— Да… мы несемъ съ собой молніи и громъ, потому что мы, свободные отъ земныхъ цѣпей, выше земли и свѣтлѣе земли!
— Все, что̀ живетъ и дышитъ, земля питаетъ миріадами разнообразныхъ плодовъ своихъ, а вы и ваши перуны — безплодны…
— Очень нужно намъ питать этихъ ничтожныхъ козявокъ!.. Человѣкъ, и тотъ, какъ муравей, едва замѣтенъ намъ.
— Пусть человѣкъ, сынъ земли и солнца, земной любви и Божественнаго разума, едва замѣтенъ вамъ съ высоты вашего величія,— но стремленія его безграничны, и не вамъ услѣдить за полетомъ мечты его… До конца вѣковъ останутся на землѣ слѣды его вѣры и мысли, а вы безслѣдно унесетесь туда, куда вѣтеръ потянетъ васъ… и завтра же… не будетъ васъ…
— Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! крутясь и сгущаясь, заголосили облака, уносимыя вѣтромъ. Мы, вѣчно свободныя, выше земли, свѣтлѣе и даже святѣе земли!
— Но куда же вы?..
— Мы на югъ, мы на югъ летимъ…
— Зачѣмъ же вы тянетесь къ сѣверу?..
— На югъ, на югъ!
Но вѣтеръ понесъ ихъ на сѣверъ — и горная высь не позавидовала ихъ свободѣ…
— Да… мы несем с собой молнии и гром, потому что мы, свободные от земных цепей, выше земли и светлее земли!
— Всё, что живет и дышит, земля питает мириадами разнообразных плодов своих, а вы и ваши перуны — бесплодны…
— Очень нужно нам питать этих ничтожных козявок!.. Человек, и тот, как муравей, едва заметен нам.
— Пусть человек, сын земли и солнца, земной любви и Божественного разума, едва заметен вам с высоты вашего величия, — но стремления его безграничны, и не вам уследить за полетом мечты его… До конца веков останутся на земле следы его веры и мысли, а вы бесследно унесетесь туда, куда ветер потянет вас… и завтра же… не будет вас…
— Нет, нет, нет! — крутясь и сгущаясь, заголосили облака, уносимые ветром. — Мы, вечно свободные, выше земли, светлее и даже святее земли!
— Но куда же вы?..
— Мы на юг, мы на юг летим…
— Зачем же вы тянетесь к северу?..
— На юг, на юг!
Но ветер понес их на север — и горная высь не позавидовала их свободе…
