Kozlovsky pervye pochty t1 1913/Глава 3/I/ДО
| Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве |
| Источникъ: Козловский И. П.. Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве. — Варшава: Типография Варшавского учебного округа, 1913. — Т. 1. — С. 99—111. |
Изъ біографіи Марселисовъ видно, что Московское правительство неоднократно посылало ихъ въ заграничныя командировки. Но, повидимому, съ 1666 года правительство, не безъ участія Ордина-Нащокина, предназначало именно Леонтія Марселиса къ почтовому дѣлу. Ио крайней мѣрѣ въ документахъ есть упоминанія, что командировка его по этому дѣлу въ 1668 году была уже третьею.
Осенью 1667 года (октябрь — декабрь) были въ Москвѣ польскіе послы для подтвержденія Андрусовскаго перемирія. Въ 6-й статьѣ ихъ трактатовъ сказано: „въ обоихъ государствахъ въ отпускѣ съ почтами, кромѣ государскихъ на обѣ стороны посылокъ и грамотокъ отъ торговыхъ людей и отписокъ ихъ въ своихъ промыслѣхъ торговыхъ писаныхъ можетъ быти устава, по чему платить, противъ обычая, во всѣхъ государствахъ будучего, постановлена и чтобъ торговые письма подъ заказомъ не чрезъ иныхъ людей, но чрезъ уставныя почты посыланы и у почтарей записываны были“.
Эта статья завершила проектъ организаціи почтовыхъ сношеній, предусмотрѣнной Андрусовскимъ трактатомъ. Осталось только взяться за осуществленіе этого проекта. И вотъ 25 мая 1668 года послѣдовалъ государевъ указъ, объявленный Посольскому приказу словесно А. Л. Ординымъ-Нащокинымъ:
1) почту, содержимую фанъ-Сведеномъ, передать Леонтію Марселису;
2) почтовыя сношенія устроить отъ Москвы до Курляндіи, пока въ Курляндіи будетъ царское посольство;
3) по возвращенiи посольства — устроить почтовой трактъ изъ Москвы черезъ Смоленскъ въ Вильну.
Для исполненія этого указа Леонтію Марселису было предписано ѣхать въ Курляндію, а потомъ въ Вильну и позаботиться объ устройствѣ намѣченныхъ сообщеній.
Сдѣлавъ эти распоряженія, Аѳанасій Лаврентьевичъ на другой день, 26 мая, торжественно выѣхалъ изъ Москвы въ Курляндію. Два дня спустя была изготовлена уже грамота къ Курляндскому князю Іакову. Въ этой грамотѣ царь Алексѣй Михайловичъ просилъ князя пропускать Леонтія Марселиса изъ Курляндіи въ Вильну и обратно по своей землѣ безъ задержанія и помогать ему, чѣмъ возможно[1].
Передъ отъѣздомъ Марселисъ подалъ „статьи“, какъ бы условія, на которыхъ онъ берется организовать почту[2]. Онъ проситъ:
1) дать ему за полгода жалованье, чтобы онъ могъ раздать нужнымъ людямъ въ Ригѣ, Курляндіи, Вильнѣ, Данцигѣ, Гамбургѣ и другихъ городахъ для того, чтобы они согласились присылать всякія вѣсти и письма. Сколько именно слѣдуетъ дать, хитрый иноземецъ умолчалъ, давши косвенное указаніе — „а сколько давали прежде за такое дѣло жалованья, о томъ извѣстно въ Приказѣ Тайныхъ дѣлъ“, намекая, такимъ образомъ, что онъ хочетъ получать столько же, сколько получалъ фанъ-Сведенъ.
2) дать ему на дорогу извѣстную сумму;
3) дать ему грамоту изъ Ямского приказа, чтобы на всѣхъ ямахъ выбрать по человѣку для перевозки чемодановъ и сумокъ съ печатями; чтобы такой человѣкъ былъ приводимъ къ присягѣ, что будетъ возить почтовыя сумы съ береженіемъ и спѣшно, и днемъ и ночью, не распечатывая и не смотря ничего; такимъ людямъ Марселисъ обѣщается платить;
4) для отличія снабдить почтарей зелеными суконными кафтанами съ нашитыми орломъ и рожкомъ. 06разецъ такой нашивки еще ранѣе былъ придуманъ Ординымъ-Нащокинымъ и хранился въ Приказѣ Тайныхъ дѣлъ; Марселисъ проситъ этотъ образецъ выдать ему.
