«Последняя жертва»
правитьТалантливый русский актер недолюбливает техники, всецело полагаясь на пресловутое «нутро».
Обладателями же законченной артистической техники у нас, обычно, являются не только талантливые, сколько умные артисты «холодного» расчета.
Приятное исключение в этом отношении составляет г-жа Полевицкая выступавшая 4 июля впервые в Смоленске.
К природным данным: талантливой натуре, благодарной внешности, прекрасному голосу и большому темпераменту артистка присоединила серьезную и разнообразную технику. Во всем: от тщательно продуманного исполнения и до мелочей туалета (серьги, брошки, прически и т. д.) чувствуется большая любовь к своему искусству.
Техника не отлилась, как это часто бывает, в несколько шаблонов, но чрезвычайно гибка и разнообразна в передаче самых тонких нюансов. Хорошая дикция.
Правда, голос, в своих модуляциях временами переходит в певучесть и речь приобретает ритмичность несколько выходящую за пределы обычного разговорного языка, но, возможно, что причина этого кроется не в артистке, а в языке пьес Ocтpoвcкоro.
Если язык Чехова обладает внутренней музыкальностью, то язык Oстpoвскогo по своему внешнему техническому построению приближается к белым стихам.
Монологи, напр., Катерины из «Грозы», или Любима Торцова обладают стихотворною певучестью, почти переходящею в правильную ритмичность. («А вот, ты послушай живая душа»… Из мон[олога] Любима Торцова), что не поддаться этой ритмичности часто значило бы уничтожить характерную музыкальность языка Островского. Поэтические образы и эпитеты («сокол мой ясный» и т. д.) этих монологов сближают их еще больше с белым стихом.
Сцена 2-го акта, с достойным партнером, г-ном Бороздиным, была проведана артисткой художественно. Не только поцелуй Флору Федуловичу, но и вся игра Юлии Павловны «от сердца» и потому «дорогого стоит». Флор Федулович одна из лучших ролей г-на Бороздина.
Не удовлетворял г-н Кручинин в роли Лавра Мироновича. Вина в этом не только артиста, но и режиссера, поручившего эту роль г-ну Кручинину не подходящему по своим природным данным к роли Замоскворецкого Монте-Кристо. Лавр Миронович — фантазер, мечтатель, большой ребенок, мягкий доверчивый, взбалмошный.
В исполнении же г-на Кручинина получилась какая-то сухая бюрократическая фигура, от которой, не смотря на английские бакенбарды отдавало и канцелярией, и прилавком и каким-то скверным aвaнтюристским душком. Нет, не похож Лавр Миронович на Монте-Кристо!
Г-н Ангаров хороший Дульчин.