Аму-Дарьинская ученая экспедиція.
править
По своему географическому положенію — Аму-Дарьинская дельта занимала чрезвычайно важную роль въ исторіи Средней Азіи.
Окруженная со всѣхъ сторонъ громадными пустынями, мертвыми песчаными степями, лишенными вовсе воды, эта зеленая, цвѣтущая дельта, богатая растительностью, обильно орошенная водою, составляла единственную, естественную станцію, — мѣсто отдыха и остановки, для многочисленныхъ народныхъ массъ, проходящихъ пустынями…
Въ своемъ историческомъ стремленіи на западъ, а потомъ обратно на востокъ, эти массы — не зная (правильнѣе, не сознавая) своихъ конечныхъ цѣлей, приходя на Аму-Дарью, останавливались. Ихъ соблазняла эта свѣжесть и видимыя богатства страны, — они разсчитывали здѣсь именно покончить свое странствованіе, утвердиться прочно, осѣдлою ногою.. Они и останавливались, строились, воздвигали города, крѣпости… но приходили новыя массы, болѣе сильныя, вытѣсняли осѣвшихъ, занимали ихъ мѣста — снова строились уже по своему — и снова бросали все это, когда съ востока надвигались на нихъ опять новыя, еще болѣе сильныя массы.
Эти массы не были однородны, они говорили разными языками, имѣли разные обычаи, разное исповѣданіе, разно строились, разно хоронили своихъ умершихъ… и оставляя насиженное мѣсто, оставляли и разнообразные слѣды своего пребыванія, — такіе слѣды, которые долго не могли изгладиться и сохранились даже до сихъ поръ, и ждутъ только историка этнографа для ихъ разработки.
Въ пѣсняхъ, въ легендахъ, въ самомъ языкѣ обитателей дельты, въ разнообразныхъ типахъ ихъ лицъ — замѣтна эта пестрота, эта смѣсь разныхъ народностей, проходившихъ здѣсь и временно занимавшихъ дельту…
Разбойничій характеръ жизни оазиса послѣднихъ временъ — еще болѣе усилилъ эту пестроту. Тысячи плѣнныхъ рабовъ, привезенныхъ сюда изъ Персіи, изъ Россіи, — съ сѣвера и юга, тоже не могли не повліять на смѣшеніе расъ, — и на какомъ-нибудь базарѣ туземнаго городка васъ удивляетъ встрѣча съ субъектомъ каракалпакомъ по костюму, языку и мѣсту рожденія, но такимъ, что если бы вы одѣли его въ русскую рубаху, то не отличили бы его отъ любаго нашего туляка или калужанина.
Современный каракалпакъ живетъ полукочевою, полуосѣдлою жизнью… У него легкая кибитка лѣтомъ и маленькая сакля зимою… Но въ ихъ селеніяхъ и поблизости вы часто встрѣчаете полуразрушенныя постройки и сооруженія, кажущіяся слономъ между баранами — относительно современныхъ построекъ. То вы встрѣчаете развалины громаднѣйшихъ стѣнъ, огибающихъ значительное пространство, давно уже засыпанное пескомъ, одичалое, заросшее… То высоко въ небо поднимаются коническія башни, полуразрушенныя временемъ и непогодами подрытыя снизу такъ, что удивляться надо, какъ онѣ еще не рухнули…
Это всѣ слѣды прежнихъ народностей — давно забытыхъ, неизвѣстныхъ, несохранившихся даже въ народныхъ сказаніяхъ и легендахъ.
Подобныя памятники сѣдой древности изображены на нашихъ рисункахъ: одинъ — развалины сторожеваго укрѣпленія на вершинѣ горы Чалпыкъ, близъ берега Аму, между Назаръ-ханомъ и Ходжейли, а другой минаретъ Шабасъ-Вали, на развалинахъ близъ города того же имени.
Постройка эта возведена изъ плитнаго степнаго кирпича, искусно и прочно сложена и свидѣтельствуетъ о хорошемъ состояніи зодчества и культуры древнихъ народовъ, оставившихъ намъ такіе долговѣчные памятники.