Чумичка (Гримм; Снессорева)/ДО
| ← Храбрый портнишка | Чумичка | Бабушка Голлэ → |
| Оригинал: нем. Aschenputtel. — Источникъ: Братья Гриммъ. Народныя сказки, собранныя братьями Гриммами. — СПб.: Изданіе И. И. Глазунова, 1870. — Т. I. — С. 172. |
У одного богатаго человѣка заболѣла жена; чувствуя приближеніе смерти, она позвала свою единственную дочь и сказала:
— Милое дитя, будь благочестива и добра, тогда милосердый Богъ не оставитъ тебя; я же и на небѣ буду всегда молиться за тебя и никогда не разстанусь съ тобою.
Потомъ глаза ея закрылись и она умерла. Дѣвочка ходила каждый день на могилу матери и всегда оставалась благочестива и добра. Наступила зима, могилу занесло снѣгомъ; пришла весна; вмѣстѣ съ оттепелью женился нашъ богачъ на другой.
У мачихи были двѣ дочери; обѣ были красивы и злы. Теперь-то наступило несчастное время для бѣдной падчерицы.
— Зачѣмъ эта глупая гусыня остается у насъ въ комнатѣ? — говорили онѣ. — Кто хочетъ ѣсть, тотъ долженъ прежде служить и заработать себѣ хлѣбъ. Вонъ! въ кухню!
Отняли у бѣдной сиротки хорошія платья, надѣли на нее старый сѣрый балахонъ и дали ей деревянные башмаки.
— Смотрите, какая спѣсивая красавица! вишь какъ она разрядилась! — говорили онѣ въ насмѣшку, прогоняя ее въ кухню.
Съ утра до ночи должна была сиротка работать самыя трудныя работы: она рано вставала, носила воду, разводила огонь, варила кушанье, стирала бѣлье; кромѣ того, ей приходилось выносить всяческія оскорбленія: каждую минуту подымали ее на смѣхъ, а то нарочно бросали чечевицу и горохъ въ золу, а она должна была сидѣть надъ золою и выбирать ихъ оттуда. Вечеромъ, когда она изнемогала отъ работы и усталости, то ложилась не на постель, а на золу подлѣ очага; отъ этого она была всегда въ грязи и въ пыли, за что ее и прозвали Чумичкой.
Разъ отправлялся богачъ на ярмарку и спросилъ у своихъ падчерицъ, какого гостинца имъ привезти.
— Модныхъ нарядовъ, — отвѣчала одна.
— Ожерелья и дорогихъ каменьевъ, — сказала другая.
— Ну, а ты, Чумичка, чего хочешь? — спросилъ онъ у дочери.
— Батюшка, на возвратномъ пути сорви первую вѣточку, которая задѣнетъ тебя за шляпу, и привези ее мнѣ.
Богачъ накупилъ для обѣихъ падчерицъ прекрасныхъ нарядовъ, ожерелья и драгоцѣнныхъ каменьевъ, а на возвратномъ пути, проѣзжая мимо кустарниковъ, онъ сорвалъ первую вѣточку орѣшника, которая зацѣпилась за его шляпу. Возвратясь домой, онъ отдалъ падчерицамъ дорогіе гостинцы, а Чумичкѣ орѣховую вѣточку. Чумичка отъ души поблагодарила отца, пошла на могилу матери, посадила отростокъ на могилу и такъ горько плакала, что всю могилу облила слезами. Отростокъ принялся и выросло чудесное дерево. Чумичка ходила по три раза въ день на могилу, плакала и молилась; туда всякій разъ прилетала бѣлая птичка, и стоило только Чумичкѣ высказать какое-нибудь желаніе, бѣлая птичка сейчасъ же исполняла его.
Случилось, что король давалъ праздникъ, который продолжался три дня. На этотъ праздникъ приглашались всѣ молодыя красавицы: молодому королевичу надо было выбирать себѣ невѣсту. Когда обѣ сестры узнали, что и онѣ приглашены, то очень обрадовались, тотчасъ кликнули Чумичку и сказали ей:
— Убери намъ волосы по модѣ, вычисти башмаки и покрѣпче застегни пряжки; мы ѣдемъ на балъ во дворецъ.
Чумичка повиновалась, но горько плакала, потому что любила танцовать. Но вотъ она осмѣлилась наконецъ просить мачиху и ее взять на балъ.
