Она идетъ и поражаетъ странной
Необычайностью своей одежды…
На головѣ ея сіяетъ діадема
Изъ драгоцѣнныхъ камней и терновый
Вѣнокъ съ Голгоѳы, перевитый хмѣлемъ
И вѣковыми лаврами; богатства
Всѣхъ странъ подлунныхъ отягчаютъ
Ей грудь и плечи; — перлы и алмазы,
Мелькаютъ въ роскоши ея волосъ,
И бѣлую опутываютъ шею,
И прячутся подъ нитями узора
Пожелкнувшихъ венеціанскихъ кружевъ.
На ней повисла мантія съ гербами
Монархій и республикъ; бархатъ смятъ
Порывомъ пролетѣвшей бури; — ниже —
Простой ременный поясъ, — ниже — складки
Рабочаго передника, затѣмъ — заплаты,
Лохмотья, — наконецъ, — босыя ноги
Въ пыли и язвахъ…
Женщина согнулась
Подъ страшной ношей: на ея спинѣ,
Какъ на спинѣ носильщика, желѣзо
И золото, — и брони изъ булата
(Судовъ и башенъ хрупкіе щиты),
И ружья, и съ патронами мѣшки,
Она идет и поражает странной
Необычайностью своей одежды…
На голове её сияет диадема
Из драгоценных камней и терновый
Венок с Голгофы, перевитый хмелем
И вековыми лаврами; богатства
Всех стран подлунных отягчают
Ей грудь и плечи; — перлы и алмазы,
Мелькают в роскоши её волос,
И белую опутывают шею,
И прячутся под нитями узора
Пожелкнувших венецианских кружев.
На ней повисла мантия с гербами
Монархий и республик; бархат смят
Порывом пролетевшей бури; — ниже —
Простой ременный пояс, — ниже — складки
Рабочего передника, затем — заплаты,
Лохмотья, — наконец, — босые ноги
В пыли и язвах…
Женщина согнулась
Под страшной ношей: на её спине,
Как на спине носильщика, железо
И золото, — и брони из булата
(Судов и башен хрупкие щиты),
И ружья, и с патронами мешки,