5) дать грамоты воеводамъ, чтобы они оберегали почтарей и нигдѣ ихъ не задерживали.
Встревоженный слухами о неожиданномъ конкуррентѣ своего предпріятія, фанъ-Сведенъ немедленно подалъ челобитную царю. Напоминая, что онъ три года „по чести“ и „противъ своей записи“ держалъ почту, онъ проситъ теперь дать ему торгъ съ Марселисомъ[3]. Фанъ-Сведенъ думалъ, что все дѣло только въ томъ, что Марселисъ склонилъ на свою сторону правительство предложеніемъ держать почту за меньшее жалованье. Но Марселисъ и не думалъ дѣлать такого предложенія, напротивъ, онъ желалъ получать то же жалованье, да еще — просилъ дать ему право для перевозки почты пользоваться ямскими лошадьми. Соперникамъ устроили очную ставку[4]. Узнавши подлинно о замыслахъ Марселиса, фанъ-Сведенъ заявилъ, что онъ согласенъ взять на 200 р. въ годъ меньше и мотивировалъ свою уступку тѣмъ, что у него вездѣ законтрактованы служащіе люди, не только на мѣстѣ, но и за-границей. При этомъ фанъ-Сведенъ не настаивалъ, чтобы ему было предоставлено право пользоваться ямскими лошадьми. А если, прибавилъ онъ, государь разрѣшитъ ему это послѣднее, тогда онъ согласенъ взять жалованья всего 400 руб. въ годъ, будетъ держать почту и на Вильну и на Ригу и ставить ее не въ 2 недѣли разъ, а еженедѣльно.
Марселисъ заявилъ, что онъ отказывается отъ всякаго жалованья, полагаясь на государеву милость, въ надеждѣ, что его службы государь не забудетъ. При этомъ онъ прибавилъ, что дѣло его, по указу государеву, уже начато: ему даны предписанія, дана уже проѣзжая грамота къ Курляндскому князю, даже почта къ отправкѣ уже заготовлена. При этомъ онъ намекнулъ и на то, въ чемъ, по слухамъ, обвиняли фанъ-Сведена, — заявилъ, что у него, Марселиса, — „золотымъ червоннымъ и ефимкамъ, и жемчугу и дорогому каменью тайнаго провозу не будетъ“.
Пришлось фанъ-Сведену уступить. На другой день, 30 мая, онъ заявилъ въ Приказѣ, что проситъ не закрывать его почты; онъ согласенъ на свои средства держать ее, лишь бы ему позволено было, согласно съ прежнимъ его контрактомъ, принимать и доставлять грамотки торговыхъ иноземцевъ. Просьбу эту онъ мотивировалъ по-прежнему тѣмъ, что у него много служащихъ, нанятыхъ на срокъ и получившихъ задатокъ.
Состоялся указъ: допустить Леонтья Марселиса къ почтовому дѣлу, дать ему 40 соболей на 100 рублей и отправить его къ Ордину-Нащокину; рѣшеніе вопроса о предоставленіи новыхъ почтъ тому или другому лицу предоставить самому Аѳанасью Лаврентьевичу. Объ указѣ этомъ мы узнаемъ изъ помѣты по склейкамъ дѣла объ очной ставкѣ; она датирована 1 іюня 1668 года. Но въ грамотѣ псковскому воеводѣ кн. Дан. Ст. Великого-Гагину, помѣченной 2 іюня, о назначеніи Марселиса еще ничего не говорится; упоминается только, что Леонтій посылается въ Курляндію „для нашихъ, великого государя, дѣлъ“. Тѣмъ же числомъ (2 іюня) датирована грамота А. Л. Ордину-Нащокину, представляющая точную копію протокола очной ставки фанъ-Сведена съ Марселисом. Грамота эта получена Аѳанасьемъ Лаврентьевичемъ 26 іюня, и онъ не замедлилъ „учинить по своему разсмотрѣнію“ — о чемъ мы узнаемъ изъ его отвѣтныхъ писемъ государю. Не вникая въ суть спора, онъ рѣшилъ, очевидно, испытать Леонтія Марселиса на дѣлѣ и послалъ его въ Ригу для заключенiя почтоваго договора съ тамошнимъ почтаремъ съ вѣдома Рижскаго генерала. 7 августа Леонтій вернулся изъ Риги къ Ордину-Нащокину и соообщилъ ему, что договоръ заключенъ. Они условились, что Марселисъ будетъ содержать почту на свои средства, будетъ принимать для пересылки письма изъ Посольскаго приказа, изъ Новгорода и Пскова и притомъ не только государственныя[5], но и частныя письма и посылки. Но, во вниманіе къ службѣ новаго почтмейстера, по мнѣнію Нащокина, слѣдуетъ приказать торговымъ людямъ посылать письма и посылки толъко съ почтою Марселиса. Это послѣднее важно особенно въ виду ходившихъ слуховъ о почтовой контрабандѣ.