— Ахъ, ты, грязная и пыльная Чумичка! — сказала мачиха, — и туда же еще хочешь во дворецъ! У тебя нѣтъ ни нарядовъ, ни башмаковъ, а тоже хочешь танцовать!
Но когда падчерица стала неотступно упрашивать, то мачиха, чтобы отвязаться отъ нея, сказала:
— Вотъ горшокъ чечевицы съ золою; если въ два часа ты все это очистишь, то поѣдешь во дворецъ.
Бѣдная сиротка пошла черезъ заднее крыльцо въ садъ и закричала:
— Ручные голуби, горлицы и всѣ поднебесныя птицы! прилетайте вы ко мнѣ на помощь чистить чечевицу: чистую бросайте въ горшокъ, а худую кладите себѣ въ зобокъ.
Вдругъ, откуда ни возьмись, стали слетаться горлицы, пара бѣлыхъ голубковъ и разныя птички, которыя чирикаютъ и порхаютъ по поднебесью; сѣли онѣ на золу и принялись за работу. Голубки кивали головками и клевали пыльную чечевицу, другія птички имъ подражали: чистую чечевицу бросали въ горшокъ, а сорную клали себѣ въ зобокъ. Не прошло и часа времени, всѣ зерна были очищены и птички улетѣли.
Падчерица отнесла горшокъ мачихѣ, заранѣе радуясь, что и ее возьмутъ на балъ. Но мачиха сказала:
— Куда тебѣ, Чумичка! у тебя нѣтъ даже порядочнаго платья; тебя только тамъ осмѣютъ и намъ стыдно за тебя будетъ.
Но такъ какъ бѣдная Чумичка горько плакала, то злая мачиха опять сказала:
— Если ты очистишь отъ золы два горшка чечевицы въ одинъ часъ, то поѣдешь съ нами. Что дѣлать съ тобою!
А сама держитъ на умѣ: «это невозможно».
Чумичка взяла два горшка чечевицы и гороху съ золой, пошла черезъ заднее крыльцо въ садъ и закричала:
— Нѣжные голубки, горлицы, всѣ птицы поднебесныя! прилетайте вы ко мнѣ на помощь чистить горохъ и чечевицу: хорошія зернышки бросайте въ горшокъ, а дурныя кладите себѣ въ зобокъ.
Вдругъ, откуда ни возьмись, налетѣли горлицы, пара бѣлыхъ голубей и всѣ птицы, которыя чирикаютъ и порхаютъ по поднебесью; дружно принялись онѣ очищать зерна отъ золы, хорошія бросали въ горшокъ, а худыя клали въ зобокъ; не прошло еще и получаса, а онѣ все уже пообчистили и разлетѣлись.
Чумичка опять отнесла горшки къ мачихѣ и радовалась, думая, что вотъ теперь-то она поѣдетъ на балъ.
Тутъ ужъ мачиха наотрѣзъ ей отказала.
— Нѣтъ, — говоритъ, — тебѣ ничто не поможетъ; и не думай собираться; платья у тебя нѣтъ, и куда тебѣ ѣхать во дворецъ? ты только осрамишь насъ.
Съ этими словами злая мачиха отвернулась отъ нея спиной и отправилась на балъ съ своими спѣсивыми дочками.
Когда всѣ ушли, Чумичка пошла на могилу матери подъ орѣшникъ и сказала:
— Деревцо, мое деревцо, качайся, осыпайся, бросай на меня золото и серебро.
Бѣлая птица бросила ей платье золотое, вышитое серебромъ, и туфли, вышитыя шолкомъ и серебромъ.
Торопится наша Чумичка одѣваться и отправляется на балъ. Сестры и мачиха не узнали ее — такъ она была хороша въ золотомъ платьѣ; всѣ думали, что она принцесса какая.
О Чумичкѣ онѣ и не вспоминали, а думали, что она сидитъ-себѣ въ золѣ и пыли, и чиститъ горохъ и чечевицу.
Королевичъ подошелъ къ незнакомой гостьѣ, взялъ ее за руку и пошелъ съ нею танцовать. Онъ не хотѣлъ больше ни съ кѣмъ танцовать и цѣлый вечеръ не отходилъ отъ нея; когда же другой кавалеръ приглашалъ ее протанцовать съ собою, королевичъ говорилъ:
— Это моя настоящая пара.
Такъ протанцовали они до поздней ночи; наконецъ она стала собираться домой. Королевичъ сказалъ:
— Я пойду провожать тебя до дому.
