АВСТРІЙЦЫ ВЪ ПЕЧОРСКОМЪ КРАѢ*).
править- ) Помѣщая статью вашего почтеннаго путешественника по сѣверу Россіи М. К. Сидорова, редакція помѣщаетъ здѣсь и письмо его къ барону Остенъ-Сакену, служащее какъ бы введеніемъ къ статьѣ «Австрійцы въ Печорскомъ Краѣ».
Въ маѣ нынѣшняго года Вы получили увѣдомленіе, что Камергеръ Австровенгерскаго Двора графъ Вильнемъ, учредитель австрійской полярной экспедиціи, намѣренъ отправиться къ устью Енисея, на берега Ледовитаго океана, для изслѣдованія сѣверныхъ странъ. Тогда Вы выразили желаніе, чтобы ему оказано было и съ моей стороны зависящее отъ меня содѣйствіе, особенно въ Печорскомъ краѣ. Желая сдѣлать Вамъ угодное и зная, что наше начальство на сѣверѣ не имѣетъ средствъ доставить удобства иностраннымъ путешественникамъ, особенно на пустынныхъ берегахъ Ледовитаго океана, и не только написалъ многимъ своимъ пріятелямъ, но и самъ отправился въ Печорскій заливъ, чтобы достойно принять австрійскихъ гостей.
Много лѣтъ я употребляю всѣ усилія, чтобы обратить вниманіе моихъ соотечественниковъ на богатства нашего сѣвернаго края и на развитіе тамъ промысловъ, что стоило мнѣ громадныхъ пожертвованій; но, къ сожалѣнію, стремленія коренныхъ русскихъ дѣятелей только ихъ разоряютъ, потому что не только не находятъ содѣйствія въ администраціи, но почти на каждомъ шагу встрѣчаютъ отъ нея противодѣйствіе. Я рѣшился встрѣтить образованныхъ и любознательныхъ иностранныхъ дѣятелей и содѣйствовать имъ, имѣя въ виду, что взглядъ ихъ на нашъ отдаленный сѣверный край возбудитъ и въ нашемъ правительствѣ дѣятельное покровительство русскимъ промышленникамъ на сѣверѣ и тѣмъ вызоветъ у нихъ желаніе употребить свои нравственныя и матеріальныя силы для нашего сѣвера, — и тогда онъ будетъ приносить громадныя выгоды нашему отечеству.
Прибывши въ Печорскій портъ, я встрѣтилъ гостей и съ ними, въ теченіи мѣсяца, имѣлъ удовольствіе путешествовать по Печорскому краю, и обо всемъ мною замѣченномъ составилъ записку: «Австрійцы въ Печорскомъ краѣ». Записку эту при семъ представляю.
Съ глубокимъ уваженіемъ честь имѣю быть Вашего Превосходительства и проч.
1872 года 25 ноября
С.-Петербургъ
Его Превосходительству,
Барону Ѳ. Р. Остенъ-Сакену.
