У насъ одно отчаянье, что свѣтъ
Небесъ — увы! — далекъ отъ насъ, что нѣтъ
И признака того, что̀ видятъ херувимы…
Что̀ мы такое? Мы необъяснимы,—
Мы искры, но не гаснемъ, — вѣчной тьмы
Не освѣщаемъ, но другъ друга видимъ мы
И, не любя, тоскуемъ… Въ этомъ всѣ равны мы,
Какъ бы осуществляя идеалъ
Земного равенства. — О, какъ бы я желалъ
Подняться выше!.. — тщетное желанье!..
Неравенство — есть достоянье
Иныхъ, блаженныхъ душъ. Лишь тамъ и могутъ быть
Разнообразныя божественныя сферы,
Гдѣ равной нѣтъ любви, — ни равной силы вѣры…
— О! Ты пугалъ меня, какъ призракъ, а теперь —
Иную поселилъ въ душѣ моей тревогу…
Я вѣрю, и зову разсудокъ на подмогу,
И сомнѣваюсь…
— Одному повѣрь:
Кто Царства Божія въ душѣ своей не носитъ,
Тотъ никуда его съ собой не унесетъ,
И не получитъ онъ того, чего не проситъ,
И не дождется онъ того, чего не ждетъ.
— Но ты ждалъ лучшаго…
У нас одно отчаянье, что свет
Небес — увы! — далек от нас, что нет
И признака того, что видят херувимы…
Что мы такое? Мы необъяснимы,—
Мы искры, но не гаснем, — вечной тьмы
Не освещаем, но друг друга видим мы
И, не любя, тоскуем… В этом все равны мы,
Как бы осуществляя идеал
Земного равенства. — О, как бы я желал
Подняться выше!.. — тщетное желанье!..
Неравенство — есть достоянье
Иных, блаженных душ. Лишь там и могут быть
Разнообразные божественные сферы,
Где равной нет любви, — ни равной силы веры…
— О! Ты пугал меня, как призрак, а теперь —
Иную поселил в душе моей тревогу…
Я верю, и зову рассудок на подмогу,
И сомневаюсь…
— Одному поверь:
Кто Царства Божия в душе своей не носит,
Тот никуда его с собой не унесет,
И не получит он того, чего не просит,
И не дождется он того, чего не ждет.
— Но ты ждал лучшего…
