Австралийка (Тэффи)
| Австралийка |
| Дата создания: 1916, опубл.: 1916. Источник: az.lib.ru (доревол. орф.) • Впервые: Огонекъ. — 1916. — № 11. |
Около Нового года Анна Михайловна неожиданно получила письмо от своей австралийки.
Мисс Бенс писала из Парижа, что хочет воспользоваться любезным приглашением Анны Михайловны и приехать в Россию.
Анна Михайловна была очень довольна.
С мисс Бенс познакомилась она два года тому назад на лазурном берегу Ниццы и была очарована милой австралийкой. Они часто виделись, гуляли, беседовали, и Анна Михайловна очень советовала ей взглянуть на Россию и приглашала к себе погостить. Австралийка обещала, но за эти два года Анна Михайловна успела забыть и ее, и свое обещание.
Теперь мысль повидать эту славную женщину очень понравилась ей.
Хлопот никаких: дом большой, а забавы много. Как эта австралийка будет удивляться на наших московских извозчиков, на Кремль. Блинами нужно будет ее угостить непременно.
Написала ответ. Просила определить срок приезда.
"Посылаю вам маленькую еловую веточку, — писала она. — Держите ее в руках, когда будете выходить из вагона. Подобная же веточка будет прикреплена к шляпе моего лакея, которого я пришлю за вами. Таким образом вам легко будет узнать друг друга".
Мисс телеграфировала свое восторженное согласие, и Анна Михайловна с удовольствием думала, как покажет своим друзьям настоящую австралийку.
Она приехала.
Немолодая, но еще свежая, сдержанно веселая, она так мило рассказывала о своих первых впечатлениях, что все только радовались. Особенно нравилось всем, как они с лакеем узнавали друг друга по еловым веточкам, и как она испугалась, когда этот верзила, не говоря ни слова, завернул ее в меховое одеяло (Анна Михайловна боялась своей непривычки к большим морозам) и впихнул се в карету.
— Я думала, что он меня повезет прямо в "Сайбериа", — говорила австралийка, по очереди обводя всех присутствующих своими весело-наивными глазами.
Австралийка понравилась, ее веселили, показывали ей достопримечательности, кормили блинами и сочиняли про нее анекдоты.
В особенности любили рассказывать про лакея и про елочки.
Австралийка скоро акклиматизировалась и часто выходила одна осматривать Кремль и музеи.
И вот в одну из таких одиноких своих прогулок случилось с ней событие, повлекшее самые удивительные последствия. Проходя по Тверской площади, на тротуаре она нашла брошку.
Брошка была сама по себе не очень ценная, но какого-то удивительного, замысловатого фасона, очевидно, заказная.
Об этой находке мисс тотчас же заявила полиции.
Анна Михайловна и ее друзья сначала шутили по поводу находки, потом притихли: тетка Анны Михайловны, старая фрейлина, услышав об этой истории, отнеслась к ней крайне неодобрительно.
— Нашла брошку?— переспросила она. — Это, по-моему, очень странно. Только что приехала в Москву и сразу нашла. Почему же я, живя в Москве семьдесят два года, ни разу брошки не находила? По-моему, вы плохо знаете эту особу, и очень опрометчиво было приглашать ее к себе в дом.... Вся эта эпопея с брошкой очень подозрительна.
Хотя ни Анна Михайловна, ни ее друзья не могли в точности уяснить себе, что тут подозрительного, так как никто не виноват, если найдет что-нибудь, а тем более, что австралийка, ведь, не присвоила себе вещь, а тотчас о ней заявила, все же отношение к гостье как-то переменилось.
Мисс вызывали в полицию, допрашивали, заставляли подписывать какие-то бумаги, требовали точного удостоверения ея личности из какого-нибудь австралийского участка.
Мисс несколько раз печатала в газетах объявления о своей находке. Никто не отзывался.
— Действительно, все это странно, — задумывалась Анна Михайловна. — Пожалуй, правда было опрометчиво с моей стороны...
Анекдотов про австралийку больше не рассказывали. Как-то кто-то вспомнил столь любезную всем остроумную идею Анны Михайловны об еловых веточках, но на полслове был оборван самой же Анной Михайловной и впал в немилость.
Анне Михайловне эта история с веточками окончательно перестала нравиться.
— Что за таинственные условные знаки? Точно я с ней в комплоте, с этой особой! И почему она подумала, что ее повезут в "Сайбериа"? Откуда она знает Сибирь? Ничего не знает, блинов не знает, а Сибирь знает. Очень подозрительно.
Австралийку, занимавшую прежде за столом место рядом с хозяйкой, стали понемногу отсаживать, и за последним званым обедом она уже оказалась рядом с приживалкой и пуделем.
Та кротко переносила свою судьбу, любезно улыбалась и ждала только конца брошечной истории, чтобы уехать на родину.
В участке нашли, что у иностранки не все бумаги в порядке. Вызывали ее. Заставляли рассказывать, как и где нашла брошь. Она ходила в участок с переводчицей, которой сама каждый раз платила.
Часто во время пышного обеда, когда какой-нибудь высокий гость рассказывал высокие новости из высшего круга, к хозяйке подходил лакей и, почтительно пригнувшись, шептал:
— Барышню Бенс околоточный спрашивают.
И барышня Бенс, с кроткой улыбкой, извинившись перед соседями — приживалкой и пуделем — выходила из-за стола.
— Скоро ли это кончится!— вздыхала Анна Михайловна. — Она вытянула из меня все нервы! Буквально!
История с брошкой тянулась долго.
Австралийка похудела, лицо у нее из приветливого сделалось недоумевающим. Ей давно пора было уехать, но добросовестность заставляла довести дело до конца.
И она снова печатала объявления и ждала.
Жилось тревожно.
Анны Михайловны почти никогда не бывало дома.
— Я этим намекаю, — говорила она своим друзьям, — что она меня тяготит.
При входе мисс в гостиную, оживленный разговор смолкал. Анна Михайловна смотрела на нее выжидательно, а старая фрейлина поджимала губы и называла австралийку "ma chère".
— Если даже она вполне честная особа и, действительно, нашла эту брошку, так нечего ей тут сидеть. Только даром истратила на объявления и переводчицу восемьдесят рублей.
— Все это очень подозрительно и кончится тем, что она еще что-нибудь найдет!
И вдруг судьба улыбнулась.
Мисс Бенс, с прежним приветливым лицом, вошла в комнату Анны Михайловны.
— Я уезжаю, дорогой друг. Мое дело закончилось.
— Неужели!— радостно удивилась Анна Михайловна.
— Да. Полиция произвела оценку этой брошки, оценила ее в сто рублей и оставила у себя до розыска владельца. А третью часть стоимости — тридцать три рубля и тридцать три копейки выдала мне за находку. Это — по закону, и я обязана взять. Это очень хорошо.
Анна Михайловна, несмотря на радостное настроение, вызванное вестью об отъезде австралийки, все-таки не могла отказать себе в презрительной усмешке.
— Это очень хорошо, — кротко улыбалась мисс Бенс. — Я очень довольна, что у меня есть эти, совершенно лишние деньги, которые я могу, пожертвовать бедным вашего города.
Мисс Бенс уехала.
— Все-таки она была довольно симпатичная, — сказала Анна Михайловна тетушке.
Бывшая фрейлина надула губы:
— Все авантюристки симпатичныя. Этого требует от них их ремесло!