Бываютъ дни, когда моя тоска
Становится порывистой и жгучей,
Одѣнетъ мысль мою голодной тучей
И сдавитъ грудь, какъ тяжкая рука.
Тогда въ толпу незванный я вможу…
Иду одинъ, какъ гость иного края,
И всѣмъ въ глаза задулчиво гляжу,
И все ищу, все жду… Чего? не знаю…
И вижу я то слѣдъ безсильнымъ слезъ,
То жалкій страхъ предъ жизнью необъятной,
То блѣдное мерцанье тусклыхъ грезъ —
Все, что я самъ недавно перенесъ
И что теперь мнѣ стало непонятно!
Но я молчу. Лишь въ сердцѣ у меня
Настойчиво, упорно, противъ воли
Звучитъ мольба, толительно звеня,
Какъ долгій стонъ невыносимой боли:
"Любовь мою, любовь отдайте мнѣ!
"Я отдалъ всю! Мнѣ нѣтъ нигдѣ покоя!
"Я изнемогъ въ зловѣщей тишинѣ
«И такъ усталъ одинъ, съ самилъ собою»!..
Нѣтъ! Не скажу ни слова… для чего
Тревожить жизнь своей мольбой безславной!..
И стыдно мнѣ порыва моего,
Какъ жалкимъ слезъ предъ женщиной тщеславной…
Мих. Свободинъ.