покупаю пряничков, когда у нее посиделки, посылаю ей платки через Петрова, иногда она принимает их, иногда нет. Особенно дорогое. Она иногда весело смотрит на меня, особенно при других, иногда робко, боясь и не понимая, иногда любопытно. ⟨С дня моего приезда из похода я уже ничего не говорил ей.⟩ ⟨Лучшее время — вечер, когда я иду к ее отцу или к одной мамуке и сижу, будто пью чихирь, беседую о казачьих делах, рассказывая неверующим о России, а она, как коза, поджав ноги, сидит на печи, я вижу ее лицо и чувствую, что она слушает. Глаза горят иногда такой силой, что я не могу, замолкаю и смотрю. Тогда она спрячется. Я радуюсь всем существом, слушая ее сильные шаги, завидев ее синюю рубаху. Кирку я не встречал более на дворе, но о нем она не любит говорить, отец и мать тоже. Я раз-два начинал говорить про его дурное поведенье, она серьезно заступалась.⟩ Вчера я сидел у них, она на печи грызла семя, я видел ее колено и стройную ногу. Старик хорунжий рассказывал мне свои хитрости. Мы пили с ним. ⟨Накануне было известно, что в буруны переправилась шайка, партия абреков. Вошел казак, вытянулся и доложил, что объезд нашел след и что абреки окружены цепью. Хорунжий, как сотен[ный] нач[альник], долго мямлил, принял озабоченный вид, придумал хитрость и побежал за приказаньями, старуха заахала и побежала на улицу поговорить с соседками. — «Что, ты не боишься, Марьяна?»[1] — сказал я, проходя мимо⟩ печи и останавливаясь. — «Чего мне бояться, я в степь не хожу». Она подобрала ногу от меня дальше. Ей было неловко со мной. ⟨Это всегда дает мне сладкое чувство. Мне жалко, и я горд, и мне совестно. Мы молчали.⟩ ⟨«М[арьяна], — сказал я, сам не знаю как, — неужель ты никогда не сжалишься надо мной? Ведь я не знаю как люблю тебя; я женюсь, пойдешь за меня?» — Она спряталась в темный угол печи, я искал ее рукой. — «М[арьяна], приходи ко мне. Мы поговорим». — «Ну что брешешь!» — сказала она, схватив меня за руку, как будто чтоб оттолкнуть⟩, но она держала мою руку.[2] — «Разве господа на казачках женятся? Иди, вот мамука идет». Я слышал шаги матери. — «Да ты приди на минутку, — и я, вырвав руку, схватил ее. — Придешь?» — «Куда я приду?» — «Ну, так я приду. Завтра утром». Утром она бывала одна. — «Приходи, пожалуй, мне всё равно». Мать...[3] а, я соскочил с ступен...[4] чки. Это было, как...[5] щанье, я был счастлив...[6] ⟨...дости проснулся раньше⟩.[7]
Я проснулся раньше обыкновенного. Еще солнце не всходило.
- ↑ На полях: Мать заснула, х[орунжий] вышел
- ↑ На полях: Я хочу жениться на ней
- ↑ Край рукописи оторван.
- ↑ Край рукописи оторван.
- ↑ Край рукописи оторван.
- ↑ Край рукописи оторван.
- ↑ На полях: Я приходил под окно, умолял и — ничего. Я решился на ней жениться. Ниже: И она пришла. Больше ничего не могу написать, но ее не было на другой день.
