хорошая. У всех останется самое хорошее чувство к ней, а со всех сторон, кроме горя, ее ничего не ожидало.
Приписка к письму В. А. Кузминской.
1 Отчет Толстого о помощи голодающим с апреля по июль 1892 г. См. прим. 1 к п. № 530.
1892 г. Октября 23. Я. П.
Со вчерашнего дня новостей у нас совсем никаких. Все вполне здоровы. Маша ездила в Крыльцово к больным. Таня и Вера ходили гулять. Я хожу гулять, пишу утром. Вечером писал письма и читал с девочками. Нынче начали Фауста Гете, перевод Фета. Поклонись ему хорошенько от меня. Скажи, чтобы он не думал, как он иногда думает, что мы разошлись. Я часто испытываю это, — и с ним особенно, что люди составят себе представление о том, ч[то] я должен отчудиться от них, и сами отчудятся меня.
Из Бегичевки не имели еще известий. Я боюсь за Пошу.1 Березки теперь можно сажать будет, уж много стаяло. — Еду сам на почту, везу это письмо. Целую тебя и детей. Надеюсь, что ты теперь спишь хорошо в Москве.
Дрова от Карпова так дурны, что я писал ему, чтобы он больше не присылал; поэтому и тебе не советую выписывать через него.
На обороте: Москва. Хамовнический пер., 15. Софье Андревне Толстой.
1 П. И. Бирюков работал в то время на голоде в Бегичевке.
1892 г. Октября 26. Я. П.
Посылаю нынче коректуру отчета. Я изменил там всё, что нужно и можно, и больше изменять не могу.1 Я пишу Чупрову,2 к[оторый] заменяет Соболевского,3 чтобы они прислали коректуру тебе. Ты просмотри, пожалуйста, с Левой — нет ли