Графъ Вильчекъ, вмѣстѣ съ адмираломъ австрійскаго флота барономъ Штерпекъ, пріѣхалъ съ острова Новой Земли въ Печорскій портъ 22 августа. Я былъ очень доволенъ, что пріѣхалъ за нѣсколько часовъ до него изъ Петербурга и могъ его встрѣтить. Графъ Вильчекъ разсказывалъ намъ о путешествіи своемъ изъ Тромсэ на Шпицбергенъ, о Шпицбергенѣ, о полярныхъ льдахъ настоящаго лѣта и объ островѣ Новой Землѣ. Я не передаю содержанія занимательныхъ его разсказовъ, потому что объ этомъ напечатано Докторомъ Петерманомъ въ его географическихъ извѣстіяхъ (9 книжка 1872 г.) и въ газетѣ Голосъ 14 октября № 167. Графъ Вильчекъ и баронъ Штернекъ объявили желаніе ѣхать въ Архангельскъ; они предполагали подняться вверхъ по Печорѣ, а потомъ, по почтовому тракту, по рѣкамъ — Усть-Цыльмѣ и Пезѣ на городъ Мезень; но убѣдившись о существованіи почтоваго тракта только на бумагѣ, а не на дѣлѣ, перемѣнили свое намѣреніе и рѣшились отправиться на городъ Чердынь, а оттуда по р. Камѣ въ Пермь, Казань, Нижній, Москву и въ С.-Петербургъ. По Усть-Цыльмскому почтовому тракту, нынѣшнимъ лѣтомъ, почта проходила въ цѣлый день только 10 верстъ; такъ 13 августа я встрѣтилъ почту, отправившуюся 1 августа изъ села Усть-Цыльмы въ 120 верстахъ вверхъ но р. Цыльмѣ. Отъ Мезени до Печоры, около 700 верстъ, я ѣхалъ день и ночь съ 26 іюля по 16 августа т. е. 21 сутки. Замѣчательно, что на этомъ почтовомъ трактѣ для проѣзжающихъ нѣтъ никакихъ почтовыхъ заведеній, ни людей, ни лошадей, ни лодокъ, не смотря на то, что выдана была мнѣ отъ московскаго гражданскаго губернатора отъ 4 іюня за No отъ города Вологды до самой Усть-Цыльмы, чрезъ означенныя мѣста, подорожная и взяты за 1890 верстъ поверстныя деньги. Обсудивъ планъ будущаго путешествія, мы отправились на пароходѣ Георгій въ море, чтобы проводить съ почетомъ изъ Печорскаго залива яхту «Избьернъ» на которой прибылъ графъ Вильчекъ съ компаніей. Эта яхта плавала около роднаго намъ Шпицбергена, около стоячихъ полярныхъ льдовъ, и была свидѣтельницей, какъ Пайеръ, и Вейпрехтъ, у мыса Нассаускаго на Новой Землѣ, прятали въ промерзлую землю часть провизіи для облегченія ихъ парохода, шедшаго къ берегамъ Енисейскаго залива, и для сбереженія ея для обратнаго плаванія. подплывъ къ яхтѣ, которая стояла въ Болвановской бухтѣ, мы салютовали ей съ парохода.
Сойдя на яхту, графъ пожелалъ остаться на ней на полъ сутки, чтобъ окончить съ капитаномъ ея изъ г. Тромсэ расчеты, написать краткій обзоръ своего путешествія до Печорскаго залива и проститься съ тѣми изъ своихъ спутниковъ, которые должны на нее возвратиться. Пользуясь этимъ временемъ, я отправился на пароходѣ къ шкунѣ «Великій Князь Алексѣй» для подробнаго обозрѣнія ея крушенія на самомъ мѣстѣ и настоящаго ея положенія. Корабль этотъ хотя и считается принадлежащимъ Гг. Мимотинымъ, однако онъ построенъ былъ отчасти на деньги, пожертвованныя для начала развитія русскаго торговаго флота; и потому называли его первенцомъ русскаго торговаго флота.