А ему просто хотѣлось знать, откуда эта красавица. Но Чумичка вывернулась отъ него и вскочила въ голубятникъ. Царевичъ пошелъ къ ея отцу и сказалъ, что неизвѣстная красавица вскочила въ его голубятникъ.
«Ужъ не Чумичка ли она?» — подумалъ старикъ, взялъ топоръ и разрубилъ голубятникъ; но тамъ никого не было.
Когда сестры и мачиха вернулись домой, то увидѣли, что Чумичка лежитъ-себѣ въ грязномъ балахонѣ, на золѣ, а на очагѣ стоитъ тусклая лампа. Чумичка-то была проворна: мигомъ выскочила изъ голубятника, побѣжала подъ орѣшникъ, нарядное платье положила на могилу, голуби спрятали его, а сама она скорѣе переодѣлась въ грязный балахонъ и легла въ кухнѣ на золу.
На другой день, когда мачиха съ дочерьми отправилась къ началу бала, Чумичка опять пошла къ орѣшнику и сказала:
— Деревцо, мое деревцо, качайся, осыпайся, бросай на меня золото и серебро.
Тогда бѣлая птица бросила ей платье еще великолѣпнѣе прежняго. Всѣ такъ и ахнули, какъ Чумичка появилась въ бальной залѣ. А королевичъ ждалъ ее, и какъ только она вошла, онъ взялъ ее подъ-руку и танцовалъ съ нею до поздней ночи. Когда же другіе кавалеры подходили къ ней съ приглашеніемъ, королевичъ говорилъ:
— Это моя настоящая пара.
Когда Чумичка собралась домой, королевичъ пошелъ провожать ее, чтобъ дознаться, въ какомъ домѣ она живетъ; но она ускользнула отъ него въ садъ за домомъ. Въ саду стояло роскошное дерево, осыпанное грушами, подъ тяжестью которыхъ вѣтви пригибались къ землѣ; какъ бѣлка влѣзла Чумичка на дерево, такъ что королевичъ не могъ даже замѣтить, куда она скрылась. Однако онъ подождалъ ея отца и сказалъ:
— Незнакомая красавица ускользнула отъ меня, но мнѣ кажется, она на этомъ деревѣ.
Отецъ подумалъ: «ужь не Чумичка ли она?» и вмѣстѣ съ тѣмъ взялъ топоръ и срубилъ дерево; но на деревѣ никого не было. Когда же они пришли въ кухню, Чумичка лежала, по обыкновенію, въ золѣ. Она успѣла уже соскочить съ дерева, отнести свое нарядное платье къ птицѣ на могилу и опять надѣть свой сѣрый балахонъ.
На третій день праздника, когда сестры съ матерью уѣхали во дворецъ, Чумичка опять пошла на могилу матери и сказала своему деревцу:
— Деревцо, мое деревцо, качайся, осыпайся, бросай на меня золото и серебро.
На этотъ разъ птица бросила ей такое великолѣпное платье, что и перомъ не написать и во снѣ не увидать, и туфли изъ чистаго золота. Когда Чумичка показалась на балу въ этомъ нарядѣ, то всѣ гости рты разинули, глаза вытаращили и не знали, что говорить отъ восторга. Королевичъ танцовалъ съ нею цѣлый вечеръ, а когда другіе кавалеры приходили приглашать ее, то онъ говорилъ:
— Это моя настоящая пара.
Поздно ночью Чумичка собралась домой, а королевичъ вызвался ее провожать; но она такъ проворно ускользнула отъ него, что ему было трудно услѣдить за ней. Къ счастью, онъ заранѣе употребилъ хитрость и велѣлъ полить лѣстницу смолой, такъ что когда Чумичка бѣжала, ея лѣвая туфля осталась на лѣстницѣ. Королевичъ поднялъ туфлю и увидѣлъ, что она необыкновенно мала и красива. На другой день королевичъ пошелъ къ отцу Чумички и сказалъ:
— Только та будетъ моею женою, которой будетъ въ пору эта туфля.
Какъ узнали объ этомъ обѣ сестры, такъ и обрадовались, потому что у нихъ ножки были прехорошенькія. Старшая сестра взяла туфлю и пошла въ свою комнату, чтобы примѣрить ее, а съ нею вышла и мать. Стала дѣвушка надѣвать туфлю — большой палецъ мѣшаетъ, а мать подаетъ ей ножъ и говоритъ:
— Возьми-ка и отруби себѣ палецъ; будешь королевой, пѣшкомъ ходить не станешь.