На основаніи Рижскаго почтоваго договора Ординъ-Нащокинъ составилъ наказъ, инструкцію для Леонтія Марселиса и его почты. Этотъ наказъ Леонтій долженъ былъ предъявить во Псковѣ, въ Новгородѣ и Москвѣ, чтобы власти освѣдомлены были о новомъ учрежденіи. Содержаніе этого наказа слѣдующее[6]:
Въ силу государева указа отъ 1 іюня 1668 г. бояринъ и намѣстникъ Шацкій, А. Л. Ординъ-Нащокинъ дѣлаетъ слѣдующія распоряженія:
1) Леонтій Марселисъ долженъ заключить почтовый договоръ съ Рижскимъ почтмейстеромъ объ установленіи пересылки корреспонденціи отъ Риги до Новаго Городка и до Псковскаго рубежа и обратно, не только до Риги, но и въ иныя государства;
2) по исполненіи перваго распоряженія и по установленіи почты Посольскій приказъ начинаетъ посылать по этой почтѣ всякія грамоты и письма и получать заграничную корреспонденцію и газеты („куранты“ или „вѣстовыя письма“, писанныя и печатныя);
3) торговые люди также имѣютъ право пользоваться этою почтою для пересылки и полученія дѣловыхъ писемъ „ко умноженію пожиточныхъ вещей царству Московскому“;
4) для цѣлей почтоваго сообщенія должны быть на каждой ямской станціи (яму) выбраны по 3 надежныхъ человѣка; ихъ слѣдуетъ привести къ присягѣ, чтобы они стороннихъ писемъ, кромѣ вручаемыхъ имъ почтарями, не принимали, и сумки и пакеты довозили отъ яму до яму бережно и привозили письма въ опредѣленный срокъ;
5) торговымъ людямъ не разрѣшается посылать письма и посылки со своими наемными или проѣзжими людьми;
6) кромѣ спеціально назначенныхъ для перевоза почты ямщиковъ, на границѣ надо также поставить гонца съ подводою для пріема и отпуска почты;
7) для почтовыхъ ямщиковъ необходимо изготовить особые кафтаны съ знаками, чтобы всѣ ихъ знали.
20 августа Леонтій Марселисъ предъявилъ этотъ наказъ во Псковѣ. Немедленно началась энергичная работа по устройству почты. Уже 21 августа были представлены воеводѣ поручныя записи Псковскаго яму. Выборщики ручались за новоизбранныхъ почтовыхъ гонцовъ, что 1) эти гонцы приведены къ присягѣ о пріемѣ и отдачѣ почтъ по наказу; 2) что они будутъ гонять наскоро; 3) они не будутъ въ дорогѣ принимать письма отъ постороннихъ людей; 4) письма будутъ довозить въ цѣлости за печатью; 5) попорченныя печати и связки будутъ внимательно осматривать, 6) помимо почты отъ торговыхъ людей принимать порученій не будутъ; 7) если „ради великой нужды“ случится имъ послать кого нибудь другого, то замѣстители должны быть „вѣрными“, т. е. за присягою; 8) кафтанъ будутъ надѣвать только для гоньбы и продать его не посмѣютъ; 9) если гонцы всего этого не исполнятъ, то на нихъ, выборщикахъ, будетъ взыскана пеня и убытки по указу государя[7].