Когда я возвратился къ яхтѣ Избьернъ, пароходъ Георгій посѣтили капитанъ Избьерна и всѣ лица, которыя плавали на шкунѣ по Ледовитому океану. Графъ Вильчекъ пригласилъ для своего путешествія, по сѣверному краю, кромѣ барона Штернека, профессора геологіи Хофера и двухъ егерей. Простившись съ Избьерномъ, мы 24 августа, въ полдень, благополучно возвратились въ Печорской портъ и ожидали тамъ приготовленія лодокъ. — Въ это время путешественники занимались изученіемъ нравовъ и обычаевъ самоѣдовъ, зырянъ и русскихъ, бывшихъ въ Печорскомъ портѣ. 24 Августа они осматривали острова на Печорѣ и въ особенности то мѣсто, гдѣ устроены гавань, часовня и жилища для служащихъ и рабочихъ, которыхъ находилось въ то время въ гавани около ста человѣкъ. На рейдѣ же, изъ числа 13 кораблей, осталось два русскіе корабля: «Шексна», принадлежащій администраціи братьевъ Мимотиныхъ, (Капитанъ Лебедевъ) и «Днѣпръ» принадлежащій И. А. Иконникову (Капитанъ Арендъ, ревельскій уроженецъ). Послѣ обѣда на пароходѣ Георгій путешественники пожаловали на чай въ домъ служащихъ. Здѣсь жены ихъ встрѣтили гостей разными народными плясовыми пѣснями; за тѣмъ начальникъ гавани самоѣдинъ пѣлъ на самоѣдскомъ языкѣ равныя молитвы, а потомъ и пѣсни. Его смѣнилъ ижемецъ, а этого послѣдняго зырянинъ Иванъ Поповъ, который много лѣтъ былъ въ пастухахъ за оленями на уральскомъ хребтѣ, на водораздѣлѣ рѣкъ Сибири и Европейской Россіи. Онъ, какъ знатокъ четырехъ языковъ: русскаго, зырянскаго, самоѣдскаго и остяцкаго, и какъ владѣющій отличнымъ голосомъ, пѣлъ на всѣхъ этихъ языкахъ и молитвы, и пѣсни, и представлялъ національныя пляски. По окончаніи этихъ поучительныхъ развлеченій, хоръ русскихъ пѣсенниковъ пѣлъ русскія народныя пѣсни. 25 августа, утромъ, была сдѣлана въ присутствіи гостей закладка музея въ память Великаго Преобразователя Россіи. Въ этотъ музей предположено собрать мѣстныя естественныя произведенія и поставить портреты всѣхъ тѣхъ лицъ, которыя, начиная съ Великаго благодѣтеля Печоры, Царя Іоанна ІІІ-го, сдѣлали что либо полезное для Печорскаго края, а также смѣлыхъ мореплавателей по Сѣверному океану и въ особенности къ Новой Землѣ. Самымъ знаменитымъ изъ нихъ предполагается сдѣлать бюсты и посрединѣ ихъ поставить чугунный бюстъ Петра Великаго. Планъ музея, въ который входитъ и обсерваторія и читальная комната съ газетами на четырехъ европейскихъ языкахъ, очень понравился гостямъ. Онъ будетъ полезенъ еще и тѣмъ, что можетъ имѣть сношенія сигналами съ Печорскимъ баромъ; потому что проэктированъ въ 70 футовъ вышины (10 саженъ).
Вечеромъ адмиралъ съ профессоромъ геологіи осматривалъ русскіе корабли Шексну и Днѣпръ, и затѣмъ съ разсвѣтомъ, 26 августа, пароходъ съ гостями, взявъ на буксиръ всѣ лодки, отправился въ первое село Кую, отстоящее отъ гавани вверхъ по Печорѣ въ 40 верстахъ. Предъ выходомъ изъ Печорскаго порта, гости сдѣлали печорской гавани превосходнѣйшій подарокъ моржевку, т. е. лодку для ловли моржей, сдѣланную въ Норвегіи по новому образцу.
