«Ещё одно последнее сказанье»
Посвящается А. Д. Баратынской
Последние я доживаю дни,
На их ущерб смотрю я без печали:
Всё, что могли сказать, они сказали
И дали всё, что могут дать они.
Ждать нового от них мне невозможно,
А старое всё знаю наизусть:
Знакомы мне и радость их, и грусть,
И всё, что в них действительно и ложно.
Под опытом житейских благ и гроз
Я всё прозрел, прочувствовал, изведал,
Соблазнов всех я сладкий яд отведал,
Вкусил и горечь всех возможных слёз.
Что на берег одной волны порывом
Приносится, уносится другой:
Я испытал и зыбь их, и прибой,
Волнуясь их приливом и отливом.
Всё это было, и как в смутном сне
Мерещатся дневные впечатленья,
Так этих дней минувших отраженья
В туманных образах скользят по мне.
Из книги жизни временем сурово
Все лучшие повыдраны листы:
Разрозненных уж не отыщешь ты
И не вплетёшь их в книгу жизни снова.
Не поздно ли уж зачитался я?
Кругом меня и сумрак, и молчанье:
«Ещё одно последнее сказанье,
И летопись окончена моя».
1874
|
|
Примечания
Первая публикация: Полное собрание сочинений князя П. А. Вяземского. Спб., 1878—1896. Т. XII, с. 479. Адресовано переводчице Анне Давыдовне Баратынской (урожд. кн. Абамелек; 1814—1889).