26 августа были составлены такія же записи на Загорскомъ яму. То же самое происходило въ это время и въ Великомъ Новгородѣ. 28 августа 1668 г. воевода кн. Дм. Алексѣев. Долгоруковъ получилъ письмо отъ Ордина-Нащокина объ учрежденіи почты. 4-го сентября онъ далъ порученіе („память“) подъячимъ Ямского стола, Семену Данилову съ товарищи, произвести выборы трехъ вѣрныхъ ямщиковъ въ Новинской и Котельницкой слободахъ и „тотчасъ вскорѣ“ донести о выборахъ воеводѣ. 5-го сентября послана была память ямскимъ старостамъ всѣхъ ямовъ дороги отъ Новгорода до Москвы слѣдующаго содержанія:
„Лѣта 7177 сентября въ 5 день по г. ц. (п. т.) указу память ямскимъ старостамъ Бронницкого и Заечевского и Крестецкого, и Зимнегорского, и Хотѣловского, и Вышневолоцкого ямовъ. По указу в. г-ря посланъ изъ В. Новагорода ямщикъ въ темнозеленомъ кафтанѣ съ признакою — съ орломъ, наскоро, съ вѣстовыми письмами, а велѣно тѣ письма отвозить въ цѣлѣ съ яму до яму на заводныхъ подводахъ. И Бронницкого яму старостѣ тѣ письма завязавъ у ямщика въ томъ же кафтанѣ, въ которомъ пріѣдетъ Новгородской ямщикъ, отпустить тотчасъ на Заечевской ямъ[8]; а Заечевскому старостѣ съ тѣми письмами въ томъ же кафтанѣ отпустить на Крестецкой ямъ тотъ же часъ, а съ Крестецкого яму старостѣ въ томъ же кафтанѣ съ тѣми же письмами отпустить на Зимнегорской ямъ, а Зимнегорскому старостѣ въ томъ же кафтанѣ съ тѣми же письмами отпустить на Хотѣловской ямъ, а Хотѣловскому старостѣ въ томъ же кафтанѣ съ тѣми письмами отпустить на Вышней Волочокъ, а съ Вышнево Волочка старостѣ отпустить съ тѣми жь письмами и въ томъ же кафтанѣ. И какъ изъ Торжку тотъ ямщикъ прибудетъ и тотъ кафтанъ держать на Вышнемъ Волочку для иныхъ такихъ же скорыхъ гонцовъ, которые съ Москвы поѣдутъ, у Новоторжскаго ямщика взявъ, письма отпустить въ томъ же кафтанѣ на Хотѣловской ямъ съ заводньши подводами, и потому жь приказать, чтобъ тѣ письма съ яму до яму отвозили тотчасъ, а какъ впередъ гонять и кому… тѣ кафтаны изъ Новагорода прислать будетъ съ кафтанами и для выбору тѣхъ скорыхъ гонцовъ… память отдавать тѣмъ гонцомъ съ яму до яму, которые посланы будутъ съ письмами къ сей памяти“. Недостающія строки въ концѣ этой памяти, вѣроятно, имѣли тотъ смыслъ, что постепенно на всѣ ямы будутъ присланы изъ Новгорода такіе же точно кафтаны, а на ямахъ нужно позаботиться лишь о выборѣ скорыхъ гонцовъ. Документъ этотъ находится въ томъ же дѣлѣ Госуд. Архива, какъ и предыдущіе. За нимъ слѣдуетъ тамъ же цѣлый рядъ другихъ документовъ, воспроизводящихъ ходъ устройства почты по Новгородской дорогѣ[9]. Ограничимся только ихъ перечисленіемъ.
5 сентября 1668 г. — память старостѣ Мшаскаго яму: посылается зипунъ съ „признаки“, надо выбрать гонцовъ 3 человѣкъ и гонять до Новгорода и до Загорскаго яму съ письмами „безъ мотчанія“.
7 сентября — память старостамъ Новгородскихъ слободъ — Новинской и Запольской, о выборѣ почтарей къ 10 сент. и о приводѣ ихъ къ воеводѣ.
9 сентября — память приставу Аверкѣ Юрьеву: ѣхать ему по ямамъ Новгородской дороги, выбирать по 3 гонца на ямъ, отдать старостамъ по зипуну съ орлами; взять выборы за руками избирателей и самихъ выборныхъ и привести ихъ въ Новгородъ; сказать имъ правила почтовой гоньбы.
11 сентября 1668 г. — росписка пристава Аверки Юрьева въ принятіи 5 кафтановъ для ямщиковъ Новгородской дороги.
Того-же числа — выборная запись Мшаскаго яму.
Того же числа — память Софійскому протопопу съ братіею о приводѣ къ присягѣ ямщиковъ Мшаскаго яму (перечисляются ихъ фамиліи) по формѣ (приводится форма присяги — обычныя правила почтовой гоньбы). На оборотѣ ключарь Петръ Андреевъ засвидѣтельствовалъ приводъ къ присягѣ.
12 сентября — росписка Мшаскихъ ямщиковъ въ пріемѣ кафтана.
Далѣе — грамота царская кн. Долгорукову, помѣченная 8 сентября. Она сообщаетъ воеводѣ объ учрежденіи почты и вообще обо всемъ томъ, что ему уже было извѣстно изъ письма Ордина-Нащокина. „И вы бъ о той почтѣ учинили по нашему в. г-ря указу и по боярской отпискѣ и по наказу, чтобъ та почта ни за чѣмъ не стала ни часу“.
Далѣе идутъ списки поручныхъ записей разныхъ ямовъ и росписки ихъ въ полученіи форменныхъ кафтановъ, еще одна память Софійскому протопону съ припискою ключаря (въ томъ же родѣ, какъ выше упомянутая). Интересно, что ямщики всѣхъ ямовъ присягать ѣздили въ Новгородъ!
Марселисъ спѣшилъ открыть почтовое движеніе. 6 сентября Посольскій приказъ послалъ въ Ямской приказъ память, а Ямской приказъ разослалъ повсюду указы о выборахъ присяжныхъ почтарей на ямахъ. Тверскіе ямщики заявляли впослѣдствіи, что они начали гонять почту уже 12 сентября; но это, вѣроятно, было единичное порученіе, потому что, по оффиціальному заявленію самого Леонтія Марселиса, Рижская почта (черезъ Тверь и Новгородъ) была отпущена изъ Москвы въ первый разъ 17 сент. 1668 г. Царская грамота кн. Долгорукову въ Новгородъ, поданная Бронницкимъ ямщикомъ Тимошкою Алексѣевымъ и прибывшая, такимъ образомъ, съ уставленною почтою, помѣчена 18 сентября[10].
29 сентября 1668 г. получена была кн. Долгоруковымъ челобитная отъ ямскихъ охотниковъ Вышневолоцкаго яму, слѣдующаго содержанія. Они пригнали почту на Новоторжскій ямъ; но тамъ писемъ, какъ слѣдуетъ по правиламъ, не приняли, а гонца, связавъ, посадили за пристава. Изъ подъ ареста ему удалось убѣжать (онъ боялся, что его пошлютъ въ Москву), но кафтанъ и письма остались на яму. Теперь ямщики въ отчаяніи: кафтана форменнаго нѣтъ, а безъ кафтана нельзя гонять почту. Они просятъ учинить указъ по этому поводу. Вслѣдствіе этой челобитной кн. Долгоруковъ писалъ Новоторжскому воеводѣ и просилъ его немедленно отослать кафтанъ на Вышневолоцкій ямъ. „А впредь бы тебѣ такъ не чинить“, а то мы „учнемъ писать в. г.-рю къ Москвѣ“[11].
Въ то время, какъ почтовое движеніе уже мало-помало развертывалось, Ордину-Нащокину послано было увѣдомленіе о полученіи его отписки о почтѣ (своего рода утвержденіе его распоряженій) всего лишь 17 ноября.
Рижская почта начала функціонировать. Очередь была за Виленскою.
29 августа Леонтій Марселисъ пріѣхалъ въ Москву изъ Курляндской командировки. Распоряженія объ учрежденіи почты на Вильну не замедлили; по крайней мѣрѣ намъ извѣстно, что 31 августа поручикъ Смоленскаго полку, Елизарій Жуковъ, уже состоялъ въ Мигновичахъ для пріема заграничной почты, не имѣя о ней еще никакого понятія.
Для устройства Виленской почты Марселису понадобилась новая заграничная командировка. Указъ о такоЙ командировкѣ состоялся лишь 4 марта 1669 года. Марселису снова дано было соболями на 100 руб., а 7 марта заготовлена проѣзжая грамота на имя разныхъ чиновъ Польско - Литовскаго государства[12]. Въ этой грамотѣ Леонтій Марселисъ именуется „шляхетнымъ начальникомъ надъ почтою“. Упоминается въ ней объ Андрусовскихъ постановленіяхъ, и устройство почты мотивируется необходимостью посылать государскія грамоты и всякія письма съ цѣлью поддержанія дружбы и совмѣстныхъ дѣйствій противъ непріятелей, а также — съ цѣлью пересылки писемъ торговыхъ людей для ихъ „торговыхъ пожитковъ“: вѣдь всѣ государства, гласитъ грамота, обыкновенно богатѣютъ отъ свободнаго развитія торговли. Въ виду всего вышеизложеннаго, царь проситъ вельможъ оказать Марселису всякое содѣйствіе на его пути, обѣщая тоже посланнымъ Рѣчи-Посполитой, если они явятся въ его землю. Для Виленскаго почтмейстера, Рейнгольда Бисинга, Марселисъ, съ разрѣшенія Ордина-Нащокина, взялъ изъ Сибирскаго приказа подарокъ — двѣ пары соболей по 15 рублей пара да пять сороковъ пупковъ собольихъ по 6 руб. сорокъ.
Съ учрежденіемъ Виленской почты запоздали: письма изъ-за границы начали уже приходить (по поводу этого возникла любопытная переписка Смоленскаго воеводы съ Москвою). Поэтому, пока Марселисъ ѣздилъ въ Вильну, на Смоленской дорогѣ спѣшно приготовляли все для почтоваго движенія. 8 марта Ординымъ-Нащокинымъ сдѣлано было распоряженіе объ открытіи Виленской почты. Была разослана въ Москвѣ повѣстка всѣмъ иностраннымъ купцамъ объ учрежденіи черезъ Швецію и Польшу двухъ почтъ въ разныя европейскія государства, чтобы тѣ, кто имѣетъ торговые склады и всякіе промыслы, письма посылали съ объявкою въ Посольскомъ приказѣ тому, кому принимать указано („начальнѣйшему надъ почтою“). Для вѣдомости приказано было объявить сроки прихода и отхода почтъ, а также послать въ Земской приказъ память, чтобы во всѣхъ слободахъ всѣмъ торговымъ людямъ для ихъ промысловъ зарубежскихъ извѣстно было о почтѣ, также какъ и нѣмецкимъ людямъ на Москвѣ. Надо, чтобы всѣ знали, какое постановленіе указной почты (какъ договорено съ Польскими и Литовскими послами) и что сказано въ этомъ договорѣ о торговыхъ промыслахъ. Почта въ Вильну должна была выходить въ среду, а по Новгородской дорогѣ — въ четвергъ[13].
Это же самое было велѣно объявить въ черныхъ сотняхъ и слободахъ старостамъ и посадскимъ людямъ (память думному дворянину Прокофью Елизарьеву).
9 марта изъ Посольскаго приказа была послана память въ Ямской приказъ о необходимыхъ распоряженіяхъ по ямамъ (о ней будетъ рѣчь въ слѣдующемъ отдѣлѣ).
11 марта 1669 года въ первый разъ отошла изъ Москвы Виленская почта.
- ↑ См. въ настоящей раб., т. II, матеріалы, № 1 (стр. 3). Для удобства будемъ всегда цитировать просто - „т. II“.
- ↑ Ibid., № 3 (Стр. 4).
- ↑ Т. II, № 3 (стр. 4-5).
- ↑ Т. II, № 4 (стр. 5—7).
- ↑ Отмѣтимъ тотъ интересный фактъ, что въ документахъ, касающихся почты фанъ-Сведена, нигдѣ не говорится о томъ, что по ней шла государственная корреспонденція, и, повидимому, по ней не посылались заграницу грамоты государя и не пересылались отписки воеводъ.
- ↑ Сохранилась копія этого наказа, сильно попорченная временемъ. См. т. II, № 27 (стр. 34—36).
- ↑ Госуд. Архивъ, Разрядъ XXVII, дѣло № 288.
- ↑ Въ числѣ рисунковъ къ путешествію Майерберга, хранящихся въ Королевской Дрезденской библіотекѣ, есть видъ „почтовой станціи Заечево“.
- ↑ Съ характеромъ и содержаніемъ этого рода документовъ можно познакомиться изъ аналогичнаго дѣла объ учрежденіи Архангелогородской почты, которое мы цѣликомъ печатаемъ во II томѣ цо документамъ Моск. Глав. Архива Мин. Ин. Дѣлъ.
- ↑ Въ грамотѣ этой говорится относительно почтарей, что, когда они поѣдутъ, то ихъ „въ приказъ имать или какой задержки опричь нашихъ, в. г-ря дѣлъ, чинить не велѣли, а велѣли ихъ пропущать въ оба пути безъ задержанія (Госуд. Архивъ, Разрядъ XXVII, дѣло № 288).
- ↑ Госуд. Архивъ, Разрядъ XXVII, дѣло № 288.
- ↑ Т. II, № 10, стр. 13.
- ↑ Т. II, № 13, стр. 20.