5 Известно, что с 8 по 12 октября Толстой занимался в Московском архиве министерства юстиции секретными делами Преображенского приказа.
6 Толстой в эту свою поездку беседовал с епископом Можайским Алексеем Лавровым-Платоновым (1829—1890), бывшим профессором московской духовной академии и богословом-писателем. Тогда же он виделся с наместником Троице-Сергиевской лавры Леонидом Кавелиным (1822—1891).
7 Толстой имел беседу с митрополитом Макарием (Булгаковым), (1816—1882), его «Православно-догматическое богословие» он впоследствии подверг резкой критике.
8 Приписка Т. Л. Толстой — на третьей странице почтового листа.
1879 г. Сентября 30. Москва.
Я передѣлалъ очень, очень много, и хорошо, но многое еще остается, и потому ты, душенька, не сердись за то, что мы отлагаемъ пріѣздъ до вторника,1 по курьерскому. Захарьинъ меня утѣшилъ, прописалъ лекарства, я ихъ взялъ и даже употребляю. Усталъ я нервами очень. Очень хочется къ тебѣ и къ дѣтямъ, и въ блузу, но не безъ пользы моя поѣздка. Ужасно, что ты страдаешь; боюсь думать, что это повторилось. Обнимаю тебя, голубушка, и дѣтей.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 126. Датируется на основании содержания письма Т. Л. Толстой, к которому Толстой сделал свою приписку: в письме Т. Л. Толстой сказано 1) «третьего дня мы сделали все покупки», в предшествующем же письме говорится о том, как собирались ехать за покупками, 2) слова: «мы с папà только что пришли от обедни» указывают на воскресенье или праздничный день; 30 сентября 1879 г. было воскресенье.
1 До 2 октября.
1880 г. Января 19. Москва.
Пишу не въ первый вечеръ и даже не во второй, а нынче поутру, въ субботу. Не знаю, простудился ли я или просто пришло на меня обычное мое нездоровье, но сдѣлался жаръ внутренній, голова болитъ, во рту горько. При этомъ дурной сонъ и апетитъ. Однимъ словомъ обычное мое желчное нездоровье. И я просидѣлъ все время, съ четверга вечера до утра субботы, въ комнатѣ. Посылалъ я за Салаевымъ1 и вчера въ три наши свиданья, выговорилъ условія, которыя мнѣ кажутся выгодными, но я всё еще не рѣшился на нихъ, а сказалъ, что дамъ отвѣтъ послѣ Петерб[урга]. Условія его. Онъ даетъ 25 000 сразу впередъ, а я даю право на печатаніе 5500 экземпл[яровъ]. Типографщиковъ я и не звалъ; потому что убѣдился, что въ Москвѣ типографій нѣтъ большихъ.2 —
Теперь мои планы: нынче мне получше. Я еще не пилъ кофею, не освѣжился, а ужъ чувствую, что я совсѣмъ справлюсь и буду въ состояніи ѣхать въ Петерб[ургъ], гдѣ пробуду уже 2 дни вмѣсто трехъ. Вѣроятно ты получишь телеграму отъ меня прежде этаго письма. Я телеграфирую, ѣду ли я въ Пет[ербургъ] или нѣтъ. Во всякомъ случаѣ я поѣду въ Петерб[ургъ] только, если буду чувствовать совсѣмъ свѣжо; а то лучше вернусь и напишу туда, и пошлю деньги.3 —
Нагорные, Машенька,4 Варя,5 Петя,6 Дьяковъ, Васенька,7 Громека8 были и бываютъ у меня. — Покупки всѣ сдѣлаю нынче въ Москвѣ.
Пожалуйста не беспокойся, не выдумывай себѣ ничего. Мнѣ нездоровится — желчное мое состояніе. И если оно не пройдетъ
