Своимъ задоромъ щеголять
Мы рады кстати и некстати…
Такъ сильныхъ міра тѣшимъ мы,
Слѣпые, дѣтскіе умы!..
Когда чередовой вопросъ,
Намъ чуждый, съ Запада заходитъ,
Изъ насъ,— какой молокососъ,
Какой мудрецъ перомъ не водитъ!
Заемной кипятясь враждой,
Мы поднимаемъ чуть не вой,—
Литература колобродитъ…—
Но, если жизненный вопросъ,—
Вопросъ насущный мы затронемъ,
Какъ скоро мы его хоронимъ
Безъ шума и гражданскихъ слезъ.
Одни изъ насъ хотятъ застоя,—
Довѣрья, полнаго покоя[1],
Другіе бѣшеныхъ скачковъ…
И смутный гулъ идетъ отъ спора,
Отъ несмолкаемаго хора
Въ разладъ поющихъ голосовъ.
- ↑ Перифразъ стиха Лермонтова «И полный гордаго довѣрія покой».
Своим задором щеголять
Мы рады кстати и некстати…
Так сильных мира тешим мы,
Слепые, детские умы!..
Когда чередовой вопрос,
Нам чуждый, с Запада заходит,
Из нас,— какой молокосос,
Какой мудрец пером не водит!
Заемной кипятясь враждой,
Мы поднимаем чуть не вой,—
Литература колобродит…—
Но, если жизненный вопрос,—
Вопрос насущный мы затронем,
Как скоро мы его хороним
Без шума и гражданских слез.
Одни из нас хотят застоя,—
Доверья, полного покоя[1],
Другие бешеных скачков…
И смутный гул идет от спора,
От несмолкаемого хора
В разлад поющих голосов.
- ↑ Перифраз стиха Лермонтова «И полный гордого доверия покой».
