1906 г. Ноября 13. Я. П.
Bezpokojus о zdorovii Isviestite Tolstoy.
Беспокоюсь о здоровье. Известите Толстой.
Телеграмма печатается по подлиннику телеграфного бланка. Дата определяется по штемпелю получения.
1906 г. Ноября 26. Я. П.
Милый друг.
Я только что хотел телеграммой спросить о вашем здоровьи, как получил ваше письмо,1 и теперь с спокойным духом о вас могу писать. Но у меня другая причина волнения: болезнь Маши. У ней крупозное воспаление легкого, нынче 8-й день, и она очень, очень плоха. Смерть ее эгоистически для меня, хотя она и лучший друг мой из всех близких мне, не страшна и не жалка — мне недолго придется жить без нее, но просто не по рассуждению2 больно, жалко ее — она, должно быть, и по годам своим хотела бы жить; и жалко просто страданий ее и близких. Жалко и неприятно эти тщетные усилия лечением продлить жизнь. А смерть всё больше и больше, и в последнее время так стала мне близка, не страшна, естественна, нужна, так не противуположная жизни, а связана с ней, как продолжение ее, что бороться с ней свойственно только животному инстинкту, а не разуму. И потому всякая разумная, не разумная, а умная борьба с нею, как медицина — неприятна, нехороша.
Многое хочется писать вам и напишу непременно после, а теперь отвечу только по пунктам на ваше письмо: о Шекспире у Сытина помню и понимаю, и одобряю. Очень жалею, что забыл про Бож[еское] и Чел[овеческое] и поместил в Кр[уг] Чт[ения].3 О Шекспире я получил уже из Англии от англичан два сочувственных письма, к[оторые] мне были приятны,4 и грубые ругательства от русских читателей, к[оторые] тоже для меня не лишены приятности.
