ее, и старый и малый въ деревне, всѣ теперь почитаютъ.
Что молодость то значитъ. Теперь бы бабушка Маланька сама себя не узнала, какой она была лѣтъ 40 тому. Тогда ее не бабушкой звали, а — Маланька Дунаиха, за то что она первая хороводница, плясунья, игрица первая по деревнѣ была. Худаго за ней и тогда, до этаго случая, ничего не было, только веселая бой-баба была. Изъ деревни она была не изъ нашей, а изъ Малевки, сосваталъ ее Евстратовъ отецъ за сына, по знакомству ли, или что невѣстъ своихъ не было, только чужая она. Старикъ еще въ порѣ былъ, на сына другую землю принялъ и жилъ исправно; лошадей головъ 8 было съ жеребятами, двѣ коровы, пчелки были (и теперь у нихъ ведется та же порода). Барщина была по Божьему, му́ки не было; свекровь хозяйка настоящая была, одна за троихъ работала; кромѣ того солдатка, ихняя сестра, съ ними жила, подсобляла. Такъ что молодайка нужды не видала.⟩
По старинному порядку, выдали ее замужъ[1] 15 лѣтъ. Она была дѣвочка. Въ первое время, когда она, бывало, несетъ съ солдаткой ушатъ воды, то качается, какъ лозинка. И мужа своего совсѣмъ не любила, только боялась.[2] Когда онъ подходилъ къ ней, она начинала плакать, щипать и даже кусать его. Такъ что первое время всѣ плечи, всѣ руки у него были въ синякахъ. Таки она не любила его два года. Но такъ какъ баба она была красивая и смирная и из дому хорошаго, то ее не принуждали къ тяжелой работѣ, и она понемножку, года черезъ три или четыре, стала выравниваться, повыросла, раздобрѣла, разрумянилась, перестала бояться — стала привыкать, привыкать, и такъ наконецъ привыкла къ мужу, что плакала, когда отецъ его въ городъ усылалъ.[3] Вошолъ къ нимъ въ избу разъ шутникъ Петра и говоритъ:
— Вишь, по комъ воетъ, конопатаго чорта-то какъ жалѣетъ.
И хотѣлъ онъ съ ней поиграть.
— Конопатый, да лучше тебя, что ты чистый. А вотъ что тебѣ отъ меня будетъ, — сказала она и ткнула его пальцемъ подъ носъ.
⟨Да и баба же стала на всѣ руки. Въ праздникъ уберется въ ленты, галуны, выйдетъ на улицу — (краля изо всѣхъ бабъ молодайка, Ермилины жили богато и изъ дому то было и мужъ
- ↑ Зачеркнуто: молодою, вовсе дѣвчонка, несмысленокъ была, годочковъ 14, и силъ вовсе не было. На груди занавѣску гдѣ хочешь перевежи, какъ скатерть на столѣ — вовсе ребенокъ была. Понесетъ бывало
- ↑ Зачеркнуто: А акуратненькая, чернобровинькая бабочка была, только ⟨молодость еще⟩ молода.
- ↑ Зачеркнуто: такъ взвыла, какъ по матери родной убивалась. «Что, говорю, воешь, — какъ то я къ свекору ее зашелъ въ то время, вижу заливается баба. — Вишь какого добра не видала, — говорю, — конопатаго чорта-то». Я пошутилъ (онъ точно конопатый, не хорошій изъ себя былъ, только силенъ ужасть былъ и мужикъ добрый), «какого добра не видала», пошутилъ я ей, значитъ. Такъ какъ вскинется на меня.
