«Все-то мы дѣлили вмѣстѣ:
«И любовь, и хлѣбъ, и воду…
«О! какъ глупо умереть мнѣ
«Въ эту чудную погоду!»
Стой!.. Пришли… Площадка… Стѣны…
Дверь, заросшая бурьяномъ…
И затихъ вдругъ лепетъ жертвы,
Заглушенный барабаномъ.
Страшной ненависти буря
Дымнымъ залпомъ разразилась,
И въ крови — въ могилу,— въ мусоръ,
Какъ цвѣтокъ, она свалилась.
Солнце встало надъ Парижемъ,
И ясна была погода…
Лишь грозой носился пьяный
Крикъ: да здравствуетъ свобода!
Всё-то мы делили вместе:
И любовь, и хлеб, и воду…
О! как глупо умереть мне
В эту чудную погоду!»
Стой!.. Пришли… Площадка… Стены…
Дверь, заросшая бурьяном…
И затих вдруг лепет жертвы,
Заглушенный барабаном.
Страшной ненависти буря
Дымным залпом разразилась,
И в крови — в могилу,— в мусор,
Как цветок, она свалилась.
Солнце встало над Парижем,
И ясна была погода…
Лишь грозой носился пьяный
Крик: да здравствует свобода!
