| — 257 — |
А потушить въ немъ хочешь жизни пламень!
Въ своемъ ли ты умѣ, и я здоровъ ли,
Что помогать взялся проказамъ глупымъ?
О, еслибъ ты понять могъ эти вещи!..
Не выдержалъ бы черепъ твой несчастный!
Хотя бъ онъ былъ величиною съ куполъ, —
Какъ скорлупа яичная бы треснулъ,
И въ трещинѣ безумье засквозило бъ…
Какъ страшно мнѣ! Ужь лучше замолчи!
Не думай, чтобъ я былъ чудакъ, мечтатель,
И чтобъ за мной, какъ псы борзые, всюду
Гнались моей фантазіи созданья.
Я не поэтъ чахоточный, съ луною
И звѣздами бесѣдовать привыкшій, —
Что, соловья услышавъ въ отдаленьи,
И корчится и млѣетъ отъ восторга!..
Что лѣстницу себѣ изъ вздоховъ строитъ,
Изъ рифмъ плохихъ плететъ себѣ веревку,
И на столбѣ своей же славы виснетъ.
Я показалъ бы это подъ присягой.
Но долженъ я сознаться, — мной владѣютъ
(Ты, можетъ быть, найдешь смѣшнымъ все это)
