В. М. Фриче
![Портрет Эмиля Верхарна, 1906 [Тео ван Риссельберге]](/wiki/%D0%A4%D0%B0%D0%B9%D0%BB:Friche_w_m_text_verharn_verharn_2.jpg)
Источник: Большая Советская энциклопедия. Том девятый. Венгрия — Вильно. М.: АО «Сов. Энциклопедия», 1928. Стр. 377—380.
BEPXAPH(Verhaeren), Bepxapен, Эмиль (1855—1916), бельгийский поэт мирового значения; родился в местечке Сент-Аман (Saint-Amand) близ Антверпена, сын владельца маслобойни; детство и отрочество провел в полудеревенской обстановке, учился в университете в Лувене; по окончании ун-та занимался нек-рое время адвокатской практикой; потом, посвятив себя всецело литературе, примкнул к группе «Молодая Бельгия», ставившей своей задачей создать поэзию, созвучную эпохе (эпохе капитализма); в 90-х гг. В. стал в ряды социалистической рабочей партии, был одним из основателей при Народном доме в Брюсселе литературно-художественной секции, где читал рабочим лекции по литературе и искусству и где была поставлена его социальная драма «Зори» («Les Aubes»); впоследствии заметно отошел от рабочего движения; в 1911—12 путешествовал, читал лекции в разных городах Германии, а также в Москве и Петербурге, всюду встречая чрезвычайно теплый прием. В 1914, когда разразилась империалистская война, эмигрировал в Англию, откуда наезжал читать лекции во Францию; в 1916, спеша сесть в поезд из Кале в Париж, оступился, упал на рельсы и был раздавлен экспрессом.
Автор нескольких драм и критических работ, В. был прежде всего лириком, и на рубеже 20 в. — одним из крупнейших. В его лирической поэзии, выражающей бытие и сознание мелкой буржуазии в эпоху роста, с одной стороны, индустриализма и империализма, а с другой — рабочего движения, существуют и борются два противоположных начала в многообразных проявлениях. Это прежде всего начало деревенское и начало городское, урбаническое. В. дебютировал сборником стихов «Фламандки» («Les Flamandes», 1883), где развертываются картины сытой и привольной жизни деревни в стиле старых фламандских и голландских художников 17 в. Он видел и сознавал потом, как (под влиянием роста индустриализма) разлагается старая деревня; как значительные части крестьянства пауперизуются; как в селах и на полях воцаряется опустошение и нищета, и как оскудевающая деревня выбрасывает свои обнищавшие элементы в большой город. В сборнике стихов «Призрачные деревни» («Villages illusoires», 1894) В. дал картину распада деревни в потрясающих образах; он питал все же надежду, что этот старый, гибнущий сельский мир снова оживет, и деревня будет освобождена из плена городов («Воскреснут ли, поля, живые дали ваши? Вас обретем ли вновь, и с вами луч рассветный? И ветер, и дожди, и кроткие стада, весь этот старый мир, знакомый и заветный, который взяли в плен и скрыли города?»). Та же тема гибели деревенского мира под железной пятой урбанической цивилизации разработана В. и в драме «Зори» («Les Aubes», 1898), где противоречие интересов приводит к открытой классовой борьбе между деревней и городом. Сельская стихия, с которой поэт был кровно связан, снова восторжествовала в нем в одном из поздних его сборников — «Зыблемые нивы» («Les Bles mouvants», 1912), где после кошмарных картин погибающей деревни сельский мир снова озарен светом тихой идиллии. Эта связанность поэта с деревенским миром объясняет его раздвоенное отношение к городу. Соприкоснувшись с ним в «чугунном» Лондоне, Верхарн воспринимал на первых порах урбаническую цивилизацию, как болезненный кошмар, и такие сборники стихов, как: «Вечера» («Soirs», 1887), «Разгром» («Debacles», 1888) и «Черные факелы» («Flambeaux noirs», 1890), в значительной своей части возникшие в Лондоне, воспроизводят городской строй жизни, как психическую болезнь, переживаемую поэтом. Но ужас перед городом не исключает невольного сознания его величия, и это сознание заметно крепнет в сборнике стихов «Города-спруты» («Les Villes tentaculaires», 1895) — в этой превосходной галерее городских пейзажей, переплетаясь, однако, с затаенным содроганием перед городской цивилизацией в ее капиталистической форме. Наряду с противоречием между деревенской (мелкобуржуазной) и городской (буржуазной и пролетарской) стихией, живет в поэзии В.. противоречие между началами национальным и интернациональным. Крепко связанный с родной почвой, с родной Фландрией, воспетой им уже в первом сборнике стихов и еще восторженнее в более поздней книге — «Вся Фландрия» («Toute la Flandre», 1904—11) («О, Фландрия, как я тебя любил в дни юности безумной… О, сколько помыслов прекрасных тогда сжигало детский ум! Не ты ль внушала мне восторги этих дум?»), В. в социальной драме «Зори» показал, как из горнила империа-листских войн родится мировая социальная революция, к-рая на место «отечества», т. е. «вооруженных народов», ставит «всемирный праздник человечества»; но в последние годы жизни, в годы империалистской войны, В. отступился от