ въ тяжкомъ преступленіи (guilty of а high crime and misdemeanonr) и Тревору, какъ спикеру, пришлось самому возвѣстить о себѣ результатъ голосованія по этому предмету. На слѣдующій же день онъ былъ признанъ лишеннымъ своего мѣста въ палатѣ. Но ничего иного не случилось съ нимъ.
Было труднѣе произвести слѣдствіе относительно Остъ-Индской компаніи. Комиссія нашла въ протоколахъ ея засѣданій только то, что Кукъ сообщалъ однажды о 23.000, въ другой разъ — о 25.000, въ третій разъ — о 30.000 фун. стерл., истраченныхъ въ интересахъ компаніи и ему за это выражена была благодарность компаніи, которая одобрила такіе расходы. Какъ-то одинъ изъ директоровъ потребовалъ чтобъ Кукъ представилъ точный счетъ подобнымъ издержкамъ, и Кувъ отвѣтилъ, что это давалось высокопоставленнымъ лицамъ, которыхъ слѣдовало отблагодарить за покровительство. Узнали также, что Сеймуръ (въ качествѣ лорда казначейства) получилъ 10.000 фунтч стерл. въ видѣ акцій по торговлѣ селитрой. Это было такого рода «участіе» въ гешефтѣ, при которомъ Сеймуръ могъ только имѣть выгоду и не терялъ ничего, и все дѣлалось такъ ловко, что законнымъ порядкомъ его нельзя было уличить ни въ чемъ. И Сеймуръ вышелъ сухимъ изъ воды. Нѣсколько позднѣе онъ опять былъ избранъ зъ члены палаты. Только въ политическихъ брошюрахъ много лѣтъ спустя ему ставилась въ упрекъ его торговля селитрой.
Палата рѣшила главнаго директора компаніи Кука заключить въ Тоуэръ и приняла билль, въ силу котораго онъ, въ случаѣ его отказа сознаться во всемъ, обязывался возвратить полученныя суммы (насчитывалось 170.000 фун. стерл.), уплатить штрафъ въ 20.000 фунт. стерл., и признавался неспособнымъ занимать общественныя должности. Это окончательно раззорило бы богатаго директора. Но чтобъ билль получилъ законную силу онъ долженъ быть утвержденъ палатой лордовъ. А тамъ вышелъ на трибуну герцогъ Лидсскій, приложилъ руку въ сердцу и въ патетической рѣчи клялся честью и совѣстью, что онъ лично не заинтересованъ въ дѣлѣ и высказывается противъ билля только во имя справедливости. Затѣмъ передъ лордами предсталъ и самъ Кукъ. Онъ плакался на то, что билль есть новый родъ пытки, примѣняемый къ нему, и обѣщалъ во всемъ сознаться, если ему будетъ гарантирована безнаказанность. Обѣ палаты согласились на это и назначили общую комиссію для продолженія слѣдствія.
Но всѣ, кто считалъ себя виновнымъ, старались помѣшать успѣшному ходу этого слѣдствія. Преодолѣвши многочисленныя трудности, слѣдственная вомиссія, однако, напала наконецъ на слѣдъ высокопоставленнаго взяточника. Между прочими показаніями, Кукъ сообщилъ, что нѣкій Базилъ Файрбресъ получилъ 40.000 фунтовъ стерлинговъ для различныхъ цѣлей. Пошли по слѣду и узнали, что нѣкій Ватсъ, приближенный герцога Лидсскаго, взялъ большой кушъ отъ Файрбреса. Арестованный Ватсъ сознался, что 5.500 гиней получилъ для герцога, но тотъ не захотѣлъ ихъ принять, и деньги эти были выданы, съ согласія герцога, Робарту, швейцарцу, который управлллъ дѣлами герцога. Ясно было, что тутъ и герцогъ причастенъ. По предложенію Вартона палата общинъ рѣшила привлечь герцога къ отвѣтственности. Въ палатѣ лордовъ герцогъ защищался оовершенно своебразно. Теперь были бы немыслимы такіе доводы. Онъ, видите ли, бралъ деньги не для себя. Онъ хотѣлъ помочь Ватсу и дать ему выгоды отъ компаніи. «Что же тутъ непростительнаго, — сказалъ онъ, — доброму пріятелю помочь въ небольшой выгодѣ?» И герцогъ продолжалъ въ томъ же духѣ. Затѣмъ онъ отправился въ палату общинъ, гдѣ о дѣлѣ далъ неудовлетворительныя показанія, но за то держалъ себя очень высокомѣрно и подчеркивалъ свои заслуги передъ отечествомъ. Все это дѣло онъ считалъ замысломъ противъ себя и заключилъ свою рѣчь просьбой о быстромъ правосудіи. Все, казалось, благопріятствовало этому желанію герцога, и обвиненіе изъ нижней палаты передано было въ верхнюю, лордамъ. Но когда началось разбирательство, оказалось что скрылся куда-то главный свидѣтель противъ Лидса, его управляющій Робартъ. Не подлежитъ сомнѣнію, что это случилось съ вѣдома, можетъ быть, даже no внушенію герцога Лидсскаго, но самъ онъ теперь могъ выступить, какъ жертва преслѣдованія. «У васъ даже нѣтъ ни малѣйшаго основанія для обвиненія меня, — воскликнулъ онъ, обращаясь къ представителямъ палаты общинъ, — и вы только хотите меня держать подъ неосновательнымъ подозрѣніемъ. Ужь не долженъ ли я самъ добывать вамъ свидѣтелей противь себя? Почему же вы раньше не задержали Робарта?»
Дѣйствительно, кажется страннымъ, но лишь по прошествіи недѣли послѣ того, какъ стало извѣстно исчезновеніе Робарта, портовымъ чинамъ приказано было задержать бѣглеца и помѣшать его отплытію. Но онъ тогда находился уже въ полной безопасности на голландской почвѣ.
Парламентское слѣдствіе не привело въ существеннымъ результатамъ. Показанія Кука были тажже неполныя. Директоры Остъ-Индской компаніи, — писалъ тогда Верноръ посланнику Лексингтону, — особенные люди; подкупы и взятки — ихъ главное занятіе, а клятвопреступленіе — для нихъ забава". Узнали только имена посредниковъ, но не удалось обнаружить подкупленныхъ членовъ парламента и министровъ мы, можетъ быть, даже не захотѣли узнать ихъ именъ. Кажется, обѣ партіи, виги и тори, опасались встряхнуть эту грязь, и потопили въ этой грязи и самое слѣдствіе. Парламентъ прекратилъ свои засѣданія, а по возобновленіи его сессіи уже не было и рѣчи объ обвиненіи противъ Лидса. Этотъ послѣдній сохранилъ всѣ свои титулы и должности, но уже болѣе не принималъ участія въ совѣщаніяхъ тайнаго совѣта. Въ «возмездіе» за это лишеніе ему только тогда и дали титулъ герцога. Шесть лѣтъ спустя палата лордовъ вспомнила обь этомъ процессѣ и формально объявила герцога свободнымъ отъ обвиненія. Такъ и не узнали никогда клму достались деньги, розданныя Остъ-Индской компаніей въ видѣ взятокъ.