Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 81.pdf/235

Эта страница не была вычитана

Мир! Заботы о мире англичан с их Индией и всеми колониями, или нем[цев], франц[узов], русских, не говорю уже об покоренных народах, с их классами богатых и бедных рабов, к[оторые] удерживаются в своем положении только войсками, с восхваляемым патриотизмом всех этих и властвующих, и покоренных народов.

Говорить о мире и проповедовать его в нашем мире всё равно, что говорить о трезвости и проповедовать ее в трактире или в винной лавке, существующих только тем пьянством.1

Пока есть отдельные народы и государства, не может не быть войны. Прекратиться война может только тогда, когда все люди будут, как Сократ, считать себя гражданами не отдельного народа, а всего мира, и будут, как Христос, считать братьями всех людей, и потому — столь же невозможным убивать или готовиться к убийству каких бы то ни было людей и при каких бы то ни было условиях, как невозможно убивать или готовиться к убийству при каких бы то ни было условиях своих детей или родителей.

Прекратиться может война только тем, что люди перестанут, как теперь, смеяться над религией, воображая себе какую-то христ[ианскую] религию, заключающуюся в вере в искупление, и др[угие] глупости, а когда точно поверят в вечный и единственный, всем известный, общий, один закон бога, выраженный не одним Хр[истом], но всеми мудрыми и святыми людьми мира, закон о том, что все люди братья и потому должны любить, а уже никак не убивать друг друга. А признают люди этот закон, и война кончится, кончится п[отому], ч[то] не будет солдат. Всё это так просто и ясно. Но именно потому, что это просто и ясно, неискренние люди, дорожащие своим ложным положением, не хотят видеть этого.

2×2= 4. Да, это правда, но ведь не в этом дело. Это ведь арифметика, но есть другие соображения. Человеку нельзя и не должно убивать ближнего! Кто же спорит с этим. Это правда. Но есть другие соображения — дипломатические, политические, так что отказываться от участия в убийстве не всегда целесообразно. Это будет антимилитаризм. А антимилитаризм — нехорошо. А нужно совсем другое. И начинаются рассуждения... Стыдно и гадко. Простите меня. Знаю, что не надо б[ыло] писать в таком раздраженном тоне, но не мог иначе. Простите.

Л. Т.
229