Въѣздъ путешественниковъ въ село Кую 26 августа, въ полдень, былъ самый торжественный, по случаю праздника коронаціи: колокольный звонъ не умолкалъ до вечера, раздавались выстрѣлы изъ пушекъ, на судахъ и пароходахъ развивались праздничные флаги. Графъ Вильчекъ, по выходѣ на берегъ, прежде всего пожелалъ быть въ первой, на сѣверо-востокѣ Европейской Россіи, православной церкви, подробно осматривалъ ее и колокольню и любовался видами и сдѣлалъ визитъ священнику, отцу Назарію, а наконецъ снялъ фотографію съ села Куи. Потомъ онъ ходилъ въ чумы самоѣдовъ, находящихся въ Куѣ, вникалъ въ ихъ бытъ, осматривалъ скотъ и хлѣва, рыболовные и звѣроловные снаряды. Въ селѣ Куѣ особенно отличился гостепріимствомъ куйскій крестьянинъ М. Корепановъ. Онъ принялъ гостей необыкновенно радушно. Путешественниковъ ввели въ комнату, въ которой стояло четыре большіе стола. На первомъ изъ нихъ англійскія тарелки наполнены были въ первомъ ряду — шестью сортами пряниковъ, въ другомъ — четырьмя сортами слоеній и въ третьемъ восемью сортами орѣховъ; на второмъ: разнаго рода кушаньями изъ печорскихъ рыбъ; на третьемъ: разнаго рода паштетами и жаркими; на четвертомъ: стояли самоваръ и кофейники съ разными кренделями. Въ другихъ комнатахъ находились духовенство и почетные крестьяне. Въ этотъ день, между прочимъ, Корепановъ праздновалъ имянины своей дочери Натальи.
Такъ какъ гости у Корепанова пожелали остаться ночевать, то онъ приготовилъ имъ ужинъ изъ (живыхъ) свѣжихъ печорскихъ рыбъ, какія въ то время ловились на Печорѣ и, по желанію путешественниковъ, угостилъ ихъ молокомъ во всѣхъ видахъ, о которомъ они высказали, что такого молока они нигдѣ не пробовали. Разставаясь съ путешественниками, хозяинъ подарилъ имъ самоѣдскаго болвана (истукана).
Утромъ, въ 7 часовъ, гости возвратились на пароходъ и тотчасъ поднятъ былъ якорь для дальнѣйшаго плаванія. На пароходѣ ѣхали еще выше Куи 40 верстъ, до мели, называемой «Бѣдовою». На половинѣ этого пути останавливались для обозрѣнія гавани въ Бѣлой Щели, назначенной въ отводъ для склада нефти. Въ Бѣдовой пересѣли мы на лодки и пошли на парусахъ. Пока лодки не скрылись изъ виду, пушки парохода «Георгій» не умолкали. Путешественники 28 августа были въ селѣ Великовисочномъ, 2 и 3 сентября въ Усть-Цыльмѣ, 6, 7 и 8 въ Ижемѣ, 14 въ Усть-Ухтѣ, 16 на Ухтѣ, на буровыхъ нефтяныхъ работахъ, 20 сентября въ Роздѣ, 24 въ Помоздинѣ, 28 на Екатерининскомъ каналѣ герцога Виртембергскаго; 2 октября въ г. Чердыни, 4 въ Соликамскѣ и 6 въ Перми. Изъ Перми, въ тотъ же день, отправились на послѣднемъ въ эту навигацію пароходѣ въ Нижній-Новгородъ, а оттуда, чрезъ Москву, благополучно прибыли 16 октября въ С.-Петербургъ. Съ графомъ Вильчекомъ я простился въ селѣ Усть-Ухтѣ 16 сентября, а съ барономъ Штернекъ и профессоромъ геологіи на нефтяныхъ работахъ на р. Ухтѣ. Графъ, по случаю болѣзни, пожелалъ остаться въ селѣ, отстоящимъ отъ буровыхъ работъ въ 40 верстахъ.