Дѣвушка послушалась, отрубила себѣ палецъ, и хотя съ трудомъ, да натянула себѣ туфлю. Вышла она къ королевичу, а сама только-что не кричитъ отъ боли.
Видитъ королевичъ, золотая туфля у нея на ногѣ, и, не раздумывая, посадилъ ее, какъ свою невѣсту, вмѣстѣ съ собою на лошадь и поѣхалъ съ нею. Дорога шла мимо могилы; два голубя сидѣли на орѣшникѣ и кричали ему въ слѣдъ:
— Осмотрись, осмотрись хорошенько: въ туфлѣ кровь, туфля мала. Фальшивая невѣста сидитъ съ тобою!
Смотритъ королевичъ на ногу невѣсты и видитъ, что она въ крови. Не долго думая, повернулъ онъ свою лошадь, привезъ фальшивую невѣсту домой, говоря, что эта не та, дали бы ему другую сестру.
Младшая сестра взяла туфлю и пошла въ свою комнату примѣрить туфлю; въ пальцахъ ей было въ пору, да въ пяткѣ узко. А мать дала ей ножъ и сказала:
— Отруби кусочекъ пятки; будешь королевой, не станешь пѣшкомъ ходить.
Она послушалась, отрѣзала кусочекъ пятки, и хоть съ трудомъ, да натянула туфлю. Сама чуть не кричитъ отъ боли, а вышла къ королевичу. Королевичъ посадилъ ее на лошадь вмѣстѣ съ собою и поѣхалъ, какъ съ невѣстою, домой. Дорога шла мимо могилы. Два голубя сидѣли на орѣшникѣ и кричали въ слѣдъ:
— Осмотрись, осмотрись хорошенько: въ туфлѣ кровь; туфля мала. Фальшивая невѣста съ тобою!
Смотритъ королевичъ на ногу своей невѣсты и видитъ, что она въ крови. Не долго думая, повернулъ онъ свою лошадь и привезъ фальшивую невѣсту домой.
— И эта не та невѣста, которую я ищу, — сказалъ онъ. — Нѣтъ ли у васъ еще дочерей?
— Нѣтъ, — отвѣчалъ отецъ, — впрочемъ, у меня есть еще дочь отъ покойной жены, да она настоящая чумичка и никакъ не можетъ быть невѣстою королевича.
Королевичъ настаивалъ, чтобы ему показали Чумичку.
— Да она не смѣетъ даже показаться на глаза, — сказала мачиха, — такая она дрянная замарашка.
Но королевичъ стоялъ на-своемъ, надо было Чумичку позвать. Прежде чѣмъ выйти въ залу, Чумичка умылась, потомъ вошла и съ низкимъ поклономъ взяла отъ королевича золотую туфлю. Не долго раздумывая, она тутъ же сѣла на скамеечку, сняла тяжелые деревянные башмаки и надѣла туфлю, а туфля такъ и впилась ей въ ногу, словно вылитая по формѣ.
Чумичка встала и посмотрѣла прямо въ глаза королевичу; тутъ онъ узналъ красавицу, съ которой танцовалъ, и сказалъ:
— Вотъ моя настоящая невѣста!
Сестры съ мачихой затряслись и поблѣднѣли отъ страха и злости. Королевичъ посадилъ Чумичку на лошадь и уѣхалъ.
Когда они проѣзжали мимо могилы, оба голубка съ орѣшника кричали:
— Осмотрись, осмотрись хорошенько: въ туфлѣ нѣтъ крови, туфля какъ-разъ въ-пору. Вотъ-такъ настоящая невѣста ѣдетъ съ тобой!
Голубки вспорхнули и перелетѣли прямо на плечи Чумички; одинъ сѣлъ на правое, другой на лѣвое плечо; такъ и оставались они съ нею.
Въ день свадьбы пришли къ Чумичкѣ злыя сестры, какъ-будто радуясь ея счастью, а на дѣлѣ хотѣли только подольститься къ ней.
Когда свадебная церемонія двинулась въ церковь, старшая сестра шла съ правой, а младшая съ лѣвой стороны невѣсты, а голуби взяли да и выклевали каждой по одному глазу. Когда же свадебный поѣздъ выходилъ изъ церкви, старшая сестра была съ лѣвой, а младшая съ правой стороны, а голубки взяли да и выклевали имъ по другому глазу.
Вотъ какимъ образомъ были наказаны сестры за свою злобу и лукавство: обѣ на вѣки ослѣпли.