Клеветниковъ, завистниковъ бездушныхъ толкъ
И у дверей могилы даже не замолкъ.
Я снова посѣтилъ давно знакомый домъ;
Теперь семья другая поселилась въ немъ.
Вотъ уголокъ уютный, гдѣ она бывало
Вокругъ себя друзей немногихъ собирала.
Отрадныхъ много я припомнилъ вечеровъ;
Войдя въ ту комнату, я плакать былъ готовъ!
Какъ оживить она домашній кругъ умѣла...
Какъ быстро время съ ней, какъ весело летѣло:
Невольно лица прояснялися у всѣхъ,
Когда звучалъ ея безпечный, дѣтскій смѣхъ.
Теперь не то я встрѣтилъ; чопорно и чинно
Здѣсь разговоръ вели, и въ ералашъ въ гостинной
Съ тремя почтенными старушками игралъ
Отъ старости едва ходившій генералъ.
Изящно въ комнатахъ—роскошно даже было...
Но все тоску и грусть на сердце наводило...
Но вотъ хозяйка сѣла за рояль... Она,
Всѣ говорятъ, артисткой быть великой рождена.
Вотъ Шуберта опять я слышу серенаду...
И точно... болѣе казалось бы не надо
Искусства и желать. Но отчего-же мнѣ
Досадно стало такъ? Въ душевной глубинѣ,
