Легче ладить въ горахъ съ лиходѣями,
Чѣмъ бороться съ людскими затѣями.
Но она не одна, — разоренные
Земляки, и мужчины, и женщины,
Вмѣстѣ съ ней тянутъ лямку, впряженные
Въ то-жъ ярмо, ради скучной поденщины,
Потомъ лица свои обливаючи,
На чужихъ свои силы теряючи.
Только врядъ ли они, зломъ повитые,
Удрученные, свѣтомъ забытые,
Погрузясь въ вѣчный гулъ, въ грохотаніе
Ста машинъ, обратятъ и вниманіе
На грозу, что̀ вблизи собирается.
Лишь изъ женщинъ одна озирается —
Все поглядываетъ, какъ скопляются
Въ высотахъ, надъ ущельемъ, несмѣтныя
Массы тучъ, какъ ползутъ — надвигаются…
Но — напрасно она въ безотвѣтныя
Небеса возвела умоляющій взоръ,—
Нахлобучась, гроза уже валится съ горъ…
Треснулъ первый ударъ, — мгла сгустилася,
И дождемъ полилась буря шумная,—
Поблѣднѣла она, — спохватилася,
Легче ладить в горах с лиходеями,
Чем бороться с людскими затеями.
Но она не одна, — разоренные
Земляки, и мужчины, и женщины,
Вместе с ней тянут лямку, впряженные
В то ж ярмо, ради скучной поденщины,
Потом лица свои обливаючи,
На чужих свои силы теряючи.
Только вряд ли они, злом повитые,
Удрученные, светом забытые,
Погрузясь в вечный гул, в грохотание
Ста машин, обратят и внимание
На грозу, что вблизи собирается.
Лишь из женщин одна озирается —
Всё поглядывает, как скопляются
В высотах, над ущельем, несметные
Массы туч, как ползут — надвигаются…
Но — напрасно она в безответные
Небеса возвела умоляющий взор,—
Нахлобучась, гроза уже валится с гор…
Треснул первый удар, — мгла сгустилася,
И дождем полилась буря шумная,—
Побледнела она, — спохватилася,