Во время путешествія, вверхъ по рр. Печорѣ и Ижмѣ и далѣе, путешественники посѣщали многія деревни. Они осматривали звѣроловные и рыболовные сѣти и снаряды, суда, поля, сохи, боропы, мельницы, лѣсъ и разныя растенія, скотъ, горныя породы, а также измѣряли глубину рѣкъ и опредѣляли температуру воды. Въ селахъ ходили въ церкви и на колокольни и въ волостныя правленія, посѣщали духовенство, не оставили безъ вниманія ни одного мѣстнаго начальника: станового, лѣсничаго, мирового посредника и акцизнаго. И всѣ, видя вниманіе высокихъ гостей и гуманное ихъ обращеніе, далеко отличающееся отъ начальническаго, старались одинъ передъ другимъ сдѣлать имъ угодное; далеко не такъ принимаютъ жители своихъ начальниковъ, они даже избѣгаютъ встрѣчи съ ними, особенно на отдаленномъ сѣверѣ. Въ городѣ Туруханскѣ, какъ самъ Енисейскій Губернаторъ Степановъ описывалъ, былъ такой случай: «когда онъ» пріѣхалъ туда въ іюнѣ на ярмарку, то въ теченіи цѣлаго мѣсяца не могъ видѣть ни одного инородца и что ярмарка производилась ночью, по домамъ, когда только спалъ губернаторъ, а зажиточные жители представлялись нѣмыми.
Въ Усть-Цыльмѣ путешественники особенно остались довольными становымъ приставомъ Знаменскимъ, встрѣтившимъ гостей еще далеко не доѣзжая Усть-Цыльмы и мировымъ посредникомъ И. Ѳ. Гладышевымъ, провожавшимъ гостей за 100 верстъ отъ Усть-Цыльмы до Ижмы. Оба они подарили гостямъ книги, касающіяся статистическихъ свѣдѣній Печоры, и угощали путешественниковъ, то завтракомъ, то ужиномъ; день же былъ употребляемъ ими на обозрѣніе села, церкви, волостнаго правленія; въ особенности ихъ интересовала старая единовѣрческая церковь, съ которой они и сняли фотографію. На Печорѣ, а въ особенности на Ижмѣ, путешественниковъ удивляло богатство церковныхъ вещей: ризницы, образа, которые почти всѣ въ серебряныхъ, позолоченныхъ ризахъ; а также и отличная живопись и вообще усердіе зырянъ къ церковному благолѣпію. Въ Ижмѣ старшій священникъ Іоаннъ Дмитріевъ, законоучитель двукласснаго училища и ремесленнаго, пригласилъ путешественниковъ въ училище, гдѣ было въ то время до 100 мальчиковъ и дѣвочекъ. Сначала дѣти пропѣли: «Боже Царя Храни», а потомъ священникъ предлагалъ имъ вопросы о Сѣверномъ морѣ и заставлялъ указывать на картѣ Шпицбергенъ, Новую Землю и тѣ мѣста, которыя посѣщали путешественники; спрашивалъ ихъ и изъ исторіи, а прочіе два учителя, одинъ изъ зыряпскаго языка, а другой изъ арифметики. Ученики отвѣчали толково и разумно; болѣе всѣхъ обратили на себя вниманіе три дѣвочки: двѣ бойкими отвѣтами, а одна серьгами изъ гагачьяго пуха, съ Новой Земли. Въ память посѣщенія школы отецъ Іоаннъ подарилъ путешественникамъ по зырянскому учебнику. Въ ремесленной школѣ занимались сапожными и башмачными ремеслами 12-ть мальчиковъ.
