де Вииьи, Стендаля, Виктора Гюго и особенно Руссо. Думаю, что этому же чувству следует приписать чрезмерное значение, которое вы придаете писаниям Достоевского и, в особенности, моим. Во всяком случае благодарю вас за ваше письмо и посвящение. Для меня будет праздником прочесть вашу новую драму.2
Лев Толстой.
12 октября 1903.
Печатается по копировальной книге № 5, лл. 289—290. В переводе на русский язык опубликовано в ПТС, 2, № 469. Неотправленный вариант, отпечатанный в той же копировальной книге, л. 284, факсимильно воспроизведен в ПТСО, стр. 242—243. Дата Толстого нового стиля и ошибочна. Датируется по расположению письма в копировальной книге среди русских писем от 30 сентября. В черновиках статьи «О Шекспире и о драме» имеется первый набросок письма, начинающийся словами (перевод с французского): «Только вчера [а не третьего дня] получил...» Очевидно, первый вариант письма (полностью неизвестный) был написан 29 сентября /12 октября; два последние, отпечатанные в копировальной книге среди писем от 30 сентября, были написаны на другой день, 30 сентября, а дата Толстого нового стиля осталась без изменения.
Октав Мирбо (1850—1917) — французский романист, сатирик и драматург, противник милитаризма и колониальной политики. В яснополянской библиотеке сохранились его книги: «L’abbé Jules», Paris [«Аббат Жюль», Париж], 1888; «Les affaires sont les affaires». Comédie en trois actes, Paris [«Дела есть дела». Комедия в трех актах, Париж], 1903; «Farces et moralités», Paris [«Фарсы и моралите», Париж], 1904; «Власть денег», перевод Е. Семенова. СПб. 1903. Первые три — с дарственными надписями автора. ОТЗЫВ Толстого о Мирбо см. в статье Ю. Беляева «В Ясной Поляне» — «Новое время» 1903, № 9746 от 24 апреля.
Издатель Исидор Гольдберг при письме от 12 сентября 1903 г. прислал Толстому французский текст посвящения, написанного Мирбо для русского перевода комедии «Les affaires sont les affaires». В этом посвящении Толстому Мирбо писал: «Вы были моим истинным учителем несравненно более, нежели кто-либо из французских писателей... Вы и Достоевский. Хорошо помню, как изумительные повествования «Войны и мира», «Анны Карениной», «Смерти Ивана Ильича», «Преступления и наказания», «Идиота» и многие другие русские произведения, которыми я восторженно восхищался, явились для меня ослепительным откровением доселе неведанного мне искусства, властная и новая красота которого произвела на меня никогда раньше не испытанное потрясающее впечатление. Кое-кто из гордых писателей моей родины, — но из них иные уже забыты, другие будут забыты завтра, — заявляли, что вы многим обязаны Франции. Они хотели бы видеть в вас питомца французской революции и Стендаля. Я же утверждаю, что Франция сама ваша должница: вы возбудили в ее многовековом гении новую жизнь, как бы расширили его восприимчивость. Вы первый научили нас искать жизнь в самой жизни, а не в книгах, как бы прекрасны они ни были... Вы первый научили нас читать то, что гнездится и бурлит в глубокой тьме подсознания, — это неопределенное смятение, беспорядочное
