правды его, а остальное приложится. Я вѣрю этому и вы вѣрите. A вѣрите, такъ и будетъ все хорошо. Я жду кромѣ того облегченія для Гали отъ обнаружившейся причины. Напишите мнѣ все подробно. Я еще въ Москвѣ. Ждалъ Пошину мать1 и его. Теперь они здѣсь и нынче ѣдутъ. И я должно быть скоро. Жена все противится этому браку,2 но я думаю, что тщетно. — Здѣсь еще Поповъ.3 Какъ мнѣ кажется, у него болѣзнь сердца, и онъ приближается къ плотской смерти и, по мѣрѣ приближенія къ ней, приближается къ Богу. Онъ очень трогателенъ мнѣ. Думалъ я и записалъ себѣ нынче вотъ что: Въ ученіи XII Апост[оловъ]4 сказано: Однихъ обличай, за другихъ молись, а 3-хъ люби больше души своей. Мнѣ всегда очень5 нравилось это подраздѣленіе людей по невольному отношенію къ нимъ, но самое подраздѣленіе не нравится. Я для себя выражаю это такъ: однимъ, сострадая, помогай. Это дѣятельность труда въ области животной жизни и для потребности животн[ой] жизни. Другихъ, молясь за нихъ, т. е. передъ Богомъ желая имъ блага, обличай. Это дѣятельность въ области мірской жизни, славы человѣческой. И 3-хъ люби больше своей души. Это въ области божеской жизни. И это дѣлается само собой. Видя божеское въ другихъ, не можешь не любить этаго больше себя. Какъ бы хорошо было всегда ко всѣмъ людямъ относиться только по одному изъ трехъ. Вѣдь этого можно достигнуть.
Что дорогой братъ Макаръ?6 Напишите. Ну цѣлую васъ съ красными дѣтьми.7 Прощайте пока. Любящій васъ
Печатается впервые. На подлиннике надпись черным карандашом рукой Черткова: «М. 30 Апр. 89 № 220». В этом письмо Толстой пишет Черткову, что «нынче» сделал запись своих мыслей о тексте из «учения XII апостолов»: «одних обличай, за других молись, а третьих люби больше души своей». Запись эта сделана в Дневнике Толстого 29 апреля, и потому это письмо должно быть датировано этим числом.
Толстой отвечает на письма Черткова от 19—20 и 25 апреля 1889 года. В первом из этих писем Чертков писал: «Вы сказали мне в одном письме, что, если христианин враждебно (не любовно) относится хоть к одному человеку, то всё пропало. Это верно, и в этом основное различие между христианским доброжелательством к людям и всяким другим. Таково должно было бы быть отношение всех людей между собой. В связи с этой истиной я часто думаю о том, что по отношению к внешней земной жизни, — к тому, чтò с ним случается из независящего от него, т. е. к тому, что Эпиктет называет «вне меня», «непринадлежащим мне», если человек желает чего-нибудь одного — хоть только одного, предпочтительно перед другим,
