Подмигнулъ король своей супругѣ,
Гости брови подняли… гусляръ
Затянулъ про славные походы
На сосѣдей,— нѣмцевъ и татаръ…
Не успѣлъ онъ кончить этой пѣсни,—
Крики: «Vivat!» огласили залъ…—
Только круль махнулъ рукой, нахмурясь:
Дескать, пѣсни эти я слыхалъ!
— «Пой другую!» — и, потупивъ очи,
Прославлять сталъ молодой пѣвецъ
Молодость и чары королевы,
И любовь — щедротъ ея вѣнецъ.
Не успѣлъ онъ кончить этой пѣсни,—
Крики: «Vivat!» огласили залъ…—
Только круль сердито сдвинулъ брови:
Дескать, пѣсни эти я слыхалъ!
«Каждый шляхтичъ» — молвилъ онъ,— «поетъ ихъ
«На ухо возлюбленной своей;
«Спой мнѣ пѣсню ту, что̀ пѣлъ ты въ хатѣ
«Лѣсника, — та будетъ по-новѣй…
Подмигнул король своей супруге,
Гости брови подняли… гусляр
Затянул про славные походы
На соседей,— немцев и татар…
Не успел он кончить этой песни,—
Крики: «Vivat!» огласили зал…—
Только круль махнул рукой, нахмурясь:
Дескать, песни эти я слыхал!
— «Пой другую!» — и, потупив очи,
Прославлять стал молодой певец
Молодость и чары королевы,
И любовь — щедрот её венец.
Не успел он кончить этой песни,—
Крики: «Vivat!» огласили зал…—
Только круль сердито сдвинул брови:
Дескать, песни эти я слыхал!
«Каждый шляхтич» — молвил он,— «поет их
На ухо возлюбленной своей;
Спой мне песню ту, что пел ты в хате
Лесника, — та будет поновей…
