убеждениями — та, что вообще изменился его религиозный взгляд на жизнь, тогда можно только радоваться за него и быть уверенным, что он найдет в такой жизни то, чего ищет. Во всяком же случае очень советую вам не противодействовать вашему мужу, а постараться с любовью и доверием отнестись к нему и помогать ему в той трудной поре, к[отор]ую он переживает, а не препятствовать.
Нет на свете ничего важнее и радостнее для людей любви их друг к другу. Избави вас бог потерять любовь. Тогда наверное вы будете несчастливы. Помогай вам бог.
8 августа 1907.
Печатается по копировальной книге № 8, лл. 406 и 407; текст плохо отпечатался и восстановлен рукой Ю. И. Игумновой. Отрывок впервые опубликован В. Г. Чертковым без указания адресата в его статье «Отношение Л. Н. Толстого к земледельческим колониям» — «Голос минувшего» 1913, 10, стр. 58.
Ответ на письмо П. Н. Мрыкиной из с. Локоть Томской губ. от 10 июля 1907 г. (почт. шт.). Корреспондентка жаловалась, что муж ее под влиянием сочинений Толстого решил бросить службу в городе, переехать в деревню и заниматься земледельческим трудом. Он отказывается отдавать детей в школу, считая, что достаточно их обучить грамоте. «Так ли он рассуждает, так ли он понял вас?» — спрашивала она.
1907 г. Августа 8. Я. П.
Очень рад был вашему письму, милый Леонид. Помогай вам бог подвигаться и, главное, утверждаться в той внутренней духовной работе, к[отор]ая, судя по вашему письму, с особенной силой происходит в вас. Кто прошел по этому пути хоть немного, уже не сворачивает с него. В письме вашем мне жалко было одно: ваше мистическое отношение к умершему другу.1 Это заставляет меня бояться за вас. Знаю всю трудность вашего положения, но думаю, что облегчить, уничтожить эту трудность может только сознание единства со всем, с богом, а при этом сознании должна исчезнуть значительность всего личного — как своей личности, так и всякой другой — живой или умершей.
