Улялюм (По; Фёдоров)

Улялюм
автор Эдгар Аллан По (1809—1849), пер. Василий Павлович Фёдоров (1883—1942)

Оригинал: англ. Ulalume, опубл.: 1847. — Перевод опубл.: 1923. Источник: Эдгар По. Поэмы и стихотворения в переводах с оксфордского издания 1909 г. Вас. Федорова. — Москва: Первина, 1923.

УЛЯЛЮМ

Туманилось небо и стыло,
Листва опадала сухой —
Пожелклой, примятой, сухой.
Никогда не забыть! Эхо было
В Октябре, в полуночи глухой,
Там, где озеро Обер унылое
Мутнело застылой тоской,
В тусклом Вере, в лесной и унылой
Стороне, истомленной тоской.

Среди кипарисов Титанов
Однажды я шел со своей
Душой, со Психеей своей.
О, тогда огневее вулканов
Было сердце! Оно горячей
Было лавы самой, — горячей
Лавы с кратера Янек, что канув
В ледяные просторы полей,
Уносится — с Янека канув —
В дикий холод полярных полей.

Вели мы спокойный и строгий
Разговор, а слова были сухи;
Ничего мы не помнили— сухи,
Как трава на октябрьской дороге,
Были тусклые памяти звуки.
Мы забыли о многом — о многом —
И об озере сером и строгом,
И о крае жестокой разрухи —
Мы забыли, что этой дорогой
Мы, когда-то, дошли до разлуки.

Так вот шли мы. И ночь постарела —
Предрассветные звезды вставали —
Обещали нам утро Устали
Мы как будто… Дорога светлела —
Лунным светом она пробелела —
Полумесяц, сверкнувший несмело,
Поднял ясные рожки в печали —
И алмазы Астарты несмелой
Просверкали из дали в печали.

Я заметил: — „Теплее Дианы
Астарта, — по странам томленья
Она движется тенью томления
Она видит сердечные раны,
Утишает в сердцах треволненья —
Из Созвездия Льва, из Нирваны
Восходит она, чтоб забвенья
Указать нам дорогу, забвенья,
Сквозь Созвездие Льва, из Нирваны. —
Полны очи ее сновиденья.
Сквозь берлогу идет по Нирванам
К Сновидению от Сновиденья.

Но Психея вдруг вскинула руки
И молила: — „О, сжалься! Прости!
Эта бледность — больная… Прости…
Я дрожу и слова мои глухи…
В мутном свете нельзя нам итти!
Прочь!.. Бежим!.. мы должны… — „И от муки
Ее крылья на пыльном пути
По земле волочились от муки—
Загрязнялись на пыльном пути—
Ее крылья ломались в пути.

Но просил я: — „Напрасны сомненья!
Поспешим на трепещущий свет —
Этот влагой, струящийся — свет!
Полны тайны его излученья —
Это — неба ночного привет —
Красоты и Надежды привет!
О, поверим ему без смущенья, —
Мы за ним! Знай: Обмана здесь нет!
Поверим ему без смущенья —
Даже тени коварства в нем нет:
Это — неба ночного привет.

Успокоил… Рассеял заботу
Поцелуем, — не стала томиться
Психея, тревогой томиться.
Мы пошли, — и пришли к повороту —
Перед нами возникла гробница —
Одинокая чья-то гробница.
Я спросил:— „Не прочтешь ли ты, кто тут
Погребен в этой тайной гробнице?“
И в ответ:— „Улялюм… Улялюм…
Здесь могила твоей Улялюм…“

И тогда мое сердце застыло,
Стало пеплом… пожелклой сухой,
Этой смятой листкою сухой…
Простонал я — „Октябрь этот, был — он…
Той последнею ночью, глухой,
Это здесь проходил я когда-то.
И здесь схоронил я когда-то
Свою жуткую ношу, — глухой
Черной ночью… Какой же, проклятый,
Вновь завлек сюда Демон?.. Унылой
Полно озеро Обер тоской,
Снова в Вере я — в страшной, унылой
Стороне, истомленной тоской.

ПРИМЕЧАНИЕ

Эта поэма была напечатана в декабрьской книжке Amer. Whig Review за 1847, дополненной еще одной десятой строфой:

И вдвоем мы тогда прошептали:
— „Как случилось, что сонмы видений —
Ничтожных лесных привидений
Преградили нам путь, и предстали
Смертной тайной чужих сновидений —
Похороненных здесь сновидений?
Спектр планетный они подобрали —
Преисподняя выслала тени —
Светы грешных планет подобрали
В эти, Адом сплетенные, тени“. —