так же приложимо к службе богу. Только ни от чего не отказываться — придет и наш черед. Ведь главное то, что мы ничего не можем сделать, ничем не можем помочь тем страдальцам. Одно, что мы можем сделать, быть самим готовым, и наша очередь придет. Быть готовым — не тушить света.
Маша в Крыму. Таня здесь, мы с ней были у Олсуф[ьевых] Я очень занят. Всё хочется до смерти — кот[орая] близка, я чувствую, сделать многое и нужное, и плохо работаю. Целую вас. Мой черед уже наступил [1 или 2 неразобр.3] наступит. Поручение4 ваше Таня исполнит.
12 марта.
Печатается по листам 53 и 54 копировальной книги. Впервые опубликовано в книге Е. Е. Горбуновой-Посадовой «Друг Толстого Мария Александровна Шмидт», изд. Толстовского музея, М. 1929, стр. 65—66.
Мария Александровна Шмидт (1844—1911) — близкий друг и последовательница Толстого. См. т. 85, стр. 195—196.
Ответ на два письма Шмидт: от 4 и 7 марта 1896 г. В первом она писала по делу М. М. Холевинской, прося Толстого написать председателю Тульского окружного суда Н. В. Давыдову, «чтобы полиция оставила Марью Михайловну в покое» (см. письмо № 39). Во втором письме Шмидт, кроме вторичной просьбы о Холевинской, просила еще Толстого написать начальнику Екатериноградского дисциплинарного батальона, где содержались арестованные духоборы.
1 Упоминаемое письмо к Давыдову неизвестно.
2 Позднее Толстой все же такое письмо написал. См. письмо № 159.
3 В этом месте одно или два слова не оттиснулись в копировке.
4 Ни о каком «поручении» в своих обоих письмах к Толстому Шмидт не писала; оно могло содержаться в каком-нибудь одновременном письме ее к T. Л. Толстой.
1896 г. Марта 13. Москва.
Дорогая Леонила Фоминична, получил ваше хорошее письмо ко мне и Маше и Машино отправил ей: она в Крыму. Я думаю, что она не могла не желать видеть вас и тяготиться вами. Я знаю, как она высоко ценит вашу дружбу и любит вас. Впрочем, она лучше знает, насколько она виновата, и письмо ваше, во всяком случае, ей на душевную пользу. — Я со всем согласен, что вы говорите там, и так же думаю; если же вы заметили