героев «Зорь», призывающих солдат враждебных армий к «братанию» во имя свержения войны, этой «основной несправедливости», и, слившись со своей нацией, прославляет патриотические подвиги бельгийских генералов («Генерал Леман») и солдат («Герои Льежа»), сражавшихся на империалистском фронте во имя «сохранения нации», т. е. во имя господства буржуазии. Третье противоречие, живущее в поэзии В., — это противоречие между социалистическим и империалистическим началами. Певец трудовых масс [«Стада работников в поту, пыли и саже встают и движутся в смятении времен. Им обжигают лоб мечтанья и миражи, побед свершительных вдали гудящий звон… Я вас любил всегда…» («La multiple Splendeur», 1906)], творец фигуры кузнеца, кующего социалистическое будущее [«И ясно пред собою он видит эти дни, когда содружества простейшие уроки дадут народам мир, а жизни светлый строй» и т. д. («Les Campagnes hallucinees», 1893)], и фигуры трибуна [«Он тем уже велик, что с головы до ног он погружен в народ, что — целен и упрям — живет его движеньем и с ним умрет» («Les Forces tumultu-euses», 1902)], В. был вместе с тем певцом идеи превосходства и господства над миром белой расы (т. е. империалистической буржуазии) («О раса дивная! и океан, и полюс, и небо, и земля — все, все в руке твоей — владычествуй!») и видел в колониальных подвигах «белой расы» великое культурно-цивилизаторское дело («И где под узким лбом рабов, как гнет, лежали жестокость, суеверье, страх, рукой уверенной ты раскрываешь дали той справедливости, что снится нам в веках»). И, наконец, последнее противоречие — это противоречие между началом индивидуалистическим и началом коллективным. Поэт-лирик, выражавший в своих стихах свои личные переживания, В. в то же время был певцом объективных сил, борющихся в жизни («Банкир», «Трибун», «Кузнец»), изобразителем коллективов и масс, где личность неразличима и является лишь частью целого (крестьяне в «Призрачных деревнях», рабочие на фабрике в «Городах-спрутах», рабочие разных профессий в гимне труду в «Многообразном сиянии»), поэтом идеи растворения личности в коллективе, при чем по мере отрыва от рабочего класса и рабочего движения заместителем класса у Верхарна становился «мир», «космос» [«Я миром опьянен, я множусь, разлита душа моя во всем, что блещет ярким ликом», и т. д. (Стихотворение «Радость» в сборн. «Многообразное сияние»)]. В образно-лирической форме поэзия В. отображает психику мелкой буржуазии в период роста индустриализма и социализма, склоняющуюся то к деревенскому, то к городскому строю жизни, шатающуюся между началами национализма и интернационализма, импе-риализма и социализма, индивидуализма и коллективизма. Такое же противоречие живет и в поэтическом стиле В., где, с одной стороны, налицо элементы классицизма в виде скульптурно скомпанованных, четко оформленных образов [вплоть до классической драмы «Елена Спартанская» («Helene de Sparte», 1912)], а с другой — скорее живописно построенные «видения», в духе романтического идеализма. Наконец, известная двойственность живет и в стихотворной форме лирики В., в его «свободном стихе», воспроизводящем динамику современной урбанической цивилизации в отражении дина-мически устремленной психики поэта, но представляющем по существу сочетание из-вестных элементов старой версификации и принципов ритмизированной прозы. Своей тематикой о городе, о слиянии личности с коллективом и космосом, о величии труда и значении рабочих масс В. оказал большое влияние, главн. обр., на франц. литературу 20в., на такие явления и течения, как унанимизм, пароксизм, космизм, производственную повесть Пьера Ампа (см. Французская литература, Амп). Еще в конце девяностых годов В. вошел и в нашу поэзию, благодаря переводам В. Я. Брюсова. Лирика В. лучше всего переведена В. Я. Брюсовым («Собрание стихов», М., 1883—1913), Бергом («Стихотворения», 1916) и Г. Шенгели («Полное собрание поэм», М., 1922—23). Переводили В. еще М. Волошин («Верхарн», М., 1919), В. Клюева («Стихи», Казань, 1921), В. Федоров («Стихи», М., 1922, и «Черные факелы», М., 1922) и другие. В русском переводе имеются и драмы В.: 1) «Монастырь» (М., 1908), 2) «Филипп II», перевод Эллиса и С. К. («Универсальная библио-тека», № 60), 3) «Елена Спартанская», перевод В. Брюсова (М., 1909), 4) «Зори», перев. А. Воротникова и С. Шамбинаго (М., 1922, «Всеобщая библиотека», № 69).
Л у н а ч а р с к и й А., Последние книги Верхарна, в журнале «Современник», кн. 10, 1914;
Ф р и ч е В., Западно-европейская литература 20 в. в ее главнейших проявлениях, гл. 1, М. —Л., 1926;
Л ь в о в-Р о г а ч е в с к и й В., Эмиль Верхарн, в журн. «Современный Мир», кн. 9, 1909;
Д и в и л ь к о в с к и й А., Агония деревни, в журн. «Правда», кн. 1, 1906;
Е г о ж е, Бичи деревни, в журн. «Современная Жизнь», книга 2 апрель 1906;
А. М о с к е l, Emile Vernaeren. L’oeuvre et l’homme. Un poete de l’energie, Paris, 1918.