Каждый вѣкъ со всѣхъ сторонъ
Слышу крики, вопли, стонъ,—
Вижу ненависть, гоненья…
Погибаютъ поколѣнья…
Сознаю, что мнѣ не въ мочь
Человѣчеству помочь
И, могилою не взятый,
Какъ мертвецъ, брожу, проклятый.
Но одинъ ли я навѣкъ
Вѣщимъ словомъ Бога связанъ
И всемірнымъ зломъ наказанъ,
Какъ бездушный человѣкъ!
Я-ль одинъ исчадье свѣта?!..
Вотъ, во славу Магомета,
Злость и рвеніе растетъ:
Распинается народъ;
Христіанъ, обезоружа,
Душатъ, рѣжутъ, какъ щенятъ,—
Въ каждой хатѣ крови лужа…
Храмы Божіи горятъ.
Кто-жъ вступается? Откуда
Помощь грозная прійдетъ?
Кто невиннаго спасетъ?—
Кто въ такое вѣритъ чудо?
Каждый век со всех сторон
Слышу крики, вопли, стон,—
Вижу ненависть, гоненья…
Погибают поколенья…
Сознаю, что мне не в мочь
Человечеству помочь
И, могилою не взятый,
Как мертвец, брожу, проклятый.
Но один ли я навек
Вещим словом Бога связан
И всемирным злом наказан,
Как бездушный человек!
Я ль один исчадье света?!..
Вот, во славу Магомета,
Злость и рвение растет:
Распинается народ;
Христиан, обезоружа,
Душат, режут, как щенят,—
В каждой хате крови лужа…
Храмы Божии горят.
Кто ж вступается? Откуда
Помощь грозная придет?
Кто невинного спасет?—
Кто в такое верит чудо?
