Эта страница была вычитана
Больной писатель.
(сороковыхъ годовъ).
СЦЕНА I.
Бѣдно убранная комната въ четвертомъ этажѣ. На столѣ, даже на стульяхъ — книги, журналы, рукописи и корректурные листы. — На шкафѣ гипсовый бюстъ Шекспира. — На стѣнахъ портреты Гоголя, Гумбольдта и другихъ современныхъ писателей. На диванѣ — писатель, прикрытый стеганымъ поношеннымъ халатомъ. — Голова его покоится на подушкахъ. На изнуренномъ, блѣдномъ лица его печать чахотки. — Подлѣ дивана столикъ, — на немъ бумага, карандаши, чернильница, подсвѣчникъ съ догорѣвшимъ огаркомъ, недокуренная сигара, стаканъ съ питьемъ и столовая ложка.
Вечеръ.
Вечеръ.
Писатель.
Охъ, этотъ докторъ! онъ невыносимъ,—
Не вѣритъ медицинѣ, — а рецепты
Строчить умѣетъ. Этакую дрянь
Я долженъ принимать!
(Жена подноситъ ему лѣкарство.)
Фи! — Если-бъ я
Не вѣрилъ въ силу разума, — какой бы
Я былъ писатель?
Тот же текст в современной орфографии
Больной писатель.
(сороковых годов).
СЦЕНА I.
Бедно убранная комната в четвертом этаже. На столе, даже на стульях — книги, журналы, рукописи и корректурные листы. — На шкафе гипсовый бюст Шекспира. — На стенах портреты Гоголя, Гумбольдта и других современных писателей. На диване — писатель, прикрытый стеганым поношенным халатом. — Голова его покоится на подушках. На изнуренном, бледном лица его печать чахотки. — Подле дивана столик, — на нём бумага, карандаши, чернильница, подсвечник с догоревшим огарком, недокуренная сигара, стакан с питьем и столовая ложка.
Вечер.
Вечер.
Писатель.
Ох, этот доктор! он невыносим,—
Не верит медицине, — а рецепты
Строчить умеет. Этакую дрянь
Я должен принимать!
(Жена подносит ему лекарство.)
Фи! — Если б я
Не верил в силу разума, — какой бы
Я был писатель?
