по кротости и храбрости представляется принцъ Евгеній, благородный рыцарь; Ней бьется какъ Аяксъ; Бертье — Несторъ безъ несторовой мудрости; Даву, Дарю, Коленкуръ и т. д… въ нихъ живутъ души Менелая, Одиссея, Діомеда . . лишь императору нѣтъ равныхъ; домъ его — это Олимпъ поэмы, и если внѣшній видъ великаго героя напоминаетъ мнѣ Агамемнона, то лишь потому, что его, какъ и большую часть его чудныхъ воиновъ-сподвижниковъ, ждала трагическая участь, и что еще живъ его Орестъ.
Тонъ сегюрова эпоса, какъ и тонъ романовъ Вальтеръ Скотта, покоряетъ намъ сердце. Но тонъ этотъ возбуждаетъ въ насъ не любовь къ давно-минувшимъ временамъ; нѣтъ, онъ отголосокъ настоящаго и одушевляетъ насъ любовью къ этому настоящему.
Мы, нѣмцы, право настоящіе Петры Шлемили! мы тоже въ послѣднее время много видѣли, много вынесли, напримѣръ, военный постой и дворянскую спѣсь; и мы жертвовали чистѣйшею своей кровью, напримѣръ, Англіи, которой до сихъ поръ приходится ежегодно платить порядочную сумму за отстрѣлянныя нѣмецкія руки и ноги ихъ прежнимъ владѣльцамъ; и мы по мелочамъ сдѣлали столько великаго, что если бы все зачесть въ одно, вышли бы величайшія дѣянія, напримѣръ, въ Тиролѣ; и мы много потеряли, напримѣръ, нашу тѣнь, титло милой, святой, римской имперіи; а между тѣмъ, при всѣхъ нашихъ потеряхъ, жертвахъ, лишеніяхъ, невзгодахъ и великихъ дѣлахъ, въ литературѣ у насъ нѣтъ ни единаго такого памятника славы, какіе чуть не каждый день, подобно вѣчнымъ трофеямъ, являются у нашихъ сосѣдей. Нашимъ лейпцигскимъ ярмаркамъ было мало проку отъ сраженія подъ Лейпцигомъ. Я слышалъ, впрочемъ, что одинъ житель Готы еще хочетъ воспѣть его въ эпической формѣ; но такъ какъ онъ еще не знаетъ, принадлежитъ ли онъ къ числу 100,000 душъ, достающихся Гильдбургаузену, или къ числу 150,000, достающихся Мейнингену, или къ числу 160,000, достающихся Альтенбургу, то и не можетъ еще начать своего эпоса. Не начать же такъ: «Воспой, безсмертная туша, гильдбургаузенская душа, мейнингская душа или альтенбургская — все равно, воспой грѣшной Германіи
