для того, чтобы избавиться от этого чувства, вам не нужно бросать семью или ослаблять свою заботу о ней, но нужно внести в семейную жизнь и заботу тот идеал, к которому вы стремились и который не осуществили, но который был несомненно истинен. Нужно соединить служение людям и служение семье не механически, распределяя время на то и другое, а химически, придав заботе о семье, воспитанию детей идеальное, служебное людям значение. Брак, настоящий брак, проявляющийся в рождении детей, есть, в своем истинном значении, только посредственное служение богу, служение богу через детей. От этого-то брак, супружеская любовь всегда испытывается нами как некоторое облегчение, успокоение. Это есть момент передачи своего дела другому. «Если, мол, я не сделал того, что мог и должен был сделать, так вот на мою смену мои дети — они будут делать».
Но в том-то и дело, чтобы они делали, чтобы их воспитать так, чтобы они были не помехой дела божия, а работниками его, чтобы, если я не мог или не могла служить тому идеалу, кот[орый] стоял передо мною, то сделать всё возможное для того, чтобы дети служили ему. И это дает целую программу и весь характер воспитания, дает воспитанию религиозный смысл, и это-то химически соединяет в одно лучшее самоотверженные стремления юности и заботу о семье.
Вот это-то я вам советую и этого от всей души желаю вам. Я думаю, что такое направление воспитания довольно определенно, и легко на примерах показать, чтò сообразно и чтò несообразно с ним.
Желаю вам радостного успеха в этом деле.
Печатается по копии, написанной рукою М. А. Шмидт. Опубликовано впервые (с небольшими сокращениями) в Б, III, стр. 376—377. Дата копии, подтверждаемая почтовым штемпелем получения письма адресата: «Москва 4/11 1894».
1894 г. Февраля 18. Москва.
Dear Sir, I think that the churches are the greatest ennemies of good Christian life. Leo Tolstoy.1
