Дочь Пріама на свиданье
Шла изъ отчаго дворца.
Вотъ ужъ видны ей: могила, —
Съ новой урной саркофагъ,
Даль залива и вѣтрила,
И костры, и дымъ въ горахъ…
Вотъ и холмъ, — за нимъ высоко
Блѣдно-розовая мгла…
И Кассандра одиноко
Въ роковую сѣнь вошла.
Въ дни счастливые, — бывало,
Жрица бога своего,
Дочь царя не разъ лобзала
Ноги идола его;
Нынѣ сердце дѣвы чистой
Въ жизнь увлекъ иной потокъ…
Замерла она въ тѣнистой
Рощѣ, глядя на востокъ. —
Алый блескъ зари струится…
Это онъ идетъ, — не сонъ…
Дочь Приама на свиданье
Шла из отчего дворца.
Вот уж видны ей: могила, —
С новой урной саркофаг,
Даль залива и ветрила,
И костры, и дым в горах…
Вот и холм, — за ним высоко
Бледно-розовая мгла…
И Кассандра одиноко
В роковую сень вошла.
В дни счастливые, — бывало,
Жрица бога своего,
Дочь царя не раз лобзала
Ноги идола его;
Ныне сердце девы чистой
В жизнь увлек иной поток…
Замерла она в тенистой
Роще, глядя на восток. —
Алый блеск зари струится…
Это он идет, — не сон…