Путешественники завтракали у отца Іоанна, который такъ былъ очарованъ ласковымъ ихъ обращеніемъ, что не зналъ, какъ и чѣмъ ихъ угостить. Онъ не пожалѣлъ даже послѣднихъ своихъ денегъ на шампанское, чтобы провозгласить тосты за здравіе Императоровъ Всероссійскаго и Австрійскаго, нашего Наслѣдника Престола, покровителя Сѣвера и высокихъ гостей. Путешественники, удивляясь богатствамъ Печорскаго края, высказывали вмѣстѣ и надежду, что ему предстоитъ великая будущность, а всему его населенію лучшая участь. Отецъ Іоаннъ, желая познакомить ихъ ближе съ православною церковной службой, отслужилъ вечерню, пѣвчихъ изъ крестьянъ явилось столько, что они не могли помѣститься на обоихъ клиросахъ. Изъ церкви путешественники отправились къ лѣсничему П. А. Иванову, о которомъ съ самаго Печорскаго залива всѣ крестьяне говорили съ глубокимъ уваженіемъ; г. Ивановъ подарилъ имъ на память костяныя издѣлія Архангельской губерніи. На другой день они обѣдали у акцизнаго Л. Я. Костерева, который, кромѣ того, угостилъ ихъ хорошимъ концертомъ: его жена, съ женою лѣсничаго, удивили путешественниковъ пріятнымъ пѣніемъ съ акомпаниментомъ гармоники и гитары, на которыхъ онѣ сами играли. Ласковое обращеніе высокихъ путешественниковъ со всѣми жителями края, къ какому они не привыкли отъ своихъ начальниковъ, такъ сильно дѣйствовало на нихъ, что каждый старался сообщить имъ какое нибудь свѣдѣніе о своемъ краѣ; такъ священникъ Николай И. Козьмовскій расказалъ о необыкновенно изобильной жатвѣ въ Ижмѣ въ 1868 г. на полѣ крестьяника Герасима Филипова. Этотъ, извѣстный предпріимчивостью путешественникъ, крестьянинъ вновь распахалъ тундристую мѣстность и получилъ на одно зерно 100 зеренъ, — что подтвердилъ и самъ крестьянинъ. Между тѣмъ у насъ, часто раздаются жалобы на невозможность собирать точныя статистическія свѣдѣнія и обвиняютъ въ этомъ нашъ народъ. Не виноваты ли отчасти и сами собиратели этихъ свѣдѣній? А можетъ быть есть и другія причины? На слѣдующій день путешественники, уѣзжая изъ Ижмы, зашли проститься къ лѣсничему. Прощаясь съ его женою, они сказали ей, что никогда такъ не сожалѣли о томъ, что не могутъ говорить по русски, какъ въ настоящую минуту; имъ хотѣлось бы высказать благодарность за то радушіе, съ которымъ ихъ принимали въ пустынномъ краѣ. И вправду сказать, Наталья Семеновна Иванова вполнѣ заслуживаетъ такой лестный отзывъ отъ иностранныхъ путешественниковъ!
Наше высшее правительство желало, чтобы австрійскимъ путешественникамъ оказано было содѣйствіе сѣвернаго начальства и выданъ былъ имъ открытый листъ отъ г. Министра Внутреннихъ Дѣлъ. И потому было бы не безполезно, если бы начальство, особенно лѣсное, съ своей стороны послало бы благодарность къ ихъ подчиненнымъ, за ихъ умѣнье оказывать должное уваженіе ученымъ путешественникамъ. До этого случая едва ли найдешь книгу, въ которой путешественники не выражали бы жалобъ на невниманіе мѣстнаго начальства, особенно въ пустынныхъ и не населенныхъ мѣстахъ, или на различныя препятствія къ путешествіямъ.
На проводы путешественниковъ, какъ изъ Усть-Цыльмы, гдѣ женщины дарили ихъ бисерными и гарусными работами, такъ и изъ Ижмы, собрались на берегъ рѣки, кажется, не только вся Ижма, но и сосѣднія деревни. Какъ только двинулись лодки народъ закричалъ имъ: ура! гости отвѣчали имъ тѣмъ же. Крестьяне бросали вверхъ шапки. На прощанье, родственница красноборскаго священника Мелетіева, Ольга Александровна (просвирня) вручила мнѣ для поднесенія путешественникамъ отъ ея имени стихи, вѣроятно ея сочиненія, и получила разные подарки.
Путешественники хотѣли посмотрѣть на аукціоны, которые бываютъ осенью и зимой при церкви въ Ижмѣ, послѣ обѣдни; на нихъ производится продажа телятъ, оленей, звѣриныхъ шкуръ и проч., которые жертвуются оленоводами, возвращающимися изъ тундры. Но осеннее время требовало скорѣйшаго выѣзда изъ края, чтобъ не остаться тамъ на зиму; и потому по необходимости они не могли удовлетворить своему желанію. Путешественники были и на нефтяныхъ работахъ на р. Ухтѣ. Съ рабочими они обходились необыкновенно ласково; всѣ были ими какъ нельзя болѣе довольны. Они очень удивились, когда услышали между крестьянами и матросомъ, на буровой скважинѣ, разговоръ на нѣмецкомъ языкѣ, а также и то, что распорядителемъ буровыхъ работъ былъ архангельскій крестьянинъ Лебедевъ, который не учился горнымъ наукамъ, а ведетъ ихъ, какъ опытный горный инженеръ; профессоръ Ховеръ сдѣлалъ много полезныхъ указаній въ отношеніи къ облегченію буренія и къ приготовленію мѣстѣ для цистернъ, если нефть будетъ бить фонтаномъ. Кузнечныя работы онъ нашелъ въ весьма хорошемъ положеніи; одинъ только способъ соединенія штангъ бура нашелъ довольно устарѣвшимъ; но это произошло отъ того, что не получено было досокъ для нарѣзки винтовъ.
Во время своего путешествія австрійцы удивлялись тому, что на всемъ громадномъ пространствѣ, каковъ Печорскій Край, состоящій изъ трехъ обширныхъ уѣздовъ губерній: Архангельской, Вологодской и Пермской, нѣтъ ни докторовъ, ни ветеринаровъ, ни даже фельдшеровъ, и что больные лежатъ по деревнямъ безъ всякаго призрѣнія. Въ двухъ маленькихъ деревняхъ на р. Ижмѣ въ нѣсколько дней умерло отъ оспы 20 человѣкъ и въ первомъ домѣ, въ который взошли путешественники, умерли въ теченіи недѣли трое сыновей, какъ разсказывала хозяйка. Они не могли понять какъ могутъ жить люди безъ всякихъ медицинскихъ средствъ и служить чиновники какъ-то: лѣсничій и акцизный, или духовенство, въ такомъ пустынномъ краѣ, гдѣ нѣтъ даже и повивальной бабки и гдѣ нельзя ни по какой цѣнѣ получить въ нужное время никакихъ лекарствъ. Передъ пріѣздомъ путешественниковъ, почтенный отецъ Іоаннъ Дмитріевъ, не имѣя самыхъ обыкновенныхъ лекарствъ, лишился жены и остался вдовцомъ съ тремя дочерьми. Пекарства, посланныя ему въ Ижму изъ С.-Петербурга и заочное наставленіе одного медика, не застали уже больную въ живыхъ. Путешественники, видя одну изъ дочерей отца Іоанна теряющую слухъ, предложили составить подробное описаніе причинъ ея болѣзни для полученія совѣтовъ о средствахъ для устраненія болѣзни отъ лучшихъ докторовъ Австріи. Послѣ сказаннаго выше можно судить, въ какомъ несчастномъ положеніи путешественники нашли самоѣдовъ въ томъ же отношеніи. Самоѣды спрашивали ихъ: отчего начальство беретъ съ нихъ подати и не обращаетъ на нихъ никакого вниманія и ихъ не учитъ? и говорили, что они также могли бы быть полезными членами общества. Почти тоже говорили родственные самоѣдамъ лопари. Изъ этого можно заключить, что сѣверные инородцы желали бы получить какое нибудь первоначальное образованіе, а отъ этого улучшилось бы ихъ положеніе[1].
- ↑ Въ 1870 г. Когда Его Высочество Великій Князь Александръ Александровичъ былъ у лопарей, близь церкви Бориса и Глеба на Пазъ рѣкѣ, они также спрашивали путешественниковъ, почему не учатъ ихъ грамотѣ, тогда какъ все остальное ихъ племя и даже ихъ родные, живущіе въ Финляндіи и Норвегіи, всѣ до единаго могутъ читать и писать.