1885. Декабря 15—18. Москва.
За послѣднія 7, 8 лѣтъ всѣ наши1 разговоры съ тобой кончались послѣ многихъ мучительныхъ терзаній — однимъ, съ моей стороны по крайней мѣрѣ: я говорилъ: согласія и любовной жизни между нами быть не можетъ до тѣхъ поръ, пока — я говорилъ — ты не2 придешь къ тому, къ чему я пришелъ или по любви ко мнѣ или по чутью, к[оторое] дано всѣмъ, или по убѣжденію ⟨не довѣривши мнѣ⟩ и не пойдешь со мной вмѣстѣ. Я говорилъ: пока ты не придешь ко мнѣ, а не говорилъ: пока я не приду къ тебѣ, п[отому] ч[то] это невозможно для меня. Невозможно потому, что то, чѣмъ живешь ты, это то самое, изъ чего я только что спасся, какъ отъ страшнаго ужаса, едва не приведшаго меня къ самоубійству. — Я не могу вернуться къ тому, въ чемъ я жилъ, въ чемъ нашелъ погибель и что призналъ величайшимъ зломъ и несчастіемъ. А ты можешь попытаться придти къ тому, чего ты еще не знаешь, и что въ общихъ чертахъ — именно жизнь не для своихъ удовольствий (не о твоей жизни говорю, а о жизни дѣтей), не для своего самолюбія, а для Бога или для другихъ — всегда всѣми считалось лучшимъ и что такъ и отзывается и въ твоей совѣсти. Всѣ наши споры за послѣдніе года всегда кончались однимъ этимъ. Вѣдь стоитъ подумать, отчего это такъ. И если ты подумаешь искренно и главное спокойно, то тебѣ будетъ ясно, отчего это такъ. — Ты издаешь съ такимъ стараніемъ мои сочиненія, ты такъ хлопотала въ П-б-гѣ и горячо защищала запрещенныя статьи. Да чтожъ тамъ написано въ этихъ статьяхъ? Въ первой изъ нихъ, въ Исповѣди, написанной въ 79 году, но выражающей чувства и мысли, въ к[оторыхъ] я жилъ года два тому назадъ — слѣдовательно, безъ малаго 10 лѣтъ тому назадъ. Вотъ что я писалъ. Писалъ не для публики, а то, что я выстрадалъ, то, къ чему я пришелъ не для разговора и красивыхъ словъ, а пришелъ, какъ ты знаешь, ⟨если ты не будешь въ раздр[аженіи]⟩ я приходилъ ко всему, къ чему я приходилъ искренно и ⟨серьезно⟩ съ тѣмъ, чтобы дѣлать то, что я говорилъ. Вотъ что я писалъ: 56, 57, 58, 59 стр. отчеркнуты...........3
Вѣдь ты знаешь, что все это я не писалъ для красоты слога, а что это было то, къ чему я пришелъ, спасаясь отъ отчаянія.
