к Ламенэ,12 к Паскалю,13 к Хельчицкому14 и к Уч[ению] XII Апостолов.15 Выбрал из Хельчиц[кого] 8 мест для недельных чтений.16 Всё это, вероятно, не пройдет в России, но может быть напечатано за границей.
Другая работа — это изложение веры простое, ясное, народное, детское.17 Работаю над этим, и очень приятно и полезно для себя, но до сих пор без результата. Думаю иногда, что эта работа мне не по силам. Буду стараться, а я не сделаю, то сделает кто-нибудь другой. А нужно, нужно, нужно. Третья работа — мои воспоминания,18 к[оторые] только начал. Четвертая работа — Круг Чтения простым, понятным детям и народу языком.19
Четвертая, постоянно занимающая меня работа — это изложение моего философск[ого] миросозерцания. Это я отрывками записываю в дневниках.
Пятая, главная работа — это исправление себя, своих гадостей, слабостей.
Это всё работы, необходимость к[оторых] я признаю, работы важн[ые], но есть еще работы и планы работ легкомысленных, для своего удовлетворения: это старые планы художеств[енных] вещей, ко[торые] вновь написать, а к[оторые] исправить,20 и кроме того статьи на злобы дня, как теперь начаты мною о заступниках народа и о неправе[дности] земельной собственности и Генри Джордже.21 Вот нахвастался. Простите. Это вы своей неподобающей мне оценкой моей деятельности ввели в этот соблазн. В здравые минуты помню, что время отъезда, temps de plier bagage,22 и дело только в том, чтобы оставшиеся дни прожить так, как хочет того бог.
В последнее время я только начал делать то, к чему надо бы приучать детей и себя смолоду: при всяком деле, и в особенности в сношениях с людьми, помнить, что важно не суждение обо мне этого человека и других людей, а одобрение бога. Я подумал раз: «как это трудно. Одобрение людей я вижу, и оно радостно, а где и почем я узнаю одобрение бога и какая мне от него радость?» и тотчас же я понял, что это оттого, что я мало верю в бога. Одобрение его я всегда могу узнать, и радость от него большая. Награда и одобрение гораздо более радостные, чем людские, — в тебе, в твоей совести. И это можно испытать и взвесить. Пишу только вам так неясно и некрасиво, п[отому] ч[то] знаю, что вы не осудите. А хочется говорить с вами как
