можно было, и ужъ такъ надоѣло и говорить, и думать о ней. Теперь отчетъ о моей жизни: О вчерашнемъ днѣ писала тебѣ Таня; отчего я не писалъ, самъ не знаю, кажется, усталъ, да и весь день для всѣхъ былъ, не смотря на свою торжественность, тяжелый и скучный. кто не пріѣдетъ, съ кѣмъ не поговоришь и Дьякова,1 и Перфильева Варинька2 и Саша Купфершмидтъ3 все люди хорошіе и показываютъ участіе, а Богъ знаетъ отчего, не только скучно, но тяжело, какъ будто подъ наказаніемъ сидишь съ ними. Какъ въ житьѣ нашемъ оказалось, что намъ дома не надо, а достаточно одной дѣтской, такъ и въ жизни, съ тѣхъ поръ, какъ выросъ большой, вижу, что никого не нужно, кромѣ пяти-6-ти человѣкъ самыхъ близкихъ людей. Мнѣ всегда бывало досадно, совѣстно, когда мы говорили съ тобой про Люб[овь] Ал[ександровну], все въ ней хорошо, а ты чувствовала и я не могъ скрывать, что сердце не очень къ ней лежитъ. Въ этотъ пріѣздъ, а особенно вчера вечеромъ, когда всѣ уѣхали, мы очень хорошо разговорились, и я очень ее полюбилъ. Говорили не о чемъ-нибудь необыкновенномъ, о ея молодости, о истории Шидловскихъ,4 о васъ всѣхъ и объ ея супружескихъ отношеніяхъ, и у нея глаза особенно блестѣли, и выходило очень хорошо. Судишь строго оттого, что мы съ тобой слишкомъ избалованы и окружены слишкомъ хорошими людьми, а она очень, очень хорошая, милая и главное умная женщина, въ чемъ я прежде сомнѣвался.
Веселѣе всего, даже Армфельда,5 бланъманже, и пироговъ Ник[олая] Богд[ановича],6 было вчерашній день то, что мы съ Таней и Петей въ пристройкѣ повторяли все: «Ca-â-шъ Куп-фер-шмидтъ! (!!!!staccato!!!!)» этакимъ голосомъ. Впрочемъ, Саша Купф[ершмидтъ], Петръ Гаврил[овичъ],7 няня и многое мнѣ особенно странно и пріятно потому, что напоминаетъ тебя дѣвочкой и когда ты была невѣстой, и это хорошее чувство я второй разъ испытываю, живя безъ тебя въ Кремлѣ. Я все шучу, а у тебя что дѣлается? Послѣ твоего большова конверта8 я ничего не получалъ, и грустно очень становится иногда безъ тебя: тѣмъ болѣе, что эти два дня не пишется. Я вчера объяснялъ Танѣ, почему мнѣ легче переносить разлуку съ тобой, чѣмъ бы это могло быть, если бы у меня не было писанія. Вмѣстѣ съ тобой и дѣтьми (я чувствую однако здѣсь, что я ихъ еще мало люблю), у меня есть постоянная любовь или забота о моемъ дѣлѣ писанія. Ежели бы этаго не было,
