«Петербургскія Трущобы».
правитьПо поводу напечатанной въ одной изъ петербургскихъ газетъ замѣтки, въ которой возбуждался вопросъ о томъ, кто истинный авторъ извѣстнаго романа покойнаго Крестовскаго, въ «Новомъ Времени» появилось нѣсколько сообщеній, отличающихся повидимому полной достовѣрностью и категорически устраняющихъ всѣ существовавшія на этотъ счетъ сомнѣнія. Съ удовольствіемъ воспроизводимъ эти сообщенія на страницахъ «Сѣвернаго Вѣстника». Первое изъ нихъ принадлежитъ редактору «Историческаго Вѣстника», г. Шубинскому.
«Въ то время, когда писались Петербургскія Трущобы, заявляетъ г. Шубинскій, я былъ очень близокъ съ Крестовскимъ, и онъ иногда заходилъ ко мнѣ послѣ своихъ экскурсій въ такъ-называемую Вяземскую лавру и другіе притоны, одѣтый въ грязную блузу и смазные сапоги, дававшіе ему возможность свободнѣе проникать въ эти небезопасныя мѣста. Я помню, съ какимъ увлеченіемъ онъ передавалъ свои приключенія и вынесенныя впечатлѣнія; нѣсколько разъ онъ читалъ мнѣ въ рукописи еще не вполнѣ отдѣланные отрывки изъ своего романа. Прибавлю еще, что большую часть романа Крестовскій диктовалъ стенографу г. Маркузе, жившему у него для этой цѣли болѣе полугода, Г. Маркузе здравствуетъ до сей минуты и подтвердитъ этотъ фактъ въ приготовляемыхъ имъ для печати воспоминаніяхъ о Крестовскомъ. Но лучшимъ опроверженіемъ клеветы послужитъ собственноручное письмо Крестовскаго, которое я напечатаю въ мартовской книжкѣ „Историческаго Вѣстника“ и въ которомъ онъ самъ говоритъ о томъ, какимъ образомъ работалъ надъ „Петербургскими Трущобами“ и какіе источники служили ему канвой для многихъ эпизодовъ».
Кромѣ сообщенія г. Шубинскаго, въ «Новомъ Времени» были напечатаны еще слѣдующія два письма:
I.
правитьЕще при жизни В. В. Крестовскаго циркулировали въ нѣкоторыхъ литературныхъ кружкахъ сплетни, что знаменитый романъ его «Петербургскія Трущобы» сочиненъ Н. Г. Помяловскимъ. При чемъ, нѣкоторые утверждали, опираясь на какіе-то достовѣрные источники, что самъ Помяловскій незадолго до смерти подарилъ свою неотдѣланную рукопись Крестовскому, чаще другихъ навѣщавшему его въ больницѣ; другіе же въ клеветѣ шли дальше и увѣряли, что только одинъ конецъ, т. е. развязка, присочинена Всеволодомъ Владиміровичемъ, а первыя пять частей самостоятельно написаны талантливымъ авторомъ «Очерковъ Бурсы», будто-бы довѣрившимъ Крестовскому передать рукопись въ «Отечественныя Записки». Затѣмъ Помяловскій умеръ, рукопись осталась у Крестовскаго и т. д.
По этому поводу мнѣ неоднократно приходилось бесѣдовать съ бывшимъ начальникомъ с.-петербургской сыскной полиціи, И. Д. Путилинымъ, который категорически опровергалъ всѣ эти нелѣпыя обвиненія, взводимыя на покойнаго романиста. Объ этомъ я уже имѣлъ случай какъ-то мимоходомъ замѣтить, при печатаніи въ «Новостяхъ» въ 1893 г. разсказовъ Путилина. Когда зашелъ разговоръ о плагіатѣ «Петербургскихъ Трущобъ», И. Д. Путилинъ горячо вступился за Крестовскаго: — «Отъ первой до послѣдней строчки весь романъ принадлежитъ Крестовскому. Я самъ его сопровождалъ по трущобамъ, вмѣстѣ съ нимъ переодѣвался въ нищенскіе костюмы; онъ вмѣстѣ со мной присутствовалъ на облавахъ въ различныхъ притонахъ; при немъ, нарочно при немъ, я допрашивалъ въ своемъ кабинетѣ многихъ преступниковъ и бродягъ, которые попали потомъ въ его романъ. Наконецъ, я самолично давалъ ему для выписокъ „дѣла“ сыскного отдѣленія, которыми онъ широко пользовался, потому что почти всѣ дѣйствующія лица его произведенія — живые, существовавшіе люди, извѣстные ему такъ-же близко, какъ и мнѣ, потому что съ большинствомъ ихъ я имѣлъ возможность его перезнакомить. Относительно-же Помяловскаго могу утвердительно сказать, что онъ не могъ уже писать, а въ особенности такой большой вещи, потому что, какъ разъ въ то время, онъ предался въ сильнѣйшей степени своей пагубной страсти. Правда, его можно было нерѣдко встрѣтить въ трущобныхъ кабакахъ и распивочныхъ, но онъ появлялся въ этихъ мѣстахъ вовсе не за тѣмъ, чтобы „наблюдать“, а исключительно по влеченію къ спиртнымъ напиткамъ. Я его знавалъ тоже хорошо и отлично знаю, что онъ даже не собирался извлекать изъ своихъ трущобныхъ похожденій какой-либо литературной пользы». Вотъ что передавалъ мнѣ Путилинъ, котораго въ данномъ случаѣ можно назвать достовѣрнымъ свидѣтелемъ. Это былъ въ полномъ смыслѣ очевидецъ и близкій помощникъ по собранію матеріала покойнаго романиста.
II.
правитьМ. Г. Съ величайшимъ удивленіемъ прочелъ я странную полемику по поводу принадлежности моему покойному товарищу, знаменитая въ свое время, романа «Петербургскія Трущобы». Романъ этотъ, изъ главы въ главу, писанъ при мнѣ, и хотя я не ходилъ съ авторомъ посѣщать описываемыя имъ трущобы, но зналъ весь ходъ его работы. Къ «Трущобамъ» покойный Всеволодъ Владиміровичъ дѣлалъ самъ рисунки, и альбомъ съ этими рисунками, вѣроятно, сохранился въ его бумагахъ. Что за странное подозрѣніе? Что общаго между манерой и талантомъ Помяловскаго и покойнаго Крестовскаго? Трудно предположить, что такой авторъ, какъ Крестовскій, воспользовавшись чужимъ трудомъ, многочисленныя изданія этого чужого труда подписываетъ своимъ именемъ.