Австро-германское „украинство“
и русское общественное мнение
Великие события, которые разыгрываются на наших глазах, будут несомненно способствовать здоровому решению целого ряда наших внутренних вопросов. Какие бы ни предвиделись и ни были возможны колебания и ошибки, есть что-то, поистине, направляющее и оздоровляющее в самих событиях. Они сдувают или сдунут всякую пыль и гниль, они освободят здоровые ростки и силы, дадут им развернуться и окрепнуть.
Так разом наметились правильные пути к решению польского вопроса. И на другом вопросе, я уверен, события скажутся таким же оздоровляющим образом. Я разумею т. н. «украинский вопрос». В этом вопросе до сих пор сталкивались, в сущности, крайние точки зрения. С одной стороны, имеется налицо какая-то странная подозрительность ко всему малорусскому, ставившая на место здоровых государственных начал и приемов чисто полицейское отношение к областным особенностям. С другой стороны, в русском общественном мнении не столько настоящую симпатию, сколько отчасти равнодушное, отчасти сентиментальное снисхождение находила себе вздорная мысль, что малорусская культура есть культура, которая может притязать на место рядом с культурой общерусской, или, попросту, русской. Русская же культура трактовалась, как какая-то «великорусская», или «областная», тогда как исторически и политически «великорусское» начало есть лишь основа культуры общерусской, единственной национальной культуры в единой русской земле.
Отсюда вытекали разные несообразные требования в сущности совершенно доктринального свойства, в своем осуществлении грозившие разрушить единство русской культуры.
На продолжении этой тенденции лежат идеи «украинского» государства, «украинской» автономии и т. п. требования. Ни для кого ни секрет, что в Галиции, именно государственная оторванность которой от общерусской культуры и раздула «областное» и «местное» до значения «национального», эти идеи и требования служили радикальной «украинской» интеллигенции материалом для любезной австрийцам и германцам противорусской агитации, направленной на отторжение от России целых громадных ее областей, как якобы не русских, но «украинских», и на вытеснение России чуть-ли не в Азию.
Только что мне на глаза попался нумер «Berliner Tageblatt» от 1-го октября нов. стиля, в котором видный член «украинской» фракции австрийского рейхсрата, д-р Евгений Левицкий, развивает следующий проект.
Весь юг и юго-запад России должны образовать независимую «Украйну». «Московитская Россия должна быть оттеснена от Черного моря, и между Россией и Балканами в областях Украйны должен быть против России продвинут засов».
Неизвестно чему, — наглости-ли автора этого проекта, или его круглому невежеству, — следует приписать то, что он Одессу, Николаев (автор пишет «Миколаев»), Херсон называет «украинскими» городами, очевидно, желая возбудить в доверчивых немецких читателях мысль, что эти города напрасно считаются русскими. Всякий, знакомый с историей и действительностью России, знает, что Одесса, Херсон и Николаев — суть создания русского государства на почве, в вековой борьбе отвоеванной им у Турции, и что даже, если признавать существование «украинской» национальности, то исторические и реальные права ее на названные русские города, пожалуй, меньше даже, чем права Турции.
Г. Левицкий настойчиво приглашает Дунайскую монархию и союзную с ней Германскую Империю к «хозяйственному проникновению» в будущую «независимую Украйну», обещая при этом великую наживу германским капиталу и предприимчивости. Современная же Украйна, по словам «украинского» депутата, изнывает якобы не только под политическим, но и под экономическим гнетом московитского государства!
В беззастенчивой противорусской агитации таких украинцев, как г. Левицкий, есть одна несомненно полезная сторона. Эта агитация способна отрезвить русское общественное сознание и излечить его от невнимательно-равнодушного отношения к так называемой «украинской» проблеме. «Украинская» опасность не есть выдумка, но она существует и будет существовать лишь постольку, поскольку притязания так называемых «украинцев» на какую-то особую государственную и национальную культуру рядом с культурой общерусской не будут в русском образованном обществе встречать надлежащего отпора. В рамках Великой России, которая не есть вовсе «Великороссия», т. е. не есть областная величина и сила, а величина и сила национальная, должно быть место для малорусского наречия и для областных особенностей малорусской ветви русского народа. Но эти скромные и законные областные стремления, вполне примиримые с естественным и необходимым господством общерусской культуры, как единственной национальной культуры, единого русского народа, не могут и не должны иметь ничего общего с «украинством» в той его извращенной форме, в которой оно является орудием борьбы «австро-германизма» против единой и нераздельной России.
Не будем делать себе иллюзий: всякое расширение украинства за пределы начала областного, всякое превращение его в начало национальное, сталкивает украинство с фактом и идеей единой и нераздельной России, той великой России, которая в 1914 г. вступила в бой с австрийской ложью и германским насилием.
Австро-германское украинство гг. Левицких да будет для одних устрашающим, для других предостерегающим знамением и примером той огромной культурной и политической опасности, той великой измены всей русской истории, которую несет с собой самая мысль о раздвоении русской культуры и национальности. Для того, чтобы утвердить такое раздвоение, действительно, нужно с военной помощью австро-мадьяр и германцев прогнать Россию с Черного моря, т. е. вычеркнуть два века русской истории.
Однако, современные К. u. К. («цесарские и королевские») Мазепы опоздали именно на два века.
