Бальзаминовъ. Вотъ ты сердиться-то умѣешь, а каково мнѣ было тогда, какъ меня изъ дому выгнали? Вотъ такъ асаже!
Красавина. А ты ещё всё не забылъ? Видишь, какой ты злопамятный! Ну вотъ за этотъ-то самый афронтъ я и хочу тебѣ заслужить.
Бальзаминовъ. Чѣмъ же ты заслужишь?
Красавина. Невѣсту нашла.
Бальзаминовъ. Ну ужь не надо. Опять тоже будетъ. Я самъ нашёлъ.
Красавина. Мудрено что-то! Гдѣ-жъ это?
Бальзаминовъ. Как же! такъ я и сказалъ тебѣ!
Красавина. Ничего у тебя не выдетъ.
Бальзаминовъ. А вотъ посмотримъ.
Красавина. И смотрѣть нечего. (Входитъ Матрёна и становится у двери, приложивъ руку къ щекѣ). Ты самъ разсуди! Какую тебѣ невѣсту нужно?
Бальзаминовъ. Извѣстно какую, обыкновенную.
Красавина. Нѣтъ, не обнаковенную. Ты человѣкъ глупый, значитъ…
Бальзаминовъ. Какъ же, глупый! Ишь ты, дурака нашла!
Матрёна. А что, умёнъ?
Бальзаминовъ. Ты молчи, не твоё дѣло!
Красавина. Ты послушай! ты человѣкъ глупый, значитъ тебѣ…
Бальзаминовъ. Да что ты всё: глупый да глупый! Это для тебя я, можетъ-быть, глупъ, а для другихъ совсѣмъ нѣтъ. Давай спросимъ у кого-нибудь.
Красавина. Давай спросим! Да нечего и спрашивать. Ты поверь мне: я человек старый, обманывать тебя не стану.
Матрёна. Какой ты, Михайло Митричъ, какъ погляжу я на тебя, спорить здоровый! Гдѣ-жъ тебѣ съ ней спорить?
Бальзаминовъ. Какъ же не спорить, когда она меня дуракомъ называетъ?
