Иванов вечер (Скотт)

Иванов вечер
автор Вальтер Скотт, пер. Василий Андреевич Жуковский
Оригинал: английский, опубл.: 1808. — Источник: az.lib.ru

 Вальтер Скотт

 Иванов вечер

----------------------------------------------------------------------------
 Перевод В. Жуковского
 Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Т. 20
 М.-Л., "Художественная литература", 1965
----------------------------------------------------------------------------

 До рассвета поднявшись, коня оседлал
 Знаменитый Смальгольмский барон;
 И без отдыха гнал, меж утесов и скал,
 Он коня, торопясь в Бротерстон.

 Не с могучим Боклю совокупно спешил
 На военное дело барон;
 Не в кровавом бою переведаться мнил
 За Шотландию с Англией он;

 Но в железной броне он сидит на коне;
 Наточил он свой меч боевой;
 И покрыт он щитом; и топор за седлом
 Укреплен двадцатифунтовой.

 Через три дни домой возвратился барон,
 Отуманен и бледен лицом;
 Через силу и конь, опенен, запылен,
 Под тяжелым ступал седоком.

 Анкрамморския битвы барон не видал,
 Где потоками кровь их лилась,
 Где на Эверса грозно Боклю напирал,
 Где за родину бился Дуглас;

 Но железный шелом был иссечен на нем,
 Был изрублен и панцирь и щит,
 Был недавнею кровью топор за седлом,
 Но не английской кровью покрыт.

 Соскочив у часовни с коня за стеной,
 Притаяся в кустах, он стоял;
 И три раза он свистнул - и паж молодой
 На условленный свист прибежал.

 "Подойди, мой малютка, мой паж молодой,
 И присядь на колена мои;
 Ты младенец, но ты откровенен душой,
 И слова непритворны твои.

 Я в отлучке был три дни, мой паж молодой;
 Мне теперь ты всю правду скажи;
 Что заметил? Что было с твоей госпожой?
 И кто был у твоей госпожи?"

 "Госпожа по ночам к отдаленным скалам,
 Где маяк, приходила тайком
 (Ведь огни по горам зажжены, чтоб врагам
 Не прокрасться во мраке ночном),

 И на первую ночь непогода была,
 И без умолку филин кричал;
 И она в непогоду ночную пошла
 На вершину пустынную скал.

 Тихомолком подкрался я к ней в темноте;
 И сидела одна - я узрел;
 Не стоял часовой на пустой высоте;
 Одиноко маяк пламенел.

 На другую же ночь - я за ней по следам
 На вершину опять побежал, -
 О творец, у огня одинокого там
 Мне неведомый рыцарь стоял.

 Подпершися мечом, он стоял пред огнем,
 И беседовал долго он с ней;
 Но под шумным дождем, но при ветре ночном
 Я расслушать не мог их речей.

 И последняя ночь безненастна была,
 И порывистый ветер молчал;
 И к маяку она на свиданье пошла;
 У маяка уж рыцарь стоял.

 И сказала (я слышал): "В полуночный час
 Перед светлым Ивановым днем,
 Приходи ты; мой муж не опасен для нас;
 Он теперь на свиданье ином;

 Он с могучим Боклю ополчился теперь;
 Он в сраженье забыл про меня -
 И тайком отопру я для милого дверь
 Накануне Иванова дня".

 "Я не властен прийти, я не должен прийти,
 Я не смею прийти (был ответ);
 Пред Ивановым днем одиноким путем
 Я пойду... мне товарища нет".

 "О, сомнение, прочь! безмятежная ночь
 Пред великим Ивановым днем
 И тиха и темна, и свиданьям она
 Благосклонна в молчанье своем.

 Я собак привяжу, часовых уложу,
 Я крыльцо пересыплю травой,
 И в приюте моем, пред Ивановым днем,
 Безопасен ты будешь со мной".

 "Пусть собака молчит, часовой не трубит,
 И трава не слышна под ногой, -
 Но священник есть там; он не спит по ночам;
 Он приход мой узнает ночной".

 "Он уйдет к той поре: в монастырь на горе
 Панихиду он позван служить:
 Кто-то был умерщвлен; по душе его он
 Будет три дни поминки творить".

 Он нахмурясь глядел, он как мертвый бледнел,
 Он ужасен стоял при огне.
 "Пусть о том, кто убит, он поминки творит:
 То, быть может, поминки по мне.

 Но полуночный час благосклонен для нас:
 Я приду под защитою мглы".
 Он сказал... и она... я смотрю... уж одна
 У маяка пустынной скалы".

 И Смальгольмский барон, поражен, раздражен,
 И кипел, и горел, и сверкал.
 "Но скажи наконец, кто ночной сей пришлец?
 Он, клянусь небесами, пропал!"

 "Показалося мне при блестящем огне:
 Был шелом с соколиным пером,
 И палаш боевой на цепи золотой,
 Три звезды на щите голубом".

 "Нет, мой паж молодой, ты обманут мечтой;
 Сей полуночный мрачный пришлец
 Был не властен прийти: он убит на пути;
 Он в могилу зарыт, он мертвец".

 "Нет! не чудилось мне; я стоял при огне,
 И увидел, услышал я сам,
 Как его обняла, как его назвала:
 То был рыцарь Ричард Кольдингам".

 И Смальгольмский барон, изумлен, поражен,
 И хладел, и бледнел, и дрожал.
 "Нет! в могиле покой; он лежит под землей,
 Ты неправду мне, паж мой, сказал.

 Где бежит и шумит меж утесами Твид,
 Где подъемлется мрачный Эльдон,
 Уж три ночи, как там твой Ричард Кольдингам
 Потаенным врагом умерщвлен.

 Нет! сверканье огня ослепило твой взгляд;
 Оглушен был ты бурей ночной;
 Уж три ночи, три дня, как поминки творят
 Чернецы за его упокой".

 Он идет в ворота, он уже на крыльце,
 Он взошел по крутым ступеням
 На площадку и видит: с печалью в лице,
 Одиноко-унылая, там

 Молодая жена - и тиха и бледна,
 И в мечтании грустном глядит
 На поля, небеса, на Мертонски леса,
 На прозрачно бегущую Твид.

 "Я с тобою опять, молодая жена". -
 "В добрый час, благородный барон.
 Что расскажешь ты мне? Решена ли война?
 Поразил ли Боклю иль сражен?"

 "Англичанин разбит; англичанин бежит
 С Анкрамморских кровавых полей;
 И Боклю наблюдать мне маяк мой велит
 И беречься недобрых гостей".

 При ответе таком изменилась лицом
 И ни слова... ни слова и он;
 И пошла в свой покой с наклоненной главой,
 И за нею суровый барон.

 Ночь покойна была, но заснуть не дала.
 Он вздыхал, он с собой говорил:
 "Не пробудится он; не подымется он;
 Мертвецы не встают из могил".

 Уж заря занялась; был таинственный час
 Меж рассветом и утренней тьмой;
 И глубоким он сном пред Ивановым днем
 Вдруг заснул близ жены молодой.

 Не спалося лишь ей, не смыкала очей...
 И бродящим, открытым очам,
 При лампадном огне в шишаке и броне
 Вдруг явился Ричард Кольдингам.

 "Воротись, удалися", - она говорит.
 "Я к свиданью тобой приглашен;
 Мне известно, кто здесь, неожиданный, спит:
 Не страшись, не услышит нас он.

 Я во мраке ночном потаенным врагом
 На дороге изменой убит;
 Уж три ночи, три дня, как монахи меня
 Поминают - и труп мой зарыт.

 Он с тобой, он с тобой, сей убийца ночной!
 И ужасный теперь ему сон?
 И надолго во мгле на пустынной скале,
 Где маяк, я бродить осужден;

 Где видалися мы под защитою тьмы,
 Там скитаюсь теперь мертвецом;
 И сюда с высоты не сошел бы, но ты
 Заклинала Ивановым днем".

 Содрогнулась она и, смятенья полна,
 Вопросила: "Но что же с тобой?
 Дай один мне ответ - ты спасен ли иль нет?
 Он печально потряс головой.

 "Выкупается кровью пролитая кровь, -
 То убийце скажи моему.
 Беззаконную небо карает любовь -
 Ты сама будь свидетель тому".

 Он тяжелою шуйцей коснулся стола;
 Ей десницею руку пожал -
 И десница как острое пламя была,
 И по членам огонь пробежал.

 И печать роковая в столе вожжена:
 Отразилися пальцы на нем;
 На руке ж - но таинственно руку она
 Закрывала с тех пор полотном.

 Есть монахиня в древних Драйбургских стенах:
 И грустна и на свет не глядит;
 Есть в Мельрозской обители мрачный монах:
 И дичится людей и молчит.

 Сей монах молчаливый и мрачный - кто он?
 Та монахиня - кто же она?
 То убийца, суровый Смальгольмский барон;
 То его молодая жена.

 1799

 КОММЕНТАРИИ

 Иванов вечер

 Это стихотворение помещено в том же издании "Песен шотландской
границы". Как вспоминал Скотт, его сюжет был навеян рассказами о развалинах
старого замка и монастыря, находившихся поблизости от места, где жила бабка
Скотта.
 Стр. 649. Боклю (Баклю) - см. прим. к стр. 384.
 Стр. 650. Анкрамморския битвы барон не видал... - Имеется в виду битва
при Анкрам-Муре в 1545 г. между английским полководцем лордом Эверсом и
шотландскими рыцарями под предводительством Баклю и Дугласа.

 Р. Самарин