и ничего не пишу. Нынче ходил в Желябуху 5 верст, дошел бодро. Ч[ертков] шел издалека за мной. И Таня приехала на дамских дрожках за нами. Погода чудная. И люди такие хорошие, поговорил с мужиками хорошо. Мама завтра едет в Ясную и оттуда в Москву, а мы поедем 20-го. Прощай, душенька.
Печатается по копии из AЧ.
1910 г. Мая 15. Кочеты.
Опять пишу, опять о тебе думаю, тебя чувствую, как каждый вечер. У меня в комнате навоняла лампа, и пишу в Танином кабинете. Она проводила нынче мама через Абрикосовых на Мценск и теперь стоит подле меня, и мы с ней говорили про мама. Таня милая так хорошо умеет видеть в ней — мама — всё доброе. Я ей благодарен за это. Тут теперь всё семейство, и жизнь очень приятна, легка. Остается мне жить здесь 4 дня. Хотя я ничего не делал здесь, мне было очень хорошо. Надеюсь, будет так же до конца. Нынче не было от тебя письма. Надеюсь, будет завтра, и хорошее. Нынче с утра ходил по деревне и много и приятно беседовал с мужиками и бабами. Вечером приехал сосед Матвеев — ученый.1 Какая страшная разница и в пользу первых. Прощай, душенька. Целую тебя. Привет Варе.
Печатается по копии из AЧ.
1 Владимир Александрович Матвеев, сосед Сухотиных, дипломат, служивший в Персии, знаток языков и религиозных движений Востока. См. т. 58, прим. 695.
1910 г. Мая 17. Кочеты.
Вчера мы решили, милая Саша, что если писать тебе, то едва ли дойдет до 20-го, когда ты можешь выехать, но нынче получил твое хорошее, бодрое письмо, по которому вижу